— Значит, так, Камаль!.. Запомни сам и вдолби в головы своим бойцам, что если кто-то бросит позиции без разрешения, то этих трусов ждет неминуемая и страшная смерть. Мы можем прекратить открытые бои, но тогда начнется война диверсионная. Первыми ее жертвами станут те негодяи, которые предали наши идеи, и их семьи. Ты и без моих объяснений знаешь, насколько велики возможности руководителей Восточного халифата. Предателей найдут, где бы они ни пытались скрыться. Вступят в силу законы кровной мести. Изменникам не удастся жить спокойно. Запомнил?
— Я помню об этом всегда.
— Тогда передай это предупреждение своим бойцам.
— Да, господин Чали.
— Вы можете покинуть позиции только по моему приказу. Иначе это будет измена, за ней последует и казнь. Все, Бури. Обед приготовлен?
— Да, господин Чали. Минуту. — Бури вызвал по радио повара и распорядился: — Аким, неси еду и чай.
Один из боевиков Бури, член расчета миномета, по совместительству повар, принес кашу с говяжьей тушенкой, чайник и пиалы.
— Извините, господин Чали, у нас только сухие пайки, — сказал Бури.
— Я знаю, — проговорил полевой командир, наливая в пиалу чай с опиумом.
Он выпил его и принялся за кашу.
Чали поел, вытер губы, стряхнул с бороды крошки галет и проговорил:
— Конечно, это не шашлык из молодого барашка, но в полевых условиях вполне нормальная пища. Теперь покажи, где спрятаны минометы. Я должен убедиться в том, что русские действительно не могли видеть их.
После этого Чали выехал на плато, к стоянке техники, провел инструктаж и там. Затем он вернулся в Шагас, собрал командиров отрядов, приказал им в ночь перейти к холмам, укрыться и ожидать приказа на атаку российского блокпоста.
После совещания полевой командир вызвал заместителя. Тот получил распоряжение с наступлением темноты сблизиться с постом и селением Эль-Саур до рубежа ожидания, там ждать приказа на дальнейшие действия.
День постепенно перешел в сумерки. С наступлением темноты началось движение в Шагасе.
На блокпосту российской полиции все было спокойно. Заместитель командира взвода провел вечернюю поверку, назначил наблюдателей и в 22.00 объявил отбой.
Глава 7
Наступило воскресенье, 20 августа
Наблюдатели на блокпосту несли службу в обычном режиме. Ночь выдалась темная, хоть и звездная, дул северный несильный ветер. Начало светать.
Полевой командир Мохаммад Чали еще в два часа ночи перебрался к холмам. В пещере, расположенной на одной из этих высот, был оборудован его наблюдательный пункт. Связист находился рядом.
Чали посмотрел на часы. Да, время пришло.
Связист вызвал командира минометного взвода, передал трубку главарю.
— Бури на связи! — услышал тот.
— Это Чали. Готовность к открытию огня — пять минут. Далее действия по плану, без дополнительной команды.
— Я готов.
— Надеюсь, у тебя все в порядке. Я имею в виду то, о чем мы говорили.
— В полном. Взвод выполнит задачу.
— Хорошо. Отбой!
Связист набрал номер спутниковой станции Аджани, заместителя полевого командира.
— Да, господин Чали, — отозвался тот.
— Группа для обстрела селения Эль-Саура готова?
— Да.
— Начинай выдвижение к рубежу ожидания. Оттуда доклад мне по спутнику.
— Принял. Начинаю выдвижение к посту и к селению.
Вслед за этим Мохаммад Чали по портативной станции связался с командирами своих штурмовых отрядов. Они получили приказ после минометного обстрела начать продвижение к посту, окружить его и занять рубежи атаки.
Тут послышался свистящий звук летящих мин. Сами выстрелы с холмов не различались.
Не было слышно их и на посту. Но характерный свист или вой летящих мин хорошо знаком подготовленным людям. Наблюдатель передового дозора упал на дно чаши, выложенной из мешков с песком. Часовой спрыгнул с вышки и к, счастью, попал на них же. Он скатился в укрытие, залег, спрятал руки. Боец, несущий службу на крыше, успел заскочить в люк, к лестнице. Сирийцы немного растерялись, но тоже среагировали.
Свист, бьющий по нервам, оборвался одновременно с разрывами, от которых содрогнулась земля. Большая часть мин упала между шоссе и постом. Некоторые грохнули рядом с восточным забором и разрушили его. Только две разорвались непосредственно у здания.
Разрывы подняли взвод российской военной полиции и отделение сирийцев. Бойцы быстро экипировались, вооружились. При этом они старались не находиться у амбразур, куда могли попасть осколки.
— Внимание всем! До окончания обстрела из здания не выходить! — передал команду Самолов.
Но никто и не рвался на улицу, где вовсю гуляла смерть.
От южного забора с позиций сирийцев донесся вопль. Бахтари не стал медлить, тратить время на получение разрешения Самолова, и лично бросился на этот крик. Вскоре он втащил в здание своего бойца.
Ранение оказалось тяжелым. Дозорный не успел залечь до разрыва мин, и осколки раздробили ему голени. Товарищи тут же вкололи страдальцу промедол из боевой аптечки.
Командир взвода приказал связисту подготовить спутниковую станцию для разговора с базой. Он ожидал, что обстрел будет долгим, но тот длился считаные минуты и прекратился так же внезапно, как и начался.
В это же время полевой командир Мохаммад Чали получил доклад заместителя о выходе штурмовых отрядов на рубеж ожидания и отдал приказ на наступление.
Боевиков увидел наблюдатель поста, который тут же вызвал взводного:
— Первый, здесь Седьмой.
— Отвечаю!
— От холмов на нас идут «духи».
— Сколько их?
— Точно не могу сказать, примерно рыл сто. Идут тремя группами. Большая часть находится в середине, остальные — по флангам. Сзади боевиков пикапы с пулеметами объявились. Их восемь штук. Огонь пока не открывают.
— Принял, продолжай наблюдение. Посмотри позиции «АГС» и БМП.
— Уже смотрел, не пострадали. И наблюдатель с вышки спрыгнул вовремя.
— Понял, — сказал старший лейтенант и вызвал заместителя командира взвода: — Второй, ответь!
— Я! — отозвался прапорщик Гураев.
— Отправляй весь личный состав на второй этаж! Занять позиции согласно боевому
