— Лифт не работает — электричества нет, — услышал Паша. — Я живу на двенадцатом этаже.
Несмотря на свой далеко не юный возраст, проводник с легкостью преодолевал лестничные проемы — в отличие от Паши, запыхавшегося уже на третьем этаже. Добравшись до своей квартиры, еврейский конспиратор долго возился с замками, после чего дверь со скрипом открылась, и Паша оказался в однокомнатной квартирке почти без мебели, зато с кучей книг, высокими стопками расставленными вдоль стен. В центре комнаты стоял обеденный стол с допотопным компьютером на нем, а на стене висели вырезанные из журналов портреты Троцкого и Кагановича, между ними же — черно-белая распечатка, в которой гость узнал каббалистические десять сфирот. Но приглядевшись, он заметил, что вместо ивритских надписей в каждую из сфер вписаны слова на русском: Двуглав, Правомыслие, Правословие, Праводействие, Революция, Народ, Вечность, Слава, Коммуна, Союз.
Присев на табуретку, предложенную хозяином квартиры, Паша наконец сумел получить ответы на свои вопросы. Его нового знакомого звали реб Лейб, и он служил каббалистом второго разряда.
— Не беспокойтесь, нас здесь никто не услышит, — заверил он гостя. — Квартиры в ГРОТах не прослушиваются — иначе нас всех давно бы уже уничтожили. Но мы им нужны до поры до времени — пока не начнется война.
— О какой войне идет речь? — уточнил Паша.
— Молодой человек, я знаю, что вы не знакомы с многими здешними реалиями… Но все же вы не так наивны, чтобы не понимать главного. В день столетия революции Великая Священная Война перейдет в новую фазу — из «холодной» она станет «горячей». Достаточно включить любой канал, чтобы ощутить, как разогревают настроения. И вам очень повезет, если вас к тому времени не будет в Союзе.
— Может, вы уже скажете, зачем я здесь?
— Как я уже говорил, здесь нас никто не слышит. А то, что я хотел с вами обсудить, выходит даже за рамки «государственной измены». Это нечто похуже.
— Давайте уже, не томите.
— Ладно. Сейчас покажу кое-что.
Реб Лейб, опустившись на корточки, поддел длинными ногтями несколько половиц и, достав из тайника пыльную папку, раскрыл ее у себя на коленях. Папка была наполнена распечатками, порывшись в которых, хозяин квартиры извлек одну из них и протянул ее гостю. Паша с удивлением увидел свое фото, скачанное из Инстаграма: он с друзьями на открытии какой-то выставки, все с картонными стаканчиками в руках, все дурачатся на камеру. И все бы хорошо, если бы не одна деталь — бренд-волл с логотипами международных брендов на заднем плане. Он хорошо помнил эту вечеринку — именно после нее он понял, что если мешать мартини с ромом и текилой, ничего хорошего из этого не выйдет.
— Откуда у вас это? — выдавил он из себя.
— Вы знаете, откуда. Скажем так, из вашей прошлой жизни. Все лица на фотографиях, которые нам удается заполучить, мы тщательно запоминаем, чтобы узнать, если встретим здесь. И иногда, очень редко, такие встречи происходят. Как, например, сегодня.
— Кто это «мы»?
— Каббалисты.
— Откуда у вас это фото? — повторил Паша свой вопрос.
— Это долгая история, молодой человек. Если в двух словах, то с помощью определенных ритуалов мы научились получать информацию из-за пределов союзной сети.
— Вы имеете в виду, из-за границы?
— Не нужно меня дурачить, — реб Лейб поморщился. — Нам хорошо известно, что это фото так же, как и остальные, сделано не за границей. Вы родом из Сталинбурга, молодой человек. То есть, из того города, который не стал Сталинбургом, а по-прежнему называется Москвой.
— И где, по-вашему, находится этот город?
— Точно не здесь. Но я знаю, как туда попасть.
— Расскажете мне?
Вместо ответа реб Лейб лишь хмыкнул в бороду.
— Знаете, Павел… Вас ведь Павлом зовут? То, что вы здесь оказались — это огромная ошибка. В некотором смысле это грандиозный сбой системы. А чтобы вернуть вас обратно, необходим катаклизм еще большего масштаба. И мы можем организовать для вас этот почти невозможный фокус. Но при одном условии…
— Допустим, вы говорите правду, — произнес Пашка. — Какое условие?
— Вы должны будете сделать для нас кое-что, когда вернетесь домой.
— Что именно?
— Всему свое время.
— Но как вы можете быть уверены, что я сдержу обещание?
— Поверьте, мы сумеем найти вас где угодно.
— Звучит как угроза.
— Я просто отвечаю на ваш вопрос.
Поднявшись с табурета, Паша принялся мерять комнату шагами.
— Знаете, ребе, все это очень занимательно. Но если вы собрались меня шантажировать с помощью этой единственной фотки, то ничего у вас не выйдет. Подумаешь, логотипы Sony и Martini — большое дело! Их можно и прифотошопить при желании.
— При фото… Что?
— Да неважно. И вообще, мне ваши услуги не нужны — я сам справлюсь.
— Не справитесь, юноша. Вы не первый москвич, который здесь оказался. Те, кто пытались выбраться отсюда самостоятельно, плохо закончили. Одни — в тюрьме, другие — в психушке. А тех, кто согласился с нами сотрудничать, мы благополучно отправили домой. Не всех, конечно, но большинство.
— То есть, вы и гарантии не даете?
— Послушайте, Павел, каббала — это тонкая наука. Это вам не авиаперевозки. Хотя и авиакомпания не дает вам стопроцентной гарантии, что вы попадете куда нужно.
Разглядывая странного еврея, Паша пытался понять, с кем имеет дело — с агентом-провокатором, городским сумасшедшим или мистическим сталкером. Кем бы ни был этот человек, в его облике присутствовало что-то, располагавшее к доверию. Должно быть, глубокие грустные глаза, мерцающие из-под полей шляпы, которую тот не снял, войдя в квартиру.
— Я не требую от вас ответа прямо сейчас, — продолжил реб Лейб. — Понимаю, у вас слишком мало информации, но большего пока открыть я не могу. К тому же вам нужно все взвесить, прежде чем довериться незнакомцу. Посоветуйтесь с вашим другом — возможно, он поможет вам
