— А мы правим? — хитро прищурился Ризикус.
— Мы — другое дело! Нам нужен доступ к аномалиям. Без них мы никто.
— Ну-у, не будь так категоричен, — с улыбкой поправил меня маг.
— Ладно, не совсем никто, — согласился я, — но противопоставить огнестрельному оружию нам нечего. Другое дело — будь на Земле достаточно маны. Но ведь если судить по вашим словам, то тем, другим магам, её как раз достаточно!
— Возможно, их мало? — задумчиво спросил маг.
— Вы у меня спрашиваете?! Я думал вы наоборот, будет меня просвещать.
— Ладно, просвещу, — хохотнул Мастер. — А начну, пожалуй, со своей истории. Идет?
— С вашей истории? — нахмурился я.
— Не волнуйся, история будет короткой. Просто хочу, чтобы ты знал, что именно мной движет.
— Не понимаю.
— Так ты выслушай вначале! — рыкнул маг.
— Хорошо, хорошо, — примиряюще поднял руки я. — Рассказывайте.
— Ну, спасибо за разрешение! — иронично хмыкнул Мастер.
Я промолчал, показывая всем своим видом, что внимательно слушаю.
— Ты знаешь, кем я был в своем мире, Грин? — неожиданно спросил Ризикус.
— Боевым магом? — предположил я, немного сбитый с толку вопросом. В Школе было не принято интересоваться прошлым преподавателей. Некоторые сами рассказывали. Не всё, но многое. Как о себе, так и о своих мирах. Но не Ризикус. Этот тип вообще не особо ладил с учениками. Хотя обучал хорошо. Даже можно сказать отлично. Правда, и с методами не считался.
— Не совсем, — покачал головой Мастер. — Родился я в глухой, нищей деревне, что располагалась на границе довольно сильного и богатого королевства. А как ты сам знаешь, сильных и богатых соседи боятся, но все равно норовят укусить исподтишка. Вот и у нас была аналогичная ситуация. Набеги соседей в приграничье были делом обычным. Как для солдат, несущих службу на заставах, так и для простых деревенских жителей. Только если первые с врагами сражались, то вторые, если не успевали сбежать и спрятаться, покорно сдавались. В принципе — оно и правильно. Что могут противопоставить вооруженным, хорошо обученным воинам, простые землепашцы? Вот только со мной все вышло не так.
Ризикус тяжело вздохнул и прокашлялся. Немного помолчал, глядя куда-то мимо меня и продолжил:
— Когда в нашу деревню ворвался большой конный отряд, я был в лесу. Охотился. Охота в тот день затянулась — зверей поблизости не было, а возвращаться с пустыми руками мне было стыдно. Возраст такой — тринадцать лет. Казалось, что если вернусь пустым, то засмеют. Ближе к вечеру, когда светило уже готовилось уйти на отдых, удача мне все же улыбнулась. Да еще как! Я подстрелил молодого кабанчика. С одного выстрела! Только встала проблема — как же его донести? Пришлось мастерить волокушу. Смастерил, с трудом уложил на нее добычу и потащил. Этот путь мне запомнился слабо. Было очень тяжело, к тому же вскоре совсем стемнело, но я не сдавался. Пер и пер, обливаясь потом, выбиваясь из сил и потеряв счет времени. Когда, наконец-то, лес кончился, а невдалеке уже видна была родная деревня, то я даже сразу и не обратил внимания на необычный шум и запах гари. И лишь подойдя почти вплотную и наткнувшись на двоих воинов, выставленных в охранение, сообразил что случилось.
Он тоже меня заметили, но не насторожились, а наоборот — заржали, надеясь на развлечение. Скучно им было на посту. Вот в эти смеющиеся глотки и вошли мои стрелы. Стрелы обычные, на зверя, но им хватило. Один помер сразу, а второй упал на колени, пучил глаза и всё силился что-то сказать, с удивлением глядя на меня.
Я его добил. Ножом. Без раздумий и сожалений, хоть эти двое и были первыми разумными, которых я отправил к праотцам. Добил, и бросился в деревню.
Знаешь, сейчас и не скажу точно, что двигало мной в тот момент. Я просто побежал в ту сторону, где горели костры и весело смеялись люди, напавшие на деревню. По пути, тут и там я замечал трупы. Мужчины, женщины, старики, дети. Они не щадили ни кого. Лишь молодых девок не убивали. Оставили на десерт.
Эти твари собрались на небольшой деревенской площади, напротив храма. Они жгли костры, жарили нашу домашнюю скотину, пили и развлекались с пленницами. И ничего не боялись! Да и кого им было бояться?
Так они думали, пока не начали умирать. Я успел убить восьмерых. Из засады. Они даже не сразу сообразили, что кто-то их расстреливает как куропаток. Потом кончились стрелы и я бросил лук, перехватил поудобнее нож и бросился в самоубийственную атаку.
Мне удалось достать еще двоих, прежде чем они сообразили, что я один. Затем меня сбили с ног и начали избивать. Вымещая таким образом злость за недавний страх. А мне, что уж там, удалось их напугать.
Боли я не замечал. Вертелся, рычал и молил богов, чтобы позволили мне забрать с собой еще хоть кого-нибудь. И боги услышали. Трое ближайших врагов неожиданно загорелись. Да так ярко, что все остальные, вместо того, чтобы попытаться их потушить, в ужасе подались в стороны. И лишь один из них что-то сообразил. Он подхватил ближайшее копье и пришпилил меня к земле.
Ризикус снова замолчал, переводя дух. А я сидел, смотрел на него и боялся пошевелиться.
— Выжил я лишь благодаря внезапно проснувшемуся Дару и пограничному разъезду, прибывшему в деревню утром, — продолжил маг. — В их рядах был целитель, который не дал мне уйти за грань, выходил, а потом еще и отправил в столицу — учиться. Отправил, несмотря на мой отказ. Я же, когда поправился, хотел остаться на заставе и бить врага.
Потом была академия, в которой и определилась моя судьба. Первое время там было тяжело. Нелюдимый дикий мальчишка из глухой деревни сразу стал поводом для всеобщих насмешек. Но, что самое забавное, мне понравилось учиться магии. Это был целый неизведанный мир, которому я решил себя посветить. Новые заклинания манили меня, словно красивые игрушки маленького ребенка. Причем я не тупо их разучивал, а со временем начал понимать их природу. Суть. Пробовал улучшать и видоизменять, за что неоднократно был наказан. Магия стала моей жизнью, и именно в ней я видел будущее.
