В 22.00 все разошлись по своим «землянкам», кроме, естественно, охранения. Наступила очередная ночь.
Ей не суждено было стать спокойной.
В 4.20 сигналом вызова сработала спутниковая станция. Валевич услышал голос подполковника Суслова.
— Командир рядом? — спросил тот.
— Так точно. Он проснулся. Передать ему трубку?
— Да.
Тут где-то севернее лагеря вдруг раздалось какое-то уханье, послышались хлопки дальних разрывов.
Авилов взял трубку.
— Слушаю, Миша!
— Ты ничего не слышишь?
— Отдаленное уханье. — Тут же неподалеку бухнул взрыв. — А вот и рядом бабахнуло. Удар?
— Да. Американцы, британцы и французы ведут обстрел Сирии.
— Черт бы их побрал.
— Это в то время, когда комиссия ОЗХО прибыла в Дамаск.
— Самые настоящие сволочи! Какая информация по ущербу?
— Ты в укрытии?
— Да.
— Выйди, посмотри в сторону Дамаска. Не пожалеешь. Весьма красочное зрелище.
— Да? Интересно. Иду. Потом свяжусь с тобой.
— Давай.
После ближнего разрыва проснулись все бойцы группы.
Командир с заместителем вышли к посту, расположенному на вершине ближнего склона. Там нес службу старший лейтенант Лобан.
— Ну и что у нас тут? — спросил Авилов.
— Стреляют.
Командир с заместителем посмотрели в сторону Дамаска. Они увидели множество огненных точек, уходивших от земли в небо, где одна за дугой расцветали яркие вспышки.
— Ух ты, — воскликнул Рязанов, — это же системы ПВО сбивают крылатые ракеты.
Авилов пустил в ход ночную оптику и подтвердил:
— Да. Так оно и есть. ПВО работает весьма эффективно. Но и в городе слышны взрывы, впрочем, их немного.
Послышался рев самолетов. Пара машин явно иностранного производства прошла восточнее, отвернула в правую сторону и начала набор высоты.
— «Торнадо», — заметил Рязанов, — британские истребители.
— Да, они самые и есть, — согласился Лобан.
Ракетный обстрел продолжался пятьдесят минут. В 5.00 Авилов вернулся на командный пункт.
Валевич, который не мог покинуть пост, спросил:
— Мощный обстрел?
— Да, Толя. Связь с Сусловым.
Капитан набрал номер, передал трубку подполковнику.
— Ну что, посмотрел? — спросил разведчик.
— Слушай, а ПВО, по крайней мере в районе Дамаска, сработала очень эффективно, учитывая то, что кроме «С-300» вооружение старое.
— ПВО везде выполнила задачу эффективно.
— В принципе, удивляться нечему. Везде же наши парни работали.
— Не везде, но во многих подразделениях.
— Результаты обстрела тебе еще неизвестны?
— Нет пока. Сейчас начала стекаться информация к нам на базу. Вот два донесения. По аэродрому Думейр: из двенадцати крылатых ракет, пущенных по нему, все сбиты. А вот по аэродрому Меззе у Дамаска. Из девяти ракет перехвачено пять, четыре «Томагавка» попали в цель. Впрочем, ущерб небольшой. Пока это все.
— Как работала коалиция, установлено?
— Это да. Американский флот произвел пуски из Красного и Средиземного морей, Персидского залива. С воздуха удары наносили бомбардировщики ВВС США «В-1В», британские «Торнадо» и французские «Рафаль».
— Неплохо. Сколько же всего ракет было выпущено?
— Точных данных об этом пока нет. Но они скоро будут. Главное, что мы получили, так это информацию о том, что серьезных последствий ракетный удар коалиции не вызвал.
— Второй раз янки облажались?
— Это смотря какую цель они преследовали.
Авилов усмехнулся и спросил:
— Ты считаешь, что президент США ставил своим военным задачу облажаться?
— Нет. Но это мог быть отстрел старых ракет. Хотя угрожал Трамп новыми, умными. В общем, пока все. Прояснится ситуация, свяжусь с тобой.
— Вы там координационный центр запросите насчет того, когда нас можно будет эвакуировать. Честно говоря, сидеть в этом долбаном овраге уже надоело.
— Конечно, Даниил.
Уточнение последствий ракетного удара пришло от подполковника Суслова в 11.00.
Валевич принял сигнал, включил станцию, передал трубку командиру группы.
— Да, Миша? — сказал Авилов.
— По удару. Лоханулись натовцы крепко. По нашим данным, они выпустили от ста трех до ста пяти ракет, из которых от пятидесяти до семидесяти было сбито средствами ПВО, одну не сумел запустить французский «Рафаль» и три не пошли с судов. Поврежден аэродром Хомс, там разорвалось двадцать три ракеты. Частично разрушены объекты, расположенные в Барзе и Джарамане. Погибших и раненых нет. Этот удар ничего, в принципе, не изменил в общей обстановке. Боевики сразу же после атаки дернулись было в наступление, но сирийская армия полностью сохранила боеспособность и пресекла их действия, а в Восточной Гуте уничтожила крупный отряд духов.
— Американцы сняли запрет на полеты нашей авиации?
— Как такового запрета не было. Ты знаешь, янки не могут нам что-либо запретить. Они всего лишь делали предупреждение. Из «Хмеймима» в штаб коалиционных сил уже ушло сообщение о возобновлении полетов нашей авиации над всей территорией Сирии. Было заявлено, что наши пилоты любое сближение будут воспринимать как атаку, со всеми вытекающими последствиями.
— Значит, теперь ты можешь прислать за нами «вертушки»?
— Это не проблема, но по данному вопросу поговори с генералом Кубатовым.
— Какого черта, Миша?
— Поговори! Причем немедленно. У меня все, до связи! — Суслов отключился.
Авилов взглянул на Рязанова и заявил:
— Ничего не пойму. Об эвакуации надо говорить с заместителем командующего. С чего бы это?
— Значит, Даниил, пока не суждено нам возвращаться на базу.
— Но у нас дефицит во всем. Группа в нынешнем состоянии работать не может.
— Долго ли исправить это?
— Твою мать! Этого еще не хватало. — Подполковник повернулся к Валевичу и распорядился: — Толя, связь с генералом Кубатовым!
— Приветствую тебя, Даниил, — сказал заместитель командующего.
— Здравия желаю, товарищ генерал-майор.
— Мне Суслов доложил, что засиделись вы в овраге.
— Есть такое.
— Как сбивали «Томагавки», видел?
— Видел.
— То-то же.
— У меня вопрос, Дмитрий Сергеевич.
— Не продолжай. Эвакуация. К вам во второй половине
