— Я дважды записывался на прием у вашего секретаря. И что?
Ван Дайм раскурил сигару, затем медленно и со вкусом затянулся. Пустил дым изо рта.
— Что тут скажешь? Издержки нашей бюрократии. Хорошо, закроем этот вопрос. Так что за коммерческие операции вы собираетесь мне предложить?
Прошло буквально десять минут с начала нашего разговора, а его непринужденность, хорошие манеры, отточенные фразы, все это, в сочетании, невольно заставляло меня заострять внимание именно на нем, а не на окружающей нас обстановке.
"Вот, жук! Сумел-таки создать такое впечатление, словно я нахожусь не в шлюшкиной спальне, а у него на приеме в кабинете".
— Производство виски.
— Занимайтесь. Зачем вам мое благословление на это дело?
— Благословление нам действительно не нужно. А вот от лицензии на производство виски мы бы не отказались.
— Хм, — он на некоторое время задумался. — Очень интересно. Как раз по этому вопросу я буквально позавчера разговаривал с одним моим коллегой. Вот уж действительно не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Судя по вашим решительным действиям, вы имеете отношение к криминальному миру Нью-Йорка?
— Вы правильно понимаете, сэр.
— Ваше имя, мистер?
— Джек Дилэни.
— Как же, как же. Наслышан. Вы большой человек в порту. Впрочем, неважно. Вы в курсе, что с полгода тому назад власти в несколько раз увеличили ставки налогов на алкогольную продукцию. Это было сделано, прежде всего, для того чтобы сбалансировать государственный бюджет, который все никак не может прийти в себя после войны шестьдесят первого года. Естественно, что владельцы винокуренных заводов оказалась недовольны подобными нововведениями. Часть из них собралась в группу, представители которой недавно прибыли в Нью-Йорк, чтобы найти человека, который бы понял их бедственное положение и помог им. Таким человеком является мой коллега и очень мой хороший знакомый. Он, может быть, и пошел бы на некоторое отступление от правил, ради помощи хорошим людям, но не может заниматься этим лично. Ему нужен человек, который бы стал связующим звеном, между ним и группой владельцев винокуренных заводов. Работа посредника будет оплачена. Оказавшись вовлеченным в это дело, вы получите не только материальную выгоду, но и тесные связи с производителями алкогольной продукции. А это значит, что у вас появятся возможности для дальнейшего сотрудничества, как с поставщиками алкоголя, так и с моим хорошим знакомым. Дерзайте! Ваши успехи на данном поприще, мистер Дилэни, будут хорошим поводом для продолжения нашего разговора.
— Мы рады будем помочь вашему хорошему знакомому, сэр.
Дело винокуров, первоначально казавшееся простым, на самом деле оказалось довольно щекотливым и суетливым. Прибывшие в Нью-Йорк два выбранных представителя от группы владельцев винокуренных заводов оказались как по внешности, так и по характеру обычными фермерами. Наглыми, жадными и трусливыми. В принципе, они такими и были в прошлом, когда растили лук и разводили свиней. Только в отличие от большинства других фермеров бог им дал чуточку больше мозгов. Взять хотя бы одного из двоих Дика Макнилла. Агрессивный, наглый, не верящий на слово и во всем ищущий подвох. Правда, его агрессия проявлялась до тех пор, пока он не узнал, с кем разговаривает. Затем я четко дал понять, что в бизнесе они будут участвовать по любому, хотят они этого или не хотят, но когда я перешел к условиям и возможностям нашей совместной работы, как заметил, что угрюмо-тоскливое выражение начало сходить с их физиономий, сменяясь живым интересом. К концу нашей беседы они уже сами засыпали меня вопросами и предлагали новые идеи. Хотя их сомнения так до конца и не рассеялись, но теперь, как мне показалось к концу наших переговоров, они видели во мне не столько бандита, сколько коммерсанта. На следующий день вечером, после суток, которые я им дал на обдумывание, они дали свое согласие на сотрудничество от лица всей группы владельцев заводов. Когда я приехал к Сержанту рассказать о результатах проведенных переговоров, то был встречен скептической усмешкой и такими же словами: — Ну, как тебе фермеры?! Получил удовольствие?! Наверно затряслись от страха, забились в угол, держа руки на кошельках, когда узнали, кто ты такой. Потом быстро дали согласие и умотались, благодаря бога, что остались живые, при этом, искренне надеясь, что никогда тебя в жизни больше не увидят! Ведь так и было?! Ну, давай рассказывай! Не томи!
По мере моего рассказа ехидная усмешка на его губах стала затухать, а вместо этого стало проступать удивление на лице. Закончил я словами: — Теперь Сэм, мы будем получать пятнадцать центов с бутылки виски, проданного в нашем районе. И еще я договорился с капитанами, закупающими небольшие партии виски для буфетов своих кают-компаний. Кстати, некоторые из них не прочь закупать по нескольку ящиков для своих нужд. И еще одно. Есть компания, которая поставляет вина и крепкие напитки для буфетов кораблей речного и прибрежного плавания. Знаешь, сколько кораблей составляет этот каботажный флот?! Четыреста! Заполучив такую компанию, и имея пару собственных винокуренных заводов, мы… Не хочешь за меня закончить эту фразу, Сэм!
— …будем иметь кучу денег!! А что за компания?! С кем они… Черт! Об этом потом! Ну, Джек Дилэни! У меня слов нет! Благодаря тебе мы скоро будем купаться в деньгах! Гром и молния меня порази! Все! Кидаем все и едем в ресторан! Виски и девочки! Сегодня плачу я!
На следующее утро я с трудом оторвал голову от подушки, а затем помогая себе руками, сел на кровати. Голова раскалывалась. Во рту было сухо и противно. Даже холодный душ не сильно помог. Я твердо решил отлежаться сегодня дома, но отдохнуть мне так и не дали. Сначала приехал Карл. Только я закончил перечислять ему дела, которыми он должен будет заняться, как дверь распахнулась, и в комнату вошел Кац в сопровождении Томми Паркера. У него было такое скорбное лицо, что я мог предположить только два варианта постигшего нас несчастья: или наступил мировой экономический кризис или он потерял доллар. Но, судя по тому, как Томми замер у порога, стараясь как меньше привлекать мое внимание, нетрудно было догадаться, что есть еще и третий вариант, и он касается порта.
— Что случилось? Выкладывайте!
Кац, несколько помедлив, подошел к столу, снял шляпу с головы, прижал ее к груди обеими руками, после чего произнес трагическим тоном: — Нас ограбили, мистер Дилэни.
— А если по
