Он схватывал обстановку. Два тела в ближнем пространстве — одному взрывом выдрало бок, не в том месте оказался. Кровь лилась потопом. Второму оторвало ноги — тоже зрелище так себе. Оба умирали от потери крови. Был еще и третий, но, видимо, ушел. Кровавая дорожка тянулась к подвальной двери.
Не успели офицеры сунуться туда, как с лестницы прилетела рваная очередь, закаркал автоматчик. Лапунов отшатнулся и емко выругался — мог без уха остаться. Тимнев, не мудрствуя лукаво, бросил гранату. Она покатилась, подпрыгивая, по лестнице. Взрыв прогремел в суженном пространстве. Ударная волна вырвалась из подвала, как злой джинн из бутылки, доставила несколько неприятных мгновений.
— Андрюха, отставить! — взревел Максим. — Никаких гранат, там же арсенал!
— Да вроде обошлось, товарищ майор, — неуверенно сообщил старший лейтенант, прикладывая ухо к дверному проему. — Живы пока.
Ох уж эта неистовая вера в русский «авось»!
Ефремов с Валевичем уже неслись по крутой лестнице, падающей в подвал. Светили фонари, прикрепленные к бейсболкам. Проще на задницах съехать, чем пытаться ногами шевелить. Так они, собственно, и сделали.
Трюки выполняются профессионалами, не повторять!
Подножие лестницы, очередной кусок мяса с раскуроченной грудной клеткой. Справа тупик — глухая стена. Слева дверь, распахнувшаяся от дружного двойного пинка.
Офицеры ударили из АКС одновременно. Боевик, что парился в глубине коридора, не успел ответить. Он орал, терзаемый пулями, дрыгался, как кукла на веревочках.
Тени скользили по коридору. Двери слева и справа.
Бойцы заглядывали в помещения и лаконично выкрикивали:
— Чисто!
Снова лестница, земляные ступени. Дальше подземелье становилось рукотворным. Духи сами рыли или пленных заставляли — перед тем, как головы им отрубить?
Майор обогнал своих офицеров, выдал очередь в узкий проем, спускался, задевая плечами земляные стены. Узкий тамбур, затем почти прямой коридор, полукруглый потолок с распорками, чтобы земля не обрушилась. По бокам норы, решетки, врезанные в спрессованный грунт. Ниши объемистые, заглубленные в землю. Он шел вперед, не смотрел на содержимое каменных мешков, лишь подмечал краем глаза: зеленые ящики, зачехленное брезентом оборудование, металлические цинки — и не только с патронами.
— Командир, здесь аппаратура связи! — выкрикнул кто-то за его спиной.
— Товарищ майор, арсенал прошли! — доложил Ефремов. — Примерно пятнадцать ящиков! В натуре, это мины, товарищ майор! Американские штучки — «Клеймор» и «Спайдер»! Арсенал заперт, внутри никого!
Майор вытер холодный пот со лба. Ну, слава богу, прошли. Эти «сеятели демократии» и здесь нагадили. Возможно, они поставляли эти «умные» противопехотные игрушки направленного действия не террористам, а своим хитрым друзьям из Серийской свободной армии. Но это один черт. Они ничем друг от друга не отличаются.
Дальше будет спокойнее. Изгиб земляного коридора, опять решетки. За ними кто-то возился, стонал. Вооруженных личностей луч света не выявлял. Это были пленные сирийские офицеры, все трое, у каждого собственная «жилплощадь» с минимальным набором удобств. Просто голая земля, ржавые ведра для отправки физиологических потребностей. Боевики даже циновку на пол не бросили.
Проход сужался. Майор застыл, навострил уши. Кто-то кряхтел впереди. Все ясно. Выход в пустыню. Последний выживший боевик норовит дать деру.
Снова изгиб. Максим подался было вперед, но интуиция сработала, уберегла от страшного. Длинная очередь пропорола земляную стену, выбила из нее несколько лепешек, усугубила опасную вертикальную трещину.
Майор присел на корточки, просунул автомат за угол, практически положил его на землю, покрепче обхватил магазин. Можно и не целиться. Он опустошил магазин, чтобы наверняка, без ошибок и недоработок. АКС раскалился, хоть глазунью жарь на затворной раме! Беглец застрял между стенами, свесив набок лохматую голову. Под его ногами собиралась кровь.
За спиной майора крушились решетки. Спецназовцы освобождали изможденных пленников, аккуратно извлекали их из подвала, выносили на улицу. Поднимались наверх усталые бойцы, расстегивались, стаскивали разгрузку, отягощенную броней. Кто-то закурил, поперхнулся, надрывался кашлем. Серега Ефремов присосался к фляжке — восстанавливал, потешно икая, водный баланс.
— Все зачистили, товарищ майор, — сообщил, отдуваясь, капитан Драгин. — Поселок пуст, вообще никого. Какой-то Марио за помойкой прятался, чуть не упустили его. По крышам хотел уйти, но мы сняли. В остальном все нормально.
— Почему Марио? — не понял Максим.
— А хрен его знает, — Драгин пожал плечами. — Чернявый, по крышам бегает. В «Денди» не играли в детстве, товарищ майор?
— Было, — вспомнил Максим, — но я по танкам в основном прикалывался. Бегающие человечки не цепляли. Все целы? — Он обвел глазами свое доблестное войско.
Бойцы устали, да и жара донимала — попробуй побегать в этих рыцарских доспехах. Но настроение в коллективе было приподнятое. Задачу, поставленную командованием, спецназовцы выполнили без потерь.
— Я ранен, — объявил Лобан, показывая окровавленный рукав.
— Тяжело? — осведомился Максим.
— Думаю, да, — отозвался невезучий старший лейтенант. — Тяжелое проникающее ранение со всеми необратимыми последствиями.
— На гвоздь он напоролся, не обращайте внимания, — отмахнулся медик Зуев. — Законы физики обмануть хотел, да хрен их проведешь. Нельзя, Коляша, падать и одновременно уходить в сторону. В тебя систему АВС пока не встроили…
— Подумаешь, законы физики, — буркнул Лобан. — Я не понял, Зуев, ты клятву Гиппократа давал?
— Ну, давал, — неохотно признался медик.
— Так лечи! Какого хрена?.. Видишь, кровью истекаю. А вдруг зловредные бактерии прилипли?
— Ладно, пойдем лечиться, — со вздохом проговорил Зуев. — Обеззаразим твою страшную рану, пока до ампутации не дошло.
Пленники сидели, привалившись к фундаменту, плохо понимали, что произошло, но уже пытались улыбаться. Все трое были грязны, оборванны, военная форма превратилась в лохмотья. Уже не мальчики. Двоим изрядно за сорок, а генералу, которого Максим безошибочно выявил, возможно, за пятьдесят.
Лицо его заплыло от ежедневных побоев, под нижней губой запеклась кровь. Седоватые усы свисали безжизненными сосульками. Этот человек напоминал перезрелый, сморщенный, забытый в холодильнике баклажан.
— Генерал-майор Ахмад Закир? — вежливо осведомился Максим, отдавая честь.
— Да, а вы?.. — Сириец с трудом расклеил губы, сведенные судорогой.
— Догадайтесь, генерал, — Максим улыбнулся и учтиво кивнул двум другим недавним пленникам, которые тоже начинали проявлять признаки жизни.
Группы особого назначения «Альфа» в природе как бы не существовало. По крайней мере в Сирии точно. По приказу руководства Сил специальных операций она находилась
