– Я приеду к тебе! – прошептал он, как только они смогли оторваться друг от друга. – Не уезжай дальше Каспийского моря, чтобы я мог тебя найти.
– Там сейчас тепло. Трава растет. – От восторга на Лерины глаза набежали слезы.
– Так удивительно – вокруг люди, – прошептал Павел, глядя куда-то поверх Лериного плеча. – А мне показалось, что во всей вселенной больше никого нет. – Он на секунду закрыл глаза. – Я тебя люблю – и больше для меня никого не существует, – прошептал Быковский, осторожно целуя Гараеву в щеку.
– Никого, никого? – всхлипнула Лера.
– Я люблю тебя, и мне тебя очень не хватает, – прошептал Быковский, глядя куда-то вдаль. – Наверное, от этого я начинаю совершать глупости.
Лера кое-как вытерла слезы. Она не ожидала такого поворота в разговоре. Она настраивалась на ругань, на выяснение отношений, может быть, даже на ссору, но не на это внезапное признание.
– А мне, знаешь, как там без тебя плохо, – шмыгнула она носом, вздохнула, но не стала ничего больше говорить, только добавила: – Я тебя тоже очень люблю. – И уткнулась лбом в его плечо.
Падали светлые снежинки…
– Тебя нельзя оставлять одного, – прошептала она после длинной паузы. – Надо попросить Репину, чтобы она за тобой приглядела. А то я уеду, и ты снова попадешь в какую-нибудь историю.
– Как, интересно, она будет это делать? – усмехнулся Павел.
– О, ты не знаешь Репину. Она может все!
Очень жаль, что в этот момент поблизости не оказалось Аси. Она бы очень удивилась, услышав эти слова. Ведь о себе она была совсем другого мнения.
После стихийного празднования Нового года во дворе у Быковского домой она пришла совершенно разбитой, упала в свое любимое кресло и, решив, что на этом ее жизнь можно считать законченной, закопалась носом в любимый плед.
– Ты знаешь, кто меня поздравил с праздниками? – крикнула из прихожей только что вернувшаяся с прогулки мама. Санька с Ванькой весело копошились, освобождаясь от объемных зимних одёжек. – Ну, этот?.. Такой здоровый. Из соседнего дома… Как его? Андрей, кажется. Мелким таким был, а сейчас вымахал шире шкафа. Аська с ним в одной школе учится. Я иду, он стоит, а потом как шагнет вперед! Я так перепугалась! Хорошо, пуговицы мои не заметили. – «Пуговицами» мама звала братьев – за то, что были очень похожи, как две пуговицы, и постоянно лепились к ней, как те же самые пуговицы на пальто.
– Не переживай, – отозвался из комнаты папа, даже не поднимая голову от книги. – Я его тоже видел. Он ухаживает за нашей дочерью. Вчера ее чуть на петарду не посадил.
– Что?
То ли Репина задала этот вопрос одновременно с мамой, то ли она так громко подумала, только ей показалось, что вместе с ней этот вопрос задал еще кто-то. Ну вот, до галлюцинаций досиделась!
– Ты что, Васька, с ума сошла? – застыла на пороге мама.
– А почему нет? – уперла руки в боки Ася, выбравшись из кресла. Резких движений она больше не делала, чтобы снова не загреметь на пол. – Все, вон, уже по сто раз влюблялись, а я и один – не могу?
– Можешь, конечно, – растерялась мама. – Но как-то… Какой-то он, кажется… недалекий, – осторожно добавила она.
– А мне с ним в дальние походы не ходить, – разозлилась Репина.
– Так ведь он, наверное… хулиган, – последнее слово мама подобрала с трудом. – У него и лицо такое…
– Какое? – вспыхнула Ася. Она тоже была не лучшего мнения об умственных способностях Крошки Ру, но решила защищать его до конца.
– Не блещет интеллектом, – нашлась мама. – И вообще, перестань орать! Моду взяли! Сидишь целыми днями дома! Вон, уже зеленая стала!
– Нормальная я! – разозлилась Ася. За последнее время она стала раздражительной. Праздники на нее, что ли, так подействовали?
Нет, ну надо же! Так испортить настроение! И в такой день!
Полная возмущения, она бухнулась обратно в кресло.
