Венецианцы заперлись в Адриатическом море, все еще не набрав абордажные команды, и теперь боялись выводить свои галеасы, оказавшиеся легкой добычей небольшого корабля османского флота, поднимающего в бою флаг давно забытого в Европе княжества. Конечно, испанским союзникам об этом не говорилось, но оказывается, даже один корабль в сопровождении нескольких черкесских шаек смертельно опасен.
Еще больше от своих союзников испанцы хранили тайну отказа от сражения у крепости Модон. Огромные потери среди лучших кораблей испанской короны заставили дона Хуана пересмотреть все свои планы на эту кампанию. Не меньше прочих флотов пострадал и корабельный состав океанского флота инквизиции. Уже два раза за неполный год вся Западная Африка, ранее находившаяся под контролем португальско-папских сил, вдруг обезлюдела от набегов средиземноморских и черноморских черкесов.
Ранее разведки венецианцев и испанцев отслеживали командира египетских корсаров Сулик-пашу Сирокко. Теперь Венеция, Испания и иезуиты искали место нахождения маленького корабля и его командира. Следы привели вначале в Крым, но там его уже нет, потом в Днепровские плавни, где его тоже не оказалось. Потом вдруг он оказывается чуть ли не у стен Рима, и уже через неделю о его атаках говорят в Атлантике. Известно только одно: увидел корабль с флагами Феодоро, спускай флаг и жди милости.
В это время куттер «Святой Николай» и яхта «Святой Климент» осваивали Южную Атлантику, а их владелец пытался найти общий язык со своей женой, которую пришлось самым настоящим образом похищать.
В столице Зихии служилый князя Готии вновь, как и в крепости Ачи-Кале, а позже в Стамбуле в главном корабельном арсенале, маркграф Ингварь оказался в руках местных мудрецов, и, в частности, самого главного мудреца – визиря Зихии князя Убилавы Аубла.
Визирь Убилава, так же как и митрополит Готийский Констанций, и принцы Мангупа, столкнулся с фактом, что князь из Мангупа и бей Мигийский далек не то что от классического образованного османца, но и от образованного европейца, при этом показывая знания академического уровня.
Этот новик может рассказать об истории древних времен, откуда-то знает историю основателей Зихии, государства Синдики со времен Древнего мира и фараонов; ссылается на географию древнегреческого Страбона и морские описания Черного моря тех времен; знает о Митридате и новых основателях династии Сидии; о походах готов и днепровских черкесов. Есть даже то, что многие из мудрецов столичного города не знали, но стоило только поднять древнейшие летописи, как появилась настоящая гора забытых знаний, спрятанных в летописях и династических документах. Рассказанное этим новиком показало одно, он знает такую информацию о Зихии, которую ему мог преподавать только выходец из аристократии зихов и, может, даже из рода Аубла или ровня ему. Простой зихский дворянин в лучшем случае знает только свою родословную, но никак не древнейшую историю своей страны.
Примерно так описал Убилава-паша смысл одного проясненного вопроса, затронутого в его разговоре с Ингварем-беем.
– По вашим словам, вы состоите в родстве с царской семьей Зихии и дожами де Гизольфи? Одно дело, когда вы заявляете, что вы вассал правителей Феодоро, и совершенно другое дело, когда вы утверждаете, что являетесь потомком князей синдов и даже родственником династии! – вопрос Убилавы справедливо должен указать на то, что, присвоив себе родство с Захарием, бей Ингварь должен отдавать себе отчет о значении своих слов.
– Конечно, уважаемый визирь, это очень серьезное заявление. Именно поэтому с моей стороны нет никаких официальных заявлений по этому поводу. Мои слова только лишь слова моего учителя, который пересказывал мне историю родины предков в виде примеров из истории с древнейших времен. Своих родителей ваш собеседник не видел буквально с малых лет. Все, что знаю, только со слов слуги, вассалов и учителей. Учили историю капитанства Готии и княжества Феодоро и их союзников Синдиков, еще со времен общих походов на Римскую империю, то чему учили при дворе царей Чосона. Ни в коем случае не настаиваю на прямом родства с Захарием, мне хватает подтверждения моего родства с родом прадеда Георгио Терселе. Такие выводы сделали и подтвердили в первую очередь монахи Готской и Зихской митрополий, подняв какие-то свои церковные записи. Повторяю, мне хватит и хватило подтверждения родства с Терселе Готскими. – Ответ владетеля Камары явно показывал, что он не стремится иметь что-либо общее с Синдикой.
– Хорошо. Будем считать, что граф марки Мангупский отрицает свое родство с домом князей Берозока и понтийскими Гизольфи, – резко качнул беседу с собеседником в сторону отрицания предков, а значит, и неуважения их памяти. Что соответственно подтверждает обман с родословной. Неуважение предков один из самых страшных грехов любого человека благородного происхождения.
– Нет, вы неправильно понимаете мой ответ. Не отказываюсь от своих прадедов и основателей рода. Просто, не могу этого доказать. Главное – все предки в душе потомков, а не чужих людей, если кто-то сомневается в моих родителях, то он имеет на это право. Тогда пусть сам в этом и разбирается. Лично мне того, что я знаю о своем роде и земле, откуда они родом, вполне достаточно. Вот вы, например, уважаемый сын семьи Аубла, знаете, с каких времен ваша булава, которую вы держите в руках, является символом владетелей и князей Синдиков, а в последующем и черкесов? Или почему братья князья Феодоро правили вместе. Такой же вопрос можно задать и об основателях города Киева заложенного тремя братьями – Кием, Щеком и Хоривом и их сестрой Лыбедью, города на Днепре, где находятся мои владения в Мигии, – вопрос вывел Убилава из равновесия. Кажется, глупее и в то же время малоизученного вопроса быть не может.
– И что же вы знаете о булаве и символе моей власти, дарованных мне моим господином Ишме Синдским. – Визирь позволил увести беседу в сторону от родословных.
– Учитель рассказывал, что булава – это символ власти доверенного полководца и князя, аналог скипетра царей, ведущих родословную еще со времен древних шумеров и Египта. В древние времена еще до царей Персии, Ассирии и Вавилона в Месопотамии (будущий Ирак, Сирия и Курдистан) цари выделяли своим военачальникам земли во владение и вручали им скриптор (булаву), по аналогу с офицерским посохом европейского капитана или турецкого аги – офицера. Династия царей Синдики ведет род еще от правителей шумеров «черноголовых» и Ассирии, так как за рукоять булавы держались только ассирийцы, использовавшие ее как оружие, в отличие от вавилонцев, бравших булаву за
