— И последний вопрос… — Горбенко со вздохом щелкнул предохранителем. — насчет нашего ребенка это правда?
— Да я лучше легла бы под коня, чем трахалась бы с тобой, урод гребаный! — вместо слов сквозь разбитые губы и выбитые зубы вырывались отдельные звуки, но Андрей все понял. Закрыл медленно глаза. Прошептал еле шевеля губами:
— Прости нас, Господи всемилостивый. Господи, прости!
Раздался щелчок и Марина кулем повалилась на пол, в последней агонии шевеля ногами, будто пытаясь доползти до своего ненавистного врага. Наконец она набралась последних сил, и сквозь кровь, медленно текущую у нее изо рта, захлебываясь ее, она сказала всего одно слово:
— Ненавижу… — и умерла.
ЭПИЛОГ
Окно в палату открыто, и сквозь него пробивается яркое теплое майское солнышко. Запах сирени с улицы сводит с ума, будоража воображение. Харламов медленно повернулся. Простреленная груд еще болит, но врачи делают чудеса. Скоро совсем заживет. Саша вздохнул и лег в кровати поудобнее, услышав стук в дверь.
На пороге стоял Михаил Муромов— нынешний президент Российской Федерации. може он и станет тем последним самым лучшим, который наконец поднимет великую империю с колен, не стремясь к своей собственной выгоде, печалясь только о благополучии жителей. В руках пакет полный каких-то фруктов.
— Ну здравствуйте, Александр Сергеевич, — поздоровался он, присаживаясь на край кровати, — как ваше самочувствие?
— Уже лучше, вашими молитвами.
— А вот решил вас проведать. Фруктов принес… Еще кое-что там по мелочи.
— Не стоит, у меня все есть, — Саша указал на заполненную до краев тумбочку, — друзья заботятся, я уже медсестрам половину отдаю, иначе в палату все это не влезет.
Харламов весело засмеялся. но боль в груди не отпускала и он хрипло закашлялся.
— Понимаю… Понимаю, — закивал Муромов, — друзья дела святое… Вы только мои фрукты подарите непременно какой-нибудь красивой медсестре, — президент тоже засмеялся, но как-то беспокойно и настороженно, напряженно что ли…
— Михаил Анатольевич, вы что-то хотели мне сказать?
— Нет… то есть да..э..-Муромов смешался и даже немножко покарснел. Да… этот точно будет хорошим президентом. — Понимаете, я знаю… э. что вы имели некоторое отношение к ОАО «Интеркрайт»…
Харламов молчал, выжидательно посматривая на президента. Что он будет говорить далее.
— Мы подумали и решили, что при вас, компания достигла значительных успехов и было не плохо, если бы вы дали бы согласие… э… на то чтобы стать там в ней снова управляющим, директором… Бог с вами, мы вас не торопим, вы можете дать ответ, как только выйдете из больницы…
— У меня уже ответ готов, — Саша улыбнулся, впервые за долгое время искренне и по-доброму, — к сожалению, Михаил Анатольевич, у меня другие планы. Светочка!
В дверь зашла безумно красивая, в тонком халате светловолосая женщина, она стрельнула глазами по Харламову и вежливо поздоровалась с Муромовым.
— Познакомтесь, — Саша уже почти сидел в кровати и глаза его искренне светились от счастья, присевшая рядом врач нежно обняла его за плечи. Они бьли очень красивой парой. немного похожие друг на ждруга, но такие разные… Они просто светились счастьем и своей любовью. — Эта моя будущая жена Светлана. А это…
— Я знаю, кто это, Саш. Очень приятно, господин президент.
Муромов довольно улыбнулся, похлопал Сашу по плечу.
— Ну, а на свадьбу хоть позовете?
— Мы еще гульнем, Михаил Анатольевич. Вся Москва гудеть будет.
Они слились в страстном и одновременно нежном поцелуе, не заметив как из палаты вышел Муромов, занятые исключительно только собой. Харламов рывком притянул Свету к себе, но та его оттолкнула.
— Так, больной, — шутливо погрозила она пальчиком, — вам нужен покой, покой и еще раз покой! Тем более к вам еще там один посетитель. С утра в коридоре лавку полирует.
— Кто это? — поднял удивленно брови Саша.
— Сам увидишь, — загадочно прошептала Света и вышла из палаты.
Дверь скрипнула и… На пороге стоял тот, кого он меньше всего мог ожидать здесь увидеть. Тот, чья дружба для Харламова была казалось потеряна навсегда, но он стоял на пороге и улыбался, по-дружески, как и раньше, как и десять, пятнадцать лет назад. саша думал, что никогда его не простит. Боже, как же он ошибался. Ошибался во всех, во всем мире! В лучшем друге… Он был ему верен, он его любил, он ценил его дружбу.
По щекам у обоих мужчин потекли слезы. Они не могли, не хотели их сдерживать. Мужчины не плачут! Нет еще как плачут… Они смотрели друг на друга и не могли поверить, что они наконец вместе. Снова друзья, снова, как и раньше…
КОНЕЦ.
