— Опытный засадил бы вам осколочно-фугасный прямо в амбразуру. А следом кумулятивный, для большего эффекта.
— Нам на него молиться? Его уничтожить надо.
— Согласен. Держитесь!
Авилов взглянул на Валевича.
Капитан спросил:
— Связь с базой?
— С Орловым, затем с Сусловым!
— Вызываю!
Вскоре ответил командир авиагруппы:
— Орлов! Приветствую тебя, Даниил. Шумно у вас с утра.
— Шумно. Танк долбит по высоте. Так недолго и забросить нам внутрь пару кумулятивных снарядов. И… нет группы.
— Поднимаю «вертушку» Зубарева. Он выйдет на связь с тобой, обозначь цели.
— Ты поторопись, Толя.
— Конечно. Возможно, позже мы сможем направить к вам пару штурмовиков. Но… это возможно.
— Принял.
Связь на секунды оборвалась, после чего возобновилась, но уже с начальником разведки, подполковником Сусловым.
Тот тоже обратил внимание на разрывы снарядов, детонацию минных полей.
— Что за светопреставление у тебя, Даниил?
— «Духи» разминируют поля, делают проходы. Танк долбит по высоте, слева ведет обстрел БМП. Справа, на приличном удалении, бронетранспортер.
— Далеко от тебя «духи»?
— Уже нет. Танк стреляет с удаления примерно в пятьсот метров. БМП ближе, метров на сто. Пикапы с пулеметами мечутся вдоль минных полей. Но им осталось недолго пахать территорию у нашей высоты. Еще полчаса от силы, и мы лишимся минно-взрывных заграждений. Правда, и «духи» потратят на это не менее половины своего боезапаса. У нас же затраты минимальные. Я бы сказал, никакие. Снайперы только постреляли по боевикам, вышедшим на разминирование.
— Меня беспокоит танк!
— И меня беспокоит именно оставшийся у «духов» «семьдесят второй». У него в автомате заряжания двадцать два снаряда, больше половины танк отстрелял. Но осталось еще, чтобы потрепать нам нервы. Ведя огонь, «семьдесят второй» сближается с позициями и бьет в одно место. Командир, видимо, принял решение рушить стену высоты. Правильное, кстати, решение. Но я жду «Ми-24».
— С Орловым уже говорил?
— Да. А с тобой связался, дабы поторопить сирийцев. Если «духи» охватят высоту или, что еще хуже, сумеют окружить ее, создав фронт от Алеппо, то тогда пробиться к нам будет очень сложно. Тем более что игиловцы имеют большое численное преимущество. Сейчас оно достигает десятикратного значения.
— Я постараюсь сделать все, что от меня зависит.
Сигналом вызова сработала обычная радиостанция.
Авилов вынужден был прервать связь с Сусловым:
— Извини, Миша, у меня рация.
— Держись, Даниил. Держись, дорогой!
Командир группы, бросив трубку «спутника» Валевичу, выхватил обычную станцию:
— Гроза!
— Я —23-й!
— Да?!
— На подходе к району боевых действий, прошу определить цели первоочередного уничтожения.
Авилов тут же крикнул:
— Танк «Т‑72» между нашей высотой и бывшими позициями боевого охранения, по линии от высоты двести тридцать шесть и восемь и двести два и три, строго на восток, БМП, северо-восток, отклонение сорок градусов, условная линия от высоты сто двадцать два и четыре. БТР — юго-восток, балка перед высотой сто двенадцать и семь. Пикапы по рубежу высоты сто двадцать два и четыре, бывшая позиция боевого охранения, овраг между высотами сто двенадцать и семь и двести тридцать шесть и восемь. Далее по возможности пройтись по тылам наступающих отрядов.
— Принял. Начинаю!
— Удачи.
— Тебе удачи!
Связь прервалась.
«Ми-24» появился со стороны шоссе Т-12 и шел в пространстве между высотами сто двадцать два и четыре и сто шесть и пять на БМП, выдерживая высоту не более пятисот метров. С пилонов сорвались «НАРы». «Грибы» разрывов накрыли боевую машину пехоты, и прогремел взрыв, от которого БМП, потеряв гусеницы, сошла с ровного места и воспламенилась, уткнувшись носом в глубокую канаву. Прогремел еще один взрыв, башня слетела с корпуса. Вертолет же бил уже по танку, отклонившись на линии полета. Ракеты с кумулятивной боевой частью огромным давлением разорвали броню, вызвав детонацию оставшихся снарядов в танке. У «Т-72» рухнула вниз пушка. Из открытых люков вырвалось пламя, начал подниматься черный дым. Следующий взрыв, это уже сдетонировали снаряды в боеукладке корпуса и башни. В считаные секунды танк перестал существовать. А «Ми-24» прошел до высоты сто двенадцать и семь, но бэтээр спрятался в «кармане» балки, гоняться за ним «Ми-24» не стал, отвернул влево и пошел в обратном направлении.
Водители пикапов и боевики в кузовах заорали. Машины разлетелись в стороны. Две перевернулись, налетев на большие камни. Но и они не смогли уйти от уничтожающего все огня ударного «Ми-24». На плато вверх уходило более десяти столбов черного дыма.
Капитан Зубарев увел машину за шоссе Т-12. Оттуда вызвал на связь командира группы:
— Гроза, 23-й!
— Отвечаю!
— Как работа?
— Отлично.
— Я выстрелил все «НАРы», пройду над высотами, указанными тобой, как рубеж дислокации «духов», и в Алеппо на заряжание.
— Да, 23-й! Благодарю.
— Сочтемся. Я ненадолго оставлю вас, парни.
— Давай. Теперь наша очередь разбираться с «духами».
«Ми-24» прошел еще раз над плато, обстреливая отдельные цели из пушки, и отвернул на запад к Алеппо.
В воздухе у высоты двести тридцать шесть и восемь повисла тишина вперемежку с ядовитым пороховым запахом, запахом гари и обожженных камней.
Но… ненадолго.
Над плато взмыла вверх зеленая ракета.
И со всех сторон к высоте двинулись боевики. Наступали тремя отрядами по центру и флангам, бронетранспортера не было видно. Наступавших дружным огнем встретили офицеры группы «Альфа». Били пулеметы из амбразур, им вторили автоматы, хлесткие снайперские винтовки. С армейского внедорожника колотил «АГС-30». Атака боевиков захлебнулась, но они не отошли, укрывшись за валунами, камнями, в буераках, канавах, балках, приблизившись к позиции российского спецподразделения до ста метров.
Авилов руководил боем с КНП.
Заместитель прошел на левый фланг.
Постоянно шли доклады. Угрозу остановили, но не устранили. Врач группы, контролируя состояние Драгина, вскрывал «цинки», забивал патронами магазины, пулеметные ленты, разносил по позициям.
Командир группы, убрав стереотрубу, через бинокль осмотрел местность перед высотой. От середины
