Что же касается Чикаго… Не случайно и не только из-за бесчисленного множества голливудских фильмов у подавляющего большинства россиян название этого мегаполиса ассоциируется с гангстерами в широкополых шляпах, с автоматной стрельбой на улицах, с мафией времен «сухого закона» и с продажными полицейскими. Ни Питер Черненко, ни его нынешний шеф еще не работали здесь в тысяча девятьсот шестидесятом году, когда восемь сотрудников чикагской полиции сели на скамью подсудимых за соучастие в квартирных кражах и использование при этом служебных автомобилей. Но капитан полиции Марк Таназаурас и тринадцать его подчиненных плотно сели уже при господине Бургхоффе, в середине семидесятых… Банда Таназаураса была обвинена в вымогательстве двухсот семидесяти пяти тысяч долларов у владельцев таверн в «греческом» районе Чикаго. Самого капитана тогда признали виновным, он провел три с половиной года в тюрьме, а вскоре после освобождения был расстрелян неизвестными прямо на улице.
Тогда же, кстати, был осужден еще один высокопоставленный сотрудник полиции и шестеро служащих его департамента, вступившие в сговор с радиотелефонной компанией, чтобы вытянуть из городской казны более шестисот тысяч полновесных американских долларов…
Вообще-то процессы вроде этого шумят в Чикаго чуть ли не каждый год – на скамье подсудимых то и дело оказываются организованные преступные группы по восемь-десять полицейских. В основном за взятки деньгами, услугами сексуального характера и вещами от содержателей притонов, игорных заведений, от торговцев наркотиками.
В декабре тысяча девятьсот девяносто шестого года специальные агенты ФБР успешно завершили секретную операцию, длившуюся более двух лет. Отрабатывали группу сотрудников 15-го участка чикагской полиции. В результате за решеткой оказались семь человек, занимавшихся поборами, взяточничеством, грабежами и рэкетом. А потом, почти сразу же, оперативной группе из Вашингтона удалось реализоваться по 6-му полицейскому участку и отправить в тюрьму еще несколько его офицеров.
При этом и сам Иван Иванович, и его собеседники прекрасно понимали, что все это отнюдь не свидетельствует о поголовной коррумпированности американской полиции. Перечисленные факты можно было считать скорее исключениями, подтверждающими заслуженно высокую репутацию правоохранительных органов США, однако господин Бургхофф вовсе не был убежден в необходимости обсуждать подобную проблему с иностранцем. Поэтому он просто добавил:
– Серьезный анализ оперативной обстановки, а также общественного мнения указывает на то, что каждое успешное разоблачение продажных полицейских в целом положительно влияет на степень доверия налогоплательщиков. Кстати, по американским меркам полицейские получают вовсе не так уж много. И льгот у них столько же, сколько у всех остальных государственных служащих.
– Понятно, – вздохнул российский офицер.
– Контрольное время, сэр! – доложил оператор.
– Какого черта, где его носит?
– Может быть, запросить наружное наблюдение?
Человек на площади тоже начал проявлять беспокойство. Он переместился поближе к улице и еще раз посмотрел на часы.
– Вот он, сэр!
Сначала серебристый джип-«лексус» одной из последних моделей, стремительно приближавшийся к площади, зафиксировала видеокамера дорожной полиции. Затем, когда автомобиль уже выехал к скверу, его стало видно и на других мониторах.
Поведение Игоря также не оставляло сомнений в том, что появился именно тот, кого он поджидает. Едва «лексус» притормозил у тротуара, Игорь в два шага преодолел расстояние, отделяющее его от машины, потянул на себя никелированную ручку, подобрал полы пальто – и нырнул в салон.
Динамики в аппаратной добросовестно воспроизвели последовательность звуков: мягкий хлопок двери, скрип кожаного сиденья под новым пассажиром и тихую мелодию из автомагнитолы, послужившую фоном всему дальнейшему разговору.
Увидеть, что происходит в салоне шикарного «лексуса», оказалось невозможно – камеры воспроизводили только блики на стеклах и какие-то силуэты за ними. Однако, если судить по голосам, дежурными приветствиями обменялись двое мужчин: Игорь и тот, что сидел за рулем. Больше в машине не было никого, это подтверждали также результаты ее теплового сканирования, выведенные на один из мониторов.
Автомобиль плавно тронулся с места и покинул площадь. Выждав пару минут, оператор отключил установленные на месте встречи видеокамеры. Вместо них ожил резервный экран, который, судя по всему, передавал теперь изображение с вертолета: набережная озера, оживленная транспортная развязка, серебристый джип, уходящий на юго-восток… Микрофоны, которыми оснастили Игоря американцы, зафиксировали пока только обмен короткими, ни к чему не обязывающими фразами.
– Хотите кофе? – поинтересовался господин Бургхофф.
– Нет, спасибо, – поблагодарил Иван Иванович. – И что теперь?
– Можете остаться. Подождать. Или можно потом получить распечатку… если хотите, мистер Черненко сделает перевод.
– Я имею в виду не только это.
Господин Бургхофф кивнул:
– Мы пока не стали объявлять розыск вашего человека…
– Значит, совместная операция продолжается?
– Да, вы поняли меня абсолютно правильно.
* * *Полицейская патрульная машина, плоская и широкая, как медуза, выкатилась на Мичиган-авеню и дисциплинированно замерла перед светофором. Пожилой офицер скользнул взглядом по дому номер четыреста тридцать пять, в котором разместилась одна из городских достопримечательностей, газета «Чикаго трибюн». Потом посмотрел на заполненный пешеходами тротуар, на холодные лужи, оставшиеся после дождя, на витрину, которую кто-то украсил похожим на раввина Санта-Клаусом…
Рядом с автобусной остановкой пританцовывал на одном месте очередной ходячий рекламный щит – человек, переодетый в костюм добродушного, некрасивого великана из мультипликационного фильма. Предприимчивые наниматели так увешали бедолагу табличками с текстом, что, взглянув на него спереди, сзади и даже с боков, можно было, наверное, узнать очень много полезного и интересного про новогодние скидки.
Впрочем, мало кому из горожан и гостей Чикаго пришло бы в голову задержаться и внимательно изучить рекламный текст – уж больно жалкий, совсем непривлекательный вид был у этого великана. Поролоновые тапочки семидесятого размера хлюпали при каждом шаге, зеленое ухо обвисло трубочкой, и только идиотская улыбка, нарисованная на огромной маске из папье-маше, сияла, как положено, по-американски.
Полицейский подумал о том, что, как правило, на такую работу соглашаются либо недавние иммигранты, либо оставшиеся без работы неудачники. Социального пособия никогда никому не хватает, а два, пять или даже шесть долларов в час, да еще наличными… Кажется, раньше так еще подрабатывали студенты университета.
Поделиться своими мыслями с напарником офицер не успел – загорелся зеленый свет, и патрульная машина покатила вперед, по маршруту, в бесконечном потоке десятков и сотен других автомобилей…
В городе уже включили вечернее освещение, когда напротив небоскреба «Чикаго трибюн» остановился ярко размалеванный