– Нет уж, голубушка, – мама прошла следом за ней в комнату. – Ты отвечай! Что с тобой творится? Была человеком, а тут вдруг как подменили. Не ешь ничего, ругаешься постоянно, романы какие-то странные завела… Тебе, что, нормальных людей не хватает?
– Где ты нормальных видела? – огрызнулась Ася. – Вы, что ли, с папочкой нормальные?
– Да ты посмотри на себя! Одни глаза остались! – Мама благополучно пропустила мимо ушей выпад дочери в свой адрес. – Только попробуй мне отказаться от обеда, завтра же к врачу поведу!
– Не хочу я есть! – взвизгнула Репина, вылетая из кресла. Ух, с каким удовольствием она бы запустила в кого-нибудь тапочками или папочкиной книжкой – разговоры о еде уже начали ее доставать. – Меня тошнит от вашего супа!
– Еще скажи, что тебя от нас тошнит, – недовольно покачала головой мама. – Не рано ли?
– Да отстаньте вы от меня! Отстаньте! – носилась по квартире Ася. – Я вообще уйти могу!
– Далеко? – усмехнулся папа.
– Куда глаза глядят, – топнула ногой Репина и устремилась в прихожую.
Но там все еще толкались братья, устроившие драку ботинками, и пробиться через них было невозможно. Увидев сестру, мальчишки побросали свое оружие и повисли на ней с двух сторон. Не ожидавшая такого нападения Ася завалилась на вешалку. Затрещал, обрываясь, крючок на папиной куртке.
– Вот, тебя уже ноги не держат! – тут же прокомментировала ее падение мама. – А все почему?
– Нипочему! – огрызнулась Ася, спихивая с себя братьев. Боевой задор улетучился, никуда идти уже не хотелось, от крика заболела голова.
– Потому что ты ерундой занимаешься! – Одной рукой мама подняла Саньку, другой оторвала от Аси Ваньку и отправила братьев мыть руки. – От безделья страдаешь.
– Ничего я не страдаю. – Силы были на исходе. На приборном щитке в системе управления Асиным телом мигала красная лампочка, предупреждающая, что энергии хватит от силы минут на пять. – Я в секцию бокса записалась. Будете теперь меня стороной обходить.
– Куда?! – От удивления папа даже книгу в сторону отложил.
– Ну, в этот… – смутилась Ася. – Ну, в борьбу. Вольную.
– Какая борьба? – всплеснула руками мама. – Тебя же ветром сдувает!
– Зато меня все будут бояться, – окончательно потерялась Репина и стала пробираться обратно в свое спасительное кресло. Ноги ее больше не держали.
– Ну, ну, – покачала головой мама – бой закончился, и можно было отправляться на кухню. – А в десантные войска тебя еще не взяли? Там от одного твоего вида все враги разбегутся.
– И разбегутся. – Репина блаженно откинулась на спинку кресла. – Я теперь буду всех одной левой класть! А отрабатывать приемы стану на Саньке с Ванькой. Так что можете с ними попрощаться.
– Это уже, знаете ли, слишком. – Папа решительно прошелся по комнате и остановился напротив дочери. – Бокс, значит? После знакомства с твоим новым кавалером – это неудивительно. А больше вы с ним ничем не занимаетесь? Может, в кружок бальных танцев записались?
– Папа, отстань!
Нет, ну что эти представители прошлого века понимают в жизни? Им же ничего не объяснишь. Для них, если парень поцеловал девушку в щеку, значит, уже должен жениться! Мамонты, австралопитеки, вымирающий вид!
– Отец, правда, оставь ее в покое, – послышалось из кухни.
– Что же, я должен смотреть, как моя дочь тихо сходит с ума? – развел руками папа.
– Я могу и громко это сделать, – отозвалась Ася. Вся эта ситуация уже начала ее раздражать. – И вообще, вы все уже мне надоели!
Репина опять разозлилась – на себя, на родичей, на весь мир – он так неправильно устроен! Она даже злилась на свое раздражение. Как же ей хотелось, чтобы окружающий ее мир полетел в тартарары, оставив ее наконец одну. Ведь ей так мало надо – тишины! Но именно этого она и не получает.
– Громко? – начал накаляться папа.
