– Да, конечно.
Иван Иванович с торжествующим видом подвел итог:
– Значит, сделка… отлично! Ну, а что бы мы могли предложить преступнику взамен сотрудничества, не случись этой чертовой перестрелки с его участием? И не получи полицейский случайную пулю в бронежилет?
Возразить было сложно. Господин Бургхофф переглянулся с подошедшим Питером Черненко и все-таки попробовал оставить за собой последнее слово:
– Значит ли это, господин полковник, что вооруженный инцидент в ресторане был с самого начала, вполне сознательно, спровоцирован вашим человеком?
– Не знаю, – честно ответил Иван Иванович.
Но американцы ему, кажется, не слишком поверили.
– Однако это в любом случае нарушает предварительные договоренности…
– Какая разница? В конце концов мы ведь получили то, чего добивались?
На помощь начальнику пришел Питер Черненко:
– Господа, до назначенной встречи осталось десять минут.
– Хорошо. Пойдемте! – Господин Бургхофф зачем-то поправил тугой узел галстука и решительным шагом, не оборачиваясь, направился в аппаратную.
Вслед за ним пошел Иван Иванович, а замыкал процессию Питер Черненко, подчеркнуто соблюдая и дистанцию, и субординацию, как это любят делать сугубо штатские государственные служащие…
Из девяти установленных на стене телевизионных экранов ничего не показывали только два. Остальные находились в рабочем режиме, постоянно передавая изображение с видеокамер. При этом, судя по всему, только одна из них принадлежала городской полиции Чикаго и в обычных условиях предназначалась для контроля за дорожным движением на каком-то очень оживленном перекрестке. Другие же были установлены специально для предстоящего оперативного мероприятия и размещены таким образом, чтобы место предполагаемой встречи и прилегающая территория просматривались со всех сторон.
Несколько секунд подошедшие изучали обстановку на мониторах: площадь между высотными зданиями, крохотный скверик, скульптура посередине газона, какие-то итальянские магазины и недорогая закусочная через дорогу…
Сидящий за пультом оператор, рыхлый бледный мужчина в наушниках, оторвался от наблюдения и доложил:
– Сэр, сейчас мы его увидим.
– Отлично, Джонни.
И действительно, через пару секунд в зоне действия видеокамер появился мужчина, одетый в черное, свободного покроя пальто. Разрешающая способность оптики позволяла разглядеть не только его короткую полувоенную стрижку и светлый шарф, но даже безупречные стрелки на брюках и вычищенные до зеркального блеска носы полуботинок.
– Узнаете? – зачем-то уточнил господин Черненко.
– Да, конечно, – подтвердил Иван Иванович.
Физиономия Игоря, бывшего лидера одной из мелких питерских преступных группировок, а впоследствии видного деятеля так называемой «русской мафии» в Чикаго, была тщательно выбрита. Даже удивительно: никаких мешков или синяков под глазами, вообще никаких следов задержания и многочасового перекрестного допроса. Хотя, как слышал Иван Иванович, арест этого вооруженного бандита, причастного к нападению на офицера полиции, специальные агенты проводили достаточно жестко.
Да и ночью с ним особо не церемонились.
…Тем временем человек на площади вынул руки из карманов, достал сигарету и закурил. Потом, не торопясь, прошелся разок-другой вокруг памятника, потрогал ладонью мокрую скамейку.
– Прибавьте звук, Джонни!
– Есть, сэр… – оператор дотянулся до каких-то переключателей на пульте, и стало слышно, как поскрипывает гравий под подошвами Игоря, как он кашляет после неудачной затяжки, как проносятся через площадь, по улице, автомобили…
– Вы не слишком основательно «зарядили» его аппаратурой?
Американец почувствовал в голосе Ивана Ивановича вполне понятное опасение и поспешил успокоить русского коллегу:
– Не беспокойтесь, это техника последнего поколения. Даже если его разденут до трусов и обыщут, мы будем слышать все, что происходит.
– Любопытно.
