— Командир, справа наблюдаю «панцирей», движутся наперерез. — Доложился Генка.
— Темыч доложи Жженову — распорядился Олег.
Артем передал, и тут же получил приказ о совместных действиях.
— Бронебойным! — Раздались команды во всех, шести машинах. — Не дать им закончить маневр!
Наводить почти не понадобилось, «панцири» шли на разворот, и еще подставляли борта. Т-34-76, конечно, не КВ, и не ИС, даже с некоторыми СУ, пушкой не сравнится, и «панцирю» во многом проигрывает, но умелый экипаж, плюс юркость танка, на многое способен. Злость из-за напрасного рейда, тоже поспособствовала. Но главной оставалась стремительность. Короткий бой, и два «панциря», запылали, еще один остался стоять с убитым экипажем, и дымить. Фашистам их самонадеянность, вышло боком — разозленные неудачей. Командиры «тридцатьчетверок», холодно и расчетливо сорвали злость на улучшенных, полностью модернизированных Pz.Kpfw.IV.
Гитлеровцам не помогла не усиленная броня, ни новая пушка, ни замена узлов. С такого расстояния, им просто навколачивали болванок, в самые уязвимые, и предпочтительные для фатального выстрела, места.
— Не задерживаясь, уходим — передал Жженов — боевое построение линией. Башни стволами назад. Приступить к форсированию водного препятствия!
Борис на полной скорости подвел танк к реке, затем сбавил ход, воткнул пониженную передачу, еще одну, и с некоторой натяжкой, завел машину в воду. «Тридцатьчетверка», чуть осела — слой ила был приличным, и экипаж задержал дыхание — не хватало еще тут застрять. Но опытный, в прохождении водных преград, водитель, вывел танк на противоположный берег, и они выдохнули. Рывок, и машина скрылось среди слегка лесистой тут, местности.
Словно миражи, советские танки, появились и исчезли. Вскоре об их появлении, напоминала только подбитая бронетанковая техника, искореженные пушки, и мертвые солдаты. Да разбитый состав на станции. А сам танковый десант, уходил обратно, и думали экипажи «тридцатьчетверок», только о том, чтобы не поломаться в пути. Но когда, наконец, добрались до бригады, той на месте не оказалось. Но их первый батальон, никуда не делся. Экипажи, расположив танки, вылезли, построились, и Жженов, перед отправкой на доклад проговорил:
— Запомните — нашего промаха здесь нет. Не корите себя. Будет нам наука на будущее. Разойтись.
Так, то оно так, но настроение понимание произошедшего случая не улучшило. Танкисты не расходясь, передохнули у машин, переговорили, обсудили рейд, а когда, собрались, было уже размещаться по хатам, их окликнули. И вскоре следуя новому приказу, они снова залезли в свои машины, и двинулись на запад. Передислокация, наступление, отход, все сейчас происходило на фронтах, ведь немцы отступать не собирались, где-то их теснили, а где-то совсем наоборот. Немцы сопротивлялись весьма и весьма серьезно, ведь они надеялись на то, что Курская Дуга станет для них окончательной победной операцией в войне. Советские войска в начале своего контрнаступления, особых успехов не имели, несли тяжелые потери, и ничто, пока не говорило о победном смещении фронтов на запад.
…Пока что, батальон поредевшим составом, добрался до предназначенного для него места. Расположили танки, и другую технику, разбили временный лагерь в деревне, домов не хватило — поставили палатки, и навесы. Суть, да дело, пока готовили танки, наступил вечер, ужин. На ужин вновь фасоль. Она начинала приедаться, одна надежда — на снабженцев, может старшина сможет как-то разнообразить рацион. Говорили, это был пронырливый, способный и знающий свое дело хозяйственник, это и вселяло надежду.
Вечером, в расположении экипажа лейтенанта Сушкина, по настоянию Генки, собрался взвод, послышались байки, рассказы, анекдоты, чем они привлекли и другие экипажи. Готовясь ко сну, а значит к отбою, все на время забыли о действительности.
Не то, чтобы особо веселились, ведь сегодня погибли их товарищи, но разрядка была необходима, нервы то не железные. Это все, что могли позволить себе, молодые парни, в суровых условиях войны. Да еще иногда немного спирта. Но такие посиделки, затягивать нельзя, сотоварищи разошлись, а экипаж, улегся спать. Артем, как всегда, прежде чем уснуть, долго думал, подводил некоторые итоги, и строил приблизительные планы. По его расчетам, уже можно было пробовать вернуться.
Под утро Артем, вышел «до ветру», и по возвращению, увидел, как по улице бежит батальонный адъютант, и кричит:
— Подъем! Тревога батальону!
— Угроза нападения? — Крикнул Артем.
— Нет. Наступление. Поднимай своих.
Артем бросился в дом:
— Пацаны подъем! Выступаем!!!
— Идем в такую рань, мочить фашистскую дрянь — буркнул Борис, вставая с кровати — а завтрак?
— Старшина тебе в люк подаст — усмехнулся Олег. — Давайте шустрее.
Пять минут, и экипажи заняли свои места в танках. Предбоевая дрожь охватила всех, но вот троицу в «тридцатьчетверке» с номером «79», имела другие причины для этого состояния. Пошли восьмые сутки, с того момента, как они угодили в прошлое, начался девятый день их нахождения в этом времени, и тринадцатое июля, сорок третьего года. Краткое получение заданий, боевая задача поставлена, батальон должен проломить оборону противника, и продержаться до подхода основных стрелковых частей. Выдвинулись, быстро одолели первые километры, и началось…
Тут и оказалось, что встречные бои, шли не только под Прохоровкой, просто масштаб был намного меньше. Здесь на плацдарме перед Яковлево, немцы наносили удары с двух направлений, не оставляя попыток прорваться. Получалось, советские танкисты, и сдерживали продвижение фашистов, и сами наступали. В боевом порядке, батальоны бригады навстречу, фашистскому соединению. Немцы бросили на прорыв остатки эсэсовских танковых дивизий, и части противотанковых САУ. Обмен огнем с «панцирями», вот с чего начался этот бой, немцы, обладая улучшенными пушками, пока преуспевали, «тридцатьчетверки», еще не вышли на нужную дистанцию для убойного выстрела.
— Увеличь скорость — приказал Олег — пристреляются, нам хана. А мы ответить не можем…
— Командир, порядок поломаем — предупредил Борис.
— А иначе нас поломают. Выполнять! Взводу передать то же самое.
Геннадий, без приказа вложил в пушку снаряд — ясно же, будут бить бронебойным, Артем пока склонился к
