Все были с этим согласны, но вчера при помощи еды, снимали нервный напряг, о завтра особо не думали.
— Скоро нам будет не до еды — точно подметил Олег. — Начнут оттягивать более-менее целые машины, и…
— Тогда ствол вниз опусти — проговорил Артем — может, сразу и не поймут, а мы их и угостим. А насчет сухпая — давайте добьем то, что осталось, а еще, если живы будем, у немцев раздобудем.
— Идет.
— Ладно, сидим тихо, едим, и ждем темноты, а там посмотрим… — Распорядился Олег.
Достали остатки сала, полбуханки почти черствого хлеба, и половину луковицы. Нарезали, разделили, и принялись жевать.
— Вкусно — пережевывая все — заметил Борис — кто бы знал…
— Еще как — поддержал его Генка — может, в последний раз едим. Как приговоренные. Потому и кажется…
— Креститься надо, когда, кажется — ответил Артем — не хорони нас раньше времени.
— Так, а что я? Я так, вспомнил о последнем желании идущего на казнь.
Запили водой, скромную трапезу, и полезли осмотреться.
— Зашевелились жабы — доложил Борис — наверное, начали растаскивать.
— Не удивительно — новые танки делать и не за что и долго, а эти отремонтируют и снова в дело — проговорил Артем — что-то здесь отремонтируют, что-то на заводы отправят…
— Значит, скоро и сюда доберутся — заметил Олег — подобъем — что мы имеем?
Подсчет боезапаса, оказался неутешительным, но на долгий бой никто и не рассчитывал.
— На весь оркестр не хватит, но одну симфонию исполним и так. — Подвел итог лейтенант — эх, шампанского бы напоследок.
— И пиво бы сгодилось — усмехнулся Артем — пора у немцев пошарить, потом не дадут. А лейтенант — рискнем?
— Ну, тогда давайте, а я отсюда прикрою — разрешил лейтенант.
Борис, Артем, и Геннадий, друг за другом, выскочили через люк механика-водителя, сразу залегли и поползли к ближайшему «панцирю». Он так и не загорелся, поэтому, надежда что-то в нем найти, имелась.
— Генка — ты давай в этот, а мы дальше — распорядился Артем — бери все, что может пригодиться.
Он выглянул из-за гусеницы, определил, как далеко отсюда фашисты, и следующий, не сгоревший танк.
— Боря, тут нужно рывком, а затем ползком. Приготовься.
— Я готов.
Они выскочили, и, пригибаясь, преодолели с десяток метров, затем упали наземь, и дальше ползли по-пластунски.
— Прямо как вначале — выдохнул Борис.
— Нет, тут куда опаснее. Давай вон к тому чадящему.
Они рванули к танку, и к водительскому люку — через башню лезть было опасно и глупо.
— Борис, обшарь там все — я на шухере.
Сердце бьется часто-часто, Артем высовывает голову из-за крыла «панциря», и смотрит насколько далеко немецкие тягачи и сопровождение? Вроде далеко, время есть, главное самим не подставиться. Борис возвращается, и, о удача — в руках фляга и банка.
— Во — проговорил Боря — и поесть и попить. Держи. А я еще мотнусь.
— Давай.
Артем подумал о добыче еще и стрелковых трофеев, к примеру, о снятии пулемета, но учитывая расположение их танка, вряд ли им придется стрелять по пехоте, да и бой будет коротким. Их просто расстреляют из тех, или иных пушек. Подорвут, или выкурят, иным способом. Им следовало ретироваться, но в таком случае — нужен транспорт. Да и Олег, на это не пойдет. А бросить лейтенанта, подло….. Вот она безысходность.
Снова показался Борис, с добычей в руках:
— Сегодня голодными не будем — давай возвращаться, я хочу еще повреждения глянуть — как, там бронещит? Хотя бы, в общем…
И они принялись ползти обратно. Преодолев ползком, часть расстояния, вскочили и бросились бежать. По пути подобрали Генку с уловом, и вернулись к своему танку.
— Давайте по одному залезайте. Я вернусь к «панцирю», пулемет сниму. — Все-таки решив, добавить им огневой мощи, заявил Артем.
— А я гляну, куда снаряд угодил — бросил Борис.
Они сложили добычу, и каждый, бросился к своей цели.
Тема вернулся к подбитому ими «панцирю». Экипаж его покинул, трупы лежали неподалеку, и никто не должен был помешать.
— Адреналина и экстрима, на всю оставшуюся жизнь — пробормотал Артем — вернусь, дембельнусь, и в Крым…
Он пролез в люк, и принялся добывать пулемет. Борис тем временем, забрался на броню, и присел у плиты, закрывающей двигатель.
Олег, оставшись один, принялся настраивать себя на самопожертвование. До недавнего времени, он был реалистом, и понимал — как только он выстрелит, отсчет пойдет на секунды, и значит до того, как их танк накроют, жить им всего ничего. Сдачу в плен, лейтенант, даже не рассматривал, его с детства учили нужной морали, и он просто готовился погибнуть по собственной воле. Так проще.
Прикрывать сейчас никого было не нужно, парни сумели делать все тихо, и немцы не всполошились. Олег посмотрел на пушку и пулеметы, кроме них были только гранаты и ракеты.
— Как плодотворно организовать бой? Мы, скорее всего, не продержимся и десяти минут, до ближнего боя не дойдет — протянул он. — Как только подведут танки — нам каюк…
— Лейтенант ты чего? — Влезая, спросил Генка — надежда умирает последней. А у нас их аж четыре. А еще Вера и Любовь есть.
— Как нам это поможет?
— Увидим. А пока, давай, подсчитаем добычу.
Олег перебрался, и вскоре они вели подсчет трофеев.
— Так: — две фляги воды, банка сосисок, четыре банки тушенки, то ли галеты, то ли хлебцы, и бутылка шнапса. Нехилый ужин, получается — подвел итог вылазки Гена — ну и на завтра что-то останется.
— Будет ли оно — завтра?
— Тут наверняка не скажешь…. Будем посмотреть.
— Ладно. Готовим танк к безнадежному бою. Убираем все, что горит из более слабых мест. Располагаем брезент и огнетушители, так чтобы успеть затушить возгорания.
Тут в люк, влез Борис, и доложил:
— Плиту раскололо, внутри, похоже, все разворотило
