Ивасюк скривился и произнес:
— Да на хрена она нужна, Стас? Кроме нас тут никого нет. Сядем в тенечке, поговорим. Потом, глядишь, и сирийцы подкатят. По прохладе уйдем к своим. Нет у меня никакой охоты торчать на солнцепеке.
— Все сказал? — осведомился командир.
— Так точно, товарищ капитан!
— Значит, первым и пойдешь на пост.
Механик-водитель рассмеялся.
Ивасюк посмотрел на него и сказал:
— Рот прикрой, сержант. А то, не дай-то бог, влетит комар-вампир, и кранты тебе!
— В смысле? — Буренко вновь купился на шутку лейтенанта.
— В самом прямом. Или не слышал о местных комарах? Они на кожу не садятся, стараются проникнуть внутрь организма, будь то человек или животное. Там эти твари присасываются к кровеносным сосудам. Я слышал, что один такой комар может убить человека за три часа.
Буренко с сомнением в голосе проговорил:
— Как это в него столько крови влезает? Комар-то махонький. Опять брешешь, лейтенант?
— Комар, Миша, высосет крови ровно столько, сколько ему надо, и выберется наружу. Но вот рану он сделает такую, что произойдет внутреннее кровоизлияние.
Иволгину надоело это слушать.
— Хорош трепаться! — заявил он. — Тебе, сержант, пора бы уже знать Ивасюка.
— Сбрехал, значит! Ну-ну, я еще на тебе, лейтенант, отыграюсь.
— Сколько угодно.
Наводчик с механиком остались у машины, командир поднялся из канавы, обошел ее по периметру, остановился напротив кормы танка.
— Ивасюк! — позвал он.
— Я!
— Ко мне!
— Есть!
Наводчик поднялся к командиру.
Тот указал на валун и песчаную площадку, свободную от мусора.
— Здесь будет пост наблюдения, — сказал капитан. — Сейчас у нас шесть двадцать. До девяти тридцати несешь службу. Задача — обнаружение посторонних и доклад мне. Далее действия по команде. Забери автомат, пару магазинов и занимай позицию. Вопросы есть?
— Да какие могут быть вопросы? И чего тут высматривать? Вокруг ни души.
— Сейчас нет, через минуту могут объявиться духи. Мы находимся на территории, подконтрольной им.
— Да, контроль здесь, конечно, тотальный. Почему нас ближе к реке не послали?
— Потому, что боевики наверняка убеждены в том, что нам удалось уйти из засады. Теперь они ищут нас. А где? Там, где мы можем переправиться на северный берег. Значит, у реки. Ты что, Дима, предпочитаешь, погреться на солнце или сгореть заживо в танке?
— Спросишь тоже! Пошел я.
— И давай без дураков. Все очень серьезно.
— Не беспокойся.
— Условный сигнал — камень в броню. Если заметишь что подозрительное, бросишь его. Я подойду, определимся. Это понял?
— Так точно, товарищ капитан!
— Неси службу.
— Не извольте беспокоиться. У меня незамеченной и мышь не проскочит.
— Давай!
Ивасюк остался на месте, Иволгин спустился к танку. Там он и механик присели на землю в тени, отбрасываемой машиной. Буренко тщательно осмотрелся, встал, сунулся в свой люк, достал оттуда какую-то веревку и положил ее вокруг того места, на котором они сидели.
— Ты чего это, Миша? — удивился Иволгин.
— Если о комарах-вампирах Дима брехал, то скорпионы здесь есть точно, — заявил механик-водитель. — А может, и еще какая гадость похуже. Надо осмотреть место, чтобы не вползали на него всякие твари, уложить кругом веревку из бараньей шерсти. Я ее взял с собой из России. Как чувствовал, что пригодится. Я у товарища в Туркмении был в отпуске. У него дед чабан, ездили к нему в пески. Там кошмы и такие вот веревки повсюду.
— Так они, может, для других целей?
— Не-е, друг говорил, что всякая ползучая гадость боится барана, потому как он жрет все, что попадается с травой, не разбирая, вместе со скорпионами и прочими фалангами. Бывает, и змею пополам перекусит.
— Почему ты такой наивный, Миша?
— С чего наивный-то, товарищ капитан? Что, друг тоже посмеялся надо мной?
— Скорее, ты просто не понял его объяснения. Но ладно, если веришь в эти штуки, то пусть лежит веревка. Она не мешает. Да, сигнал об опасности — камень в борт. Это на случай, если я закемарю. Понял?
— Понял. Один вопрос можно?
— Давай, — разрешил Иволгин, доставая пачку сигарет.
— Следующим на пост заступаю я?
— Ну не я же.
— Понятно. А как ночью вести наблюдение будем?
— Ночью слышно хорошо. Если и появятся какие-то посторонние личности, то они будут с фонарями или факелами.
— А если с приборами ночного видения?
— Заметим. Все, не болтай. Надоело уже всякий треп слушать.
Тут сигналом вызова сработала бортовая радиостанция. Через открытые люки это было хорошо слышно.
Иволгин чертыхнулся и заявил:
— И кому это приспичило? Твою мать, я же не доложил о выходе в заданный район! А все из-за вашей с Ивасюком болтовни. — Капитан запрыгнул в люк, на свое место, подключил шлемофон и сказал: — Волна слушает!
— Это Барс! У вас все в порядке?
— Да, вышли в заданный район, нашли место стоянки. Хотел связаться, вы опередили.
— Вы точно в заданном районе?
— Если ваша карта не врет, то да.
— План эвакуации остается прежним.
— Принял.
— Станция РЭБ вновь перехватила переговоры на плато. Будьте внимательней.
— Да, Барс.
— Прошу выходить на связь через каждые два часа.
— Это опрометчиво. Если у вас есть возможность перехватывать переговоры, то она может быть и у боевиков.
— Предлагаете связь по необходимости?
— Да.
— Хорошо.
— Как начет прикрытия с воздуха или, по крайней мере, облета района, в котором мы находимся?
— Ваша авиация занята. Я запросил нашу. Обещали помочь, но у нас, сами понимаете, возможности совсем не те, что на базе.
— Я все понял. Причин для беспокойства пока нет. Что у реки?
— Ничего. Как ни странно, наши наблюдатели не видят боевиков. Не замечают их и дополнительные подразделения прикрытия, высланные к месту переправы. Такое ощущение, что боевики ушли, но вот куда?