– Активные микрофоны из полимерных материалов вшиваются в ткани одежды: за лацканы пиджака, под воротник рубашки, между швов… и даже, на всякий случай, в нижнее белье. Причем без специальной аппаратуры их не отличить от обычных ниток.
– Ну, что же…
Человек под объективами посмотрел на часы, потом – в сторону пешеходного перехода. Поравнялся с ближайшей урной и выбросил окурок.
– Он довольно уверенно держится, – по-русски прошептал Питер Черненко.
– Посмотрим, что дальше будет, – ответил Иван Иванович, тоже зачем-то понизив голос. Разумеется, мужчина, находившийся в данный момент на площади, в другом конце города, ни при каких обстоятельствах не смог бы их услышать. Но иногда лучше показаться смешным, чем беспечным.
– Пять минут до встречи.
– А где же второй?
– Уже едет… скоро появится.
Иван Иванович оторвал взгляд от мониторов:
– Правда, что он раньше служил в департаменте полиции?
– Да, почти двадцать лет, – было заметно, что собеседнику неприятно отвечать на заданный вопрос. – Вы же читали досье… Уволен за взяточничество и коррупцию.
– Странно. Знаете, милиционеры в России постоянно жалуются на нищенскую зарплату. Особенно те, кого увольняют или кого в тюрьму посадили: ах, вот, если бы нам платили, как в Соединенных Штатах… вот мы бы тогда… да мы бы – никогда! Ни за что!
– Увы! Эта проблема существует и в нашей полиции.
– Но мы с ней боремся, – поддержал шефа Питер Черненко.
Иван Иванович сразу вспомнил публичные обещания милицейских руководителей разных уровней «искоренить и разогнать», их истерические крики о «немедленном очищении рядов», спускаемые сверху вниз «разнарядки» на увольнение оперативного состава и даже пресловутую перекраску стен в бежевый цвет.
– Статистика ведется? Анализ какой-нибудь?
– Да, конечно. Во-первых, у нас преступления чаще всего совершают молодые люди, только что поступившие на службу.
Господин Бургхофф подтвердил слова своего подчиненного:
– То есть те, кто в силу особенностей воспитания или характера оказался неспособен устоять перед соблазнами власти. Это принято считать естественным браком профессионального отбора. Подобные юноши и девушки довольно быстро на чем-нибудь «прокалываются» и вскоре с позором покидают ряды американской полиции.
Ни на одном из экранов пока еще ничего не происходило, и он решил продолжить:
– Другую группу коррупционеров составляют полицейские со стажем, с опытом, с заслугами… и с безупречной репутацией. Как правило, на путь предательства они становятся внезапно, неожиданно не только для своих коллег, но и для себя.
– Неужели?
– Да. И толчком к этому может послужить все, что угодно: непомерные запросы юной любовницы, проблема с поступлением сына в престижный и дорогой университет, глупый карточный проигрыш… Разумеется, таких «оборотней» разоблачить очень сложно. Например, в девяносто четвертом году более шести месяцев продолжалась комплексная агентурная, оперативная разработка группы полицейских из Нью-Орлеана, дававших, как говорят в России, «ментовскую крышу» кокаиновой мафии. В конце концов действовавшими под прикрытием агентами ФБР был документально подтвержден факт передачи взяток полицейским в сумме сто тысяч долларов. Кажется, у вас есть такая присказка: что охраняем, то и имеем…
– Да, есть, – усмехнулся Иван Иванович.
– Так вот, наибольшим соблазнам подвержены как раз те, кто по долгу службы призван бороться с нелегальным оборотом наркотиков. Впрочем, расследование в Нью-Орлеане пришлось прекратить.
– Почему?
– Кто-то убил основного свидетеля.
При желании собеседник мог бы рассказать коллеге из России и про другие скандальные эпизоды из истории американской полиции. Например, о том, как в Майами, штат Флорида, не так уж давно было арестовано и осуждено семнадцать офицеров, а еще более ста привлечено к различным видам дисциплинарных наказаний. За что? Да за сущую мелочь… Ребята в форме всего-навсего украли у криминальных торговцев наркотики на сумму в несколько миллионов долларов и перепродали их, что в