В следующей комнате за столом, заваленным бумагами, сидел высокий грузный мужчина с кругами под глазами, что-то перелистывал. На спинке стула висели сложенная шинель и портупея. Ворот полевой гимнастерки был расстегнут. На плечах майорские погоны с синей окантовкой. Фуражка с тульей того же цвета пристроилась на гвоздике.
Он без одобрения покосился на визитеров и проворчал:
– Вы к кому, товарищи? – Сотрудник НКВД слегка заволновался, обнаружив под носом удостоверения контрразведки, поднялся.
– Майор Попович, – представился Никита. – Гостям рады?
– Майор Гапонов Алексей Романович. Злотовское отделение НКВД. Вообще-то, до повышения я командовал ротой по охране тыла действующей армии, заградительным отрядом на Западном фронте.
– А после повышения получили кабинетную должность, – сказал Никита. – Все в порядке, Алексей Романович, мы не по вашу душу. – Он присел.
Кольский прислонился к стене. Остальные остались в коридоре за открытой дверью.
Из соседней комнаты донесся отчаянный вскрик. Гапонов поморщился.
– Уже хватаете врагов народа? – поинтересовался Никита.
– Да, звучит не очень, товарищ майор, – неохотно буркнул Гапонов. – Но что еще прикажете делать с врагами? Это не дезертир. Тех нет смысла допрашивать. Местный житель, обитал в переулке за Сухарной. Соседи сдали парня. Он в подвале отсиживался, не успел сбежать. Сотрудничал с немцами, служил во вспомогательной полицейской роте, конвоировал и охранял наших военнопленных. Есть свидетельства о жестоком отношении к советским людям. Этот гад принимал участие в пытках, лично расстрелял несколько человек. Мы бы тоже его с удовольствием к стенке прислонили, но он может знать, где прячутся бывшие дружки-недобитки. Двоих уже сдал, по адресам наряд убыл, продолжаем оперативно-следственные мероприятия.
– Давно в органах, Алексей Романович?
– С тридцать первого. До этого командовал взводом, участвовал в продразверстке в Тамбовской, Орловской губерниях.
– Как долго вы в Злотове?
– Четвертый день, товарищ майор. – Гапонов как-то оробел, стал посматривать на гостя с опаской. – Переведен в Злотов, обязан наладить работу отдела, контролировать гражданские власти, провести зачистку населенного пункта от затаившихся предателей и врагов трудового народа. К отделу приписано отделение солдат нашего ведомства.
– Надеюсь, вы справитесь с поставленной задачей, Алексей Романович. Какова обстановка в городе?
– Уже терпимая, – ответил Гапонов. – Мы энергично взялись за дело, товарищ майор. Всех врагов пока не выявили – это трудно сделать за четыре дня – но соответствующую работу проводим круглосуточно. Вчера раскрыли воровство на ремонтном заводе. С материального склада, брошенного немцами, двое местных жителей регулярно таскали автомобильные запчасти и другие ценности. Сегодня в лесу поймали группу подозрительных лиц и доставили на воинскую гауптвахту в Калинках. Уверяют, что местные, из Рошева, заблудились. Проводим проверку.
– Хорошо, Алексей Романович. Мы надеемся на содействие вашего ведомства. Вы обязаны передавать нам всю информацию, касающуюся выявленных лиц, сотрудничавших с гитлеровским режимом. Это рапорта, докладные записки и протоколы допросов. Вы же понимаете, что означает слово «всю»? Где мы можем разместиться и работать?
– Так на втором этаже, – ответил Гапонов. – Северное крыло. Там много пустых помещений, выбирайте любое. В горсовете еще долго никто не появится. Там работает лишь пара назначенных лиц, да и те в отъезде. Надеюсь, Тамара Никаноровна не будет возражать. Ее фамилия Чеботарь, бывшая партизанка, назначена временным руководителем городского совета.
На втором этаже было шаром покати. Но уже чисто, без нацистской атрибутики. Тут имелось электричество, настольная лампа и даже работающий телефонный аппарат. Окна просторной комнаты выходили во внутренний двор. За ним виднелся переулок, где офицеры сняли жилье у доброй Веры Родионовны.
Тетерин с Дорофеевым забросили за спины «ППШ» и притащили из соседнего кабинета пару дополнительных столов. Кольский выбрасывал из шкафа все ненужное, отправлял в смежную кладовку. Лейтенанты, отдуваясь, вносили стулья и небольшой сейф с ключом, торчащим в замке.
– Все приволокли? Молодцы! – Попович усмехнулся. – А теперь внимание на меня. Время терять не позволю, занимаемся сбором информации. У нас особые полномочия, должностные лица обязаны оказывать нам всяческое содействие. О случаях саботажа и неповиновения сразу докладываете. Ведем себя вежливо, голос не повышаем, в истерику не срываемся.
– А мы никогда не повышаем голос, товарищ майор, – заявил Тетерин. – Мы взглядом убиваем.
– Одной машины нам явно недостаточно. Следует навестить парк при штабе полка и поставить тыловиков Костычева перед фактом. Список лиц, подлежащих проверке, будет у всех. Не забываем, что рядом враг и мертвый контрразведчик много не наработает. Сейчас у каждого из вас будет свое задание. Глеб, займешься поисками машины, на которой с берега Земана убыл радист. Вернешься в Калинки – и действуй. Строевая часть, парк боевых машин, легковой и грузовой транспорт. Полный список военных, имеющих доступ к автомобилям.
– Он мог прийти пешком, избавиться от рации после сеанса, утопить ее в реке, если больше не нужна, а потом на своих двоих просочиться через кордон красноармейцев, – проговорил Дорофеев. – А то и вовсе махнул вплавь через реку и подался к своим.
– Сомневаюсь, – отрубил Попович. – Почтальон не должен никуда сбежать. Топить рацию он не будет. Экзотические версии оставим на потом. Дорофеев, ты у нас охотник, следопыт, так что получаешь работу по специальности. Примерный квадрат, где работала рация, наши зафиксировали. Плюс-минус триста метров. Пройдешь сам, без посторонних, и все осмотришь своим опытным глазом. Не найдешь засветло, будешь лазить по кустам и ночью. У нас нет времени. Воду вычерпывай, духов призывай, мне без разницы. Без результата не возвращаться! Тетерин – работать по посылке. Госпиталь, все места лишения свободы вокруг Злотова. Пообщайся с людьми Гапонова. Разрешаю проявить воображение. – Майор кивнул на телефон. – Этот номер вы должны помнить наизусть, узнайте его у дежурного. Все, идите отсюда!
– Ну, что ж, начнем с богом, – сказал Борька Тетерин. – Как говаривал наш преподаватель по научному атеизму. – Он первым свалил из кабинета.
Оставшись один, майор несколько минут сидел за пустым столом с закрытыми глазами. Потом поднялся, подошел к окну. Во внутреннем дворе курили красноармейцы. Больше ничего интересного там не происходило.
Кто-то из солдат покосился наверх, буркнул пару слов товарищам. Курильщики с постными минами бочком сместилась за угол.
Похоже, слухи о прибытии контрразведки уже расползлись по городу. Сотрудников Смерш люди побаивались, откровенно не любили, старались держаться от них подальше. Ходили страшные истории о зверствах контрразведки, об арестах кого попало, повальных
