– Увы, моя дорогая, но я лишен этого права даже посредством брака с тобой. Поэтому, даже если ты вынашиваешь планы относительно нашего воссоединения, – усмехнулся дядя, – пусть они так и останутся девичьими грезами. Можешь поплакать в подушку, если тебе станет легче.
– Постой! Если ты такой умный, как бы ты посоветовал мне поступить с кандидатами на мою руку? Ну не могу же я разом осчастливить восемьдесят четыре человека? – решила я задать злободневный вопрос.
– Восемьдесят шесть, смею напомнить. Неужели ты задумалась о будущей свадьбе? Как это мило! Но тут и вправду возникнет некоторая юридическая коллизия. Выбрав одного из восьмидесяти шести, ты сразу наживаешь себе восемьдесят пять врагов. Было бы разумно отказать всем и обратить свой взор на соседние государства, – ответил Демон, доставая из стопки лист бумаги. – И это, между прочим, было бы правильным решением, если в тебе осталась хоть капля гордости, которой всегда славился род Тилдор.
Демон положил свою руку на лист бумаги, обмакнул перо в чернильницу и обвел ее.
– Есть такое выражение «обвести вокруг пальца», – заметил он, доводя линию до конца.
Достав платочек и вытерев пальцы от чернил, он полюбовался картинкой, достойной выставки детского сада. Немного подумав, он нарисовал рядом сердце, а потом, снова обмакнув перо в чернильницу, написал инициалы «Э.Д.». С улыбкой дядя подал мне бумагу и произнес:
– Я предлагаю тебе руку и сердце! Вот – рука. Вот – сердце. Формально я отдаю тебе свою руку и сердце! Но это не значит, что я на тебе женюсь! Пусть это утешает тебя, моя милая племянница, ибо большего я дать тебе не смогу. Можешь хранить этот рисунок до конца своих дней и проливать горючие слезы от неразделенной любви, как это делают сентиментальные барышни.
С этими словами Демон встал и пошел прочь, оставив меня в глубокой растерянности наедине с рисунком.
Я и не собиралась выходить за него замуж. У меня даже в мыслях такого не было. «Обвести вокруг пальца». Я не знаю точно, кто этот человек и почему он мне помогает, но могу сказать одно. Он дьявольски умен и чертовски опасен.
Достав листочек, обмакнув перо в чернильницу, я обвела свою руку. И красивым почерком вывела «Рука принцессы». Рассмеявшись от столь изящного решения проблемы, я повторила свой рисунок на следующем листе, прежде чем запустить печатный станок. Почему-то вспомнилась сказка, где король предложил руку принцессы за голову дракона. Вот тебе и средневековый документооборот. «В ответ на ваше входящее за номером таким-то, где вы предоставляете голову дракона, мы, в свою очередь, предоставляем вам руку принцессы. Приложение № 1. Число. Дата. Подпись». Стоп! Получается, в данный момент я занимаюсь выпуском государственных облигаций в ответ на акции, выданные моим предшественником за особые заслуги перед отечеством в виде пойманной крысы и поставленных бочек вина. Судя по замашкам моего якобы папика, ныне покойного, господин Мавроди по сравнению с ним – начинающий финансист, осваивающий электронные биржи в надежде на молниеносный заработок и моментальное обогащение. Мне все равно, что будут делать с моим творчеством, хоть на стенку повесят, как почетную грамоту, хоть сделают бесплатным приложением к продуктам жизнедеятельности. Формально я выполняю условия. Рука принцессы – это не вся принцесса целиком. Тем более в расписках не уточняли, рука из плоти и крови или просто ее очертания на бумаге!
«Мой дядя самых честных правил!» – улыбнулась я, вспоминая чудом не забытые со времен освоения школьной программы строчки из «Евгения Онегина». В моем случае «правил» – это глагол.
Пока левая рука старательно позировала правой, а правая старательно обрисовывала левую, на пороге появился старый слуга.
– Вы произвели достойное впечатление своим остроумием! – ободряюще заявил старик, откашливаясь. – Теперь все только о вас и говорят! Все хвалят вашу решительность и заинтересованность государственными делами! Я позаботился о том, чтобы вы хорошо покушали, перед тем как заняться другими государственными делами. Ваш обед сейчас принесут.
Прошло десять минут, затем двадцать, а следом и полчаса. Обещанный обед запаздывал. Облигации государственного матримониального займа были готовы и лежали стопкой на столе и радовали мою душу. Я подошла к зеркалу, которое висело над камином. Да, вид у меня более чем придурковатый. Растерянный и затравленный взгляд, ужасная прическа с петухами, унылое платье. Нет, принцесса не должна выглядеть столь убого! Я гордо вскинула голову и надменно улыбнулась. Если вы хотите такую принцессу, то вы ее получите, господа арианонисты! Надо будет еще потренироваться перед зеркалом отдавать приказы, чтобы не быть вечным посмешищем среди придворных.
Я решила пройтись по комнате и тут же увидела скромный букетик цветов, торчащий из уродливой и аляпистой вазы. Вытащив его из воды, я подошла к слуге, который мирно отдыхал после столь утомительного занятия, связанного с добычей полезных ископаемых, разбудила его и вручила букет в руки.
– Отнеси это моей служанке вместе с моими соболезнованиями! – сказала я, глядя на падающие на пол лепестки. – Судя по всему, она умерла, раз не несет мне обед! А ну, живо! Одна нога здесь, другая там!
Получилось очень даже правдоподобно. Самооценка, раздавленная сегодня, словно бедная кошечка, сдуру бросившаяся под колеса «КамАЗа», воспрянула духом и стала откапываться из могилы, превращаясь в зомби. До полного воскрешения было еще далеко…
Через три минуты мой обед уже стоял на столе.
Я потянулась за еще теплым пирожком, который лежал на тарелке, но тут же опомнилась. После такого феерического выступления вероятность того, что меня хотят отправить на тот свет, возросла многократно. Бросив пирожок на тарелку и вытерев жирные пальцы о ближайшую занавеску, судя по пятнам, для того ранее и использовавшуюся, я решила дождаться собачки-дегустатора. Сколько я ни прислушивалась, сколько ни выходила в коридор, песика не было. Решив, что лучше умереть с голоду, чем корчиться в предсмертных муках на полу, я дождалась старика, который сообщил мне, что на сегодня я полностью свободна.
Урча желудком и глотая слюни, я поедала взглядом аппетитный пирожок, который распространял соблазнительный запах по комнате, демонстрируя мне румяный бочок. Ах, совсем забыла! Я дернула колокольчик несколько раз. Минут через десять на пороге появилась служанка. Оперативно.
– Почистили мое платье? – спросила я, пытаясь придать своему голосу суровые и требовательные нотки.
