В данном случае я собирался собрать схему тримарана, в котором роль поплавков и балансиров выполняют корпуса баркасов, для чего последние еще в Ачи-Кале были усилены, закрыты палубой и поделены на три водонепроницаемых отсека.
Дополнительная обработка корпусов баркасов, сглаживание поверхности за счет наклеивания поверх корпуса парусины с последующей лакировкой в несколько слоев водостойким лаком, аналогом эпоксидной смолы, при создании пластикового корпуса, должны были уменьшить трение корпуса в воде и увеличить его крепость. Внутренняя обивка корпуса таких балансиров пробковым деревом должна была превратить их в настоящие непотопляемые морские вельботы.
Корпус куттера получил дополнительное усиление по верхней палубе и опорам выстрелов, с раскинувшимися пиллерсами над водой, и собирающим в одно целое баркасы и куттер, шайки и тримаран. В то же время конструкция балансиров, сетей ограждения и парусного вооружения должна была сравнительно легко разбираться даже в открытом океане, в условиях относительно спокойного моря.
Корабль должен иметь возможность, почти мгновенно, действовать как в качестве простой вооруженной яхты, так и в качестве одиночного плавания в схемах тримарана или катамарана.
В принципе рассматривался даже вопрос создания и простого катамарана из двух баркасов-балансиров, вокруг которого сможет маневрировать и вести бой куттер, восстанавливающий свою маневренность и скорость при необходимости защиты почти безоружного отряда от кораблей с артиллерией.
Есть еще одна цель использования скоростных баркасов: способность играть роль не только носителей десанта, но и простейшего миноносца или брандера. В таком случае куттер становится кораблем-маткой – носителем морского оружия.
Примерно так же я планировал довести преобразование корпуса фелюги, превратив ее в носителя еще двух баркасов и нескольких шаек на буксире лагом и за кормой. Четыре 90-миллиметровые кулеврины и четыре 125-миллиметровые бомбарды, установленные на фелюге, должны были усилить корабль до такой степени, чтобы можно было как самостоятельно нападать, так и защищаться, действуя в одиночку, или усиливать куттер «Святой Николай» в артиллерийском бою. Основную задачу фелюги я видел в перевозке черкесов и солдат, припасов и грузов.
В походе основной абордажной силой решил считать все тех же черкесов. При этом ни в коем случае не отказываясь от провозглашения требования для козаков Гардовского куреня – в бою сражаться как сердюки-аркебузиры и уже потом как рубаки на саблях, постоянно напоминая об итогах кровавого столкновения рубак черкесов и испанских вояк, поддерживаемых аркебузирами.
Еще через неделю маркграф Ингварь с заходом в Инкерман за митрополитом и в город Кафу за принцем Ага-Магмутем и принцессами Халией и Нурум, прибывшими на куттер и фелюгу с двумя десятками вассалов из готов, отправился на собственную свадьбу с неизвестной княжной – владетельницей какого-то холма, имеющего название правящего рода царей Абхазии.
Как ни старался, а теснота на кораблях вновь получилась ужасная, одно спасало: 200-мильный переход от порта Кафы до княжества Чаабалырхуа по морю занял чуть более суток. Вышли утром, а уже на следующий вечер корабль пришвартовался к дощатому пирсу маленькой рыбацкой деревеньки под названием Мысра, буквально в нескольких километрах от которой расположился на холме небольшой замок Мгудзырхуа Агу – резиденция князей рода Пшизаг.
Сошедших на берег гостей и жениха встречал небольшой отряд черкесов, возглавляемых высокой, вполне сформировавшейся, нарядно одетой молодой женщиной с длинными вьющимися волосами и темно-голубыми выразительными глазами, вместе с тонкими темными дугами бровей выделяющимися на фоне белизны кожи лица.
Прекрасная посадка в седле и высоко поднятая голова одетой в белоснежные одеяния красавицы создали фантастический образ сидящей в седле богини. Удостоившая одного взгляда неуклюже разместившегося в седле новика, одетого в необычные одеяния, всадница мгновенно переключилась на общение с принцессами, с которыми сразу же завела беседу. И далее полностью игнорировала жениха.
Как-то быстро и скомканно прошла моя долгожданная встреча. Увидев спину удаляющейся невесты, я оказался оставленным без внимания прямо на берегу. Несколько минут, и я со своими людьми остался в одиночестве на пирсе.
Да, кажется, будут у меня проблемы! И еще какие! Ничего. Не боги горшки обжигают. Посмотрим, что будет с Лилианой, когда она начнет играть на моем поле и по моим правилам?
Пока кто-то решал свои вопросы на Южном Буге, вместо нового бея империи, от имени Феодоритов продолжилась черноморская политика, в которой нашлись люди, организовывающие свадьбу в соответствии с обычаями, а вместо родителей молодого маркграфа выступил принц Ага-Магмуть. Мне же пришлось играть роль настоящей марионетки, делать надо то и это, и еще вот так. Также деньги потекли невиданной рекой, опорожняя мой и так не очень-то и богатый карман.
На берегу, недалеко от пирса, собрали огромный шатер, который должен символизировать мой дом. Рядом, всего в нескольких шагах от большого шатра, установили нарядную палатку с поднимающимися стенками – палатку невесты, в которой будут происходить смотрины невесты родней по линии жениха и гостями жениха. Отсутствующую родню должны представлять принц и принцессы, а гости должны быть практически со всех княжеских родов шапсугов и соседствующих адыгов.
Фактически свадьба должна была стать международной, сплачивая недавних вассалов западных грузинских царей (бывших персидских вассалов) в лице адыгов и абхазских князей из темрюковских (промосковских) и ханских вассалов, с другой стороны, а принцы Мангупа представляли Османскую власть с третьей стороны. Кроме этого, в мусульманской империи брак представителя константинопольской церкви с представительницей мцхетского католикоса Западной Грузии тоже имел большое значение.
Практически черкесские представители Феодоритов Османской империи, будущих Жанеевцев, забирая к себе в дом мать наследников двух княжеств, вместе с детьми, принимая участие в их воспитании, так же как в воспитании многих других детей известных аристократических семей Черкесии Причерноморья и ханов Крымской и Ногайской орды, получают контроль над кланами их родственников. Так же как ранее, в детстве, воспитывалась при дворе принцев княжна Лилиана.
Остальное – дело техники. Жена и дети единственного вассала живут в Кафе, где ей выделяется должность фрейлины при принцессах, а дети воспитываются при дворе Мангупа наравне с принцами и принцессами других княжеств и стран. В это время вассал может мотаться по свету, выполняя планы сеньора и свои, оставаясь тоже своего рода под присмотром и на относительном поводке. Обычная роль обычных вассалов почти любого монархического строя, независимо от вероисповедания и цвета кожи, сценарий, проверенный веками в любых королевских и прочих домах, всех эпох и народов.
А что еще можно было ожидать? Слуг и низших просто используют.
Так как со стороны бея Ингваря посаженого отца представлял принц Ага-Магмуть, то невесту из рода Пшизаг вместе с отцом князем Херотко представляли наследники адыгских родов – Бабука и Пшимаф, и абхазского – Ачба.
На следующий день, в субботу, весь одетый в белое жених прибыл вместе со сватами – покупать у будущего тестя не коня, конечно, а шаик, чем несказанно удивил
