После ужина Михаил вернулся в модуль, прошел на маленькую кухню и сделал ревизию продуктов. Из того, что оставалось в холодильнике, он решил соорудить салат и мясную нарезку-ассорти. Чем плоха такая закуска?
Вскоре возвратился и Тараев.
— Вот! Полная! — заявил он, с нескрываемой гордостью достал из-за пазухи и продемонстрировал армейскую фляжку. — Правда, технический, с запашком резины, но нас этим не испугаешь. Пивали и не такое!
— Что-то командир задерживается, — заявил летчик-штурман, глянув на часы.
— Не беда, придет, никуда не денется. Давай помогу.
Вдвоем они шустро управились с приготовлением закуски, разбавили спирт в нужной пропорции и поставили его в холодильник.
— Ну так что, долбанем по маленькой? — предложил бортовой техник, потер ладони и уселся за стол.
— Предлагаю дождаться Алексеича. Заодно можно и покурить.
— А у меня другой случай был, — отсмеявшись над историей, рассказанной Равилем, заявил Михаил. — Заканчивал я школу, готовился поступать в училище. Тут умер мой престарелый родственник, живший в соседнем доме. Похоронили его нормально, как полагается, помянули. После сорока дней вдова попросила помочь разобраться с вещами покойного — что-то выкинуть, другое людям раздать, третье взять себе.
Спирт остыл в холодильнике до приемлемой температуры, Гусенко с Тараевым успели выкурить по паре сигарет, а командир все не возвращался. Однако подчиненных это пока не тревожило. Николай Алексеевич отправился к командиру базы, от него наверняка завернул в столовую, а после мог наведаться в госпиталь к своей зазнобе Елене Васильевне.
— В ближайшие выходные мы с мамой отправились в соседний дом и принялись перебирать шмотки, — полулежа на кровати, продолжал Миша. — Вещи в основном старые, из восьмидесятых годов. Правда, попадались и новые, почти не ношенные. Ведь в ту далекую эпоху дефицита было принято покупать все с запасом и беречь на всякий случай. Но не в этом дело. Наткнулся я в шкафу на собственную кожаную куртку, которую подарил родственнику за пару лет до этого. Я как-то слишком уж быстро вырос из нее, а она была еще вполне ничего. Повертел я ее в руках, вспомнил, как рассекал в ней по улицам. Надел для прикола, помаячил перед зеркалом. Вдруг чувствую, во внутреннем кармане что-то лежит. Залез, а там мой паспорт. Представляешь, а я думал, что потерял его, едва получив. Господи, сколько тогда пришлось помучиться! Писал заявление об утере в паспортном столе, платил штраф, собирал справки, маялся в очередях. А он, сволочь поганая, все это время преспокойно лежал в кармане куртки в соседнем доме. Новенький, пахнущий типографской краской, в классной обложке. В серединке аккуратно свернутая купюра в пятьдесят тысяч образца девяносто пятого года.
— Это из тех, что деноминировали в девяносто восьмом?
— Точно.
— Ну и что же ты со всем этим богатством сделал?
— Да ничего, — с усмешкой ответил Михаил. — Пришла, правда, в голову одна совершенно бредовая идея.
— Какая?
— Подумалось тогда, а не напялить ли мне на себя всю эту одежду, вышедшую из моды. Можно прихватить документы, старые деньги и заявиться по адресу, где мы когда-то жили. Он как раз значился в прописке, проштампованной в паспорте. Закатить там скандал, вызвать полицию и косить под чудака, переместившегося из прошлого. При этом удивляться современным приблудам типа мобилок, пугаться обилию иномарок на дорогах. Представляешь, понаехали бы журналисты из телевидения и газет. Сенсация! Путешественник во времени!..
— Угу. Но, скорее всего, такой вот путешественник сразу угодил бы в дурку, — оценил задумку Равиль. — И больше тебя никто не видел бы.
— Может, и так.
В кои веки парни бездельничали и говорили не о своих служебных проблемах, а о чем-то отвлеченном. Но кайф был сломан. В коридоре раздались торопливые шаги, дверь резко распахнулась.
— Наконец-то наш отец-командир пожаловал! — проговорил Тараев и поднялся с кровати. — Мой руки и садись. У нас уже все готово.
Карбанов глянул на закуску, стоявшую на столе, качнул головой и заявил:
— Отставить посиделки, парни! Этой ночью нам предстоит тяжелая работа, по два рейса на каждый экипаж.
— Опаньки! — Гусенко аж подскочил на месте. — И когда первый вылет?
— Сразу после захода солнца. Техники уже готовят машины. А отпразднуем после окончания работы.
— Черт побери!.. — Михаил почесал затылок.
— Что такое?
— Да я хотел сегодня в гости сходить к одной милой знакомой.
— Ну так сходи сейчас, пока есть время.
— Разрешаешь?
— Давай-давай! — с усмешкой сказал командир.
Михаил прибежал в госпитальное отделение, но там Власты не оказалось.
— Я отпустила ее на часок отдохнуть, — пояснила ему Елена Барина. — Она весь день на ногах, очень устала.
Тогда он отправился к ней в модуль, желая предупредить об изменившихся планах на ближайшую ночь.
Девушка встретила его с чашкой кофе в руке.
— Ты? — удивленно прошептала она. — Но мы же договорились встретиться позже!
— Нам подбросили работу, по два вылета на экипаж. Так что сегодня не получится. Я для того и пришел, чтобы предупредить тебя.
— На ночь глядя? — Власта пришла в ужас.
— Работа такая. Вы ведь тоже по ночам иногда дежурите.
— Случается. Проходи. Кофе хочешь?
— Нет, спасибо.
В модуле она была одна. Все соседки еще находились в госпитале.
Молодой человек окинул взглядом небольшую комнату Власты, опять поразился идеальному порядку и удивительно приятному аромату.
Он подошел к девушке, обнял ее, прижал к себе и прошептал:
— Как же хочется побыть с тобой наедине. Чтобы никаких соседей через тонкие стенки!
— Мы можем посидеть в курилке.
— Это тоже не то.
Власта хитро прищурилась, посмотрела на Михаила и осведомилась:
— Что же тогда-то?
— Ты необыкновенная девушка. Лучшая из всех, которых я встречал. Красивая, умная, с чудесным мягким характером. Но мы очень редко видимся. Я хотел бы проводить с тобой гораздо больше времени.
— Ты умеешь произносить комплименты, — сказала Власта и легонько потрепала его волосы.
Он обнял ее еще крепче. Она не возражала, и скоро их губы слились в поцелуе.
Впервые
