Сильван снова почувствовал огненную боль в груди. Это походило на агонию, даже пламя семи кругов ада не могло быть хуже, чем видеть этот взгляд на её лице, и знать, что он тому причина.
— Послушай, — прошептал он срывающимся голосом, взял свою форменную рубашку и накинул на неё, прикрывая наготу. — Я… я одет. Я не собираюсь причинять тебе боль. Я даже не буду отмечать тебя, если ты не желаешь этого. Клянусь.
Наконец— то, его слова, казалось, дошли до неё, и она посмотрела на него покрасневшими от слез глазами.
— Н— но я думала… ты сказал, что если они меня унюхают, то нападут.
— Да, — кивнул он.
— Но… — Моргнув, она посмотрела на него. — Тогда тебя убьют.
— Меня это не волнует. — Сильван не отрывал взгляда от её глаз. — Я скорее умру, чем причиню тебе такую боль.
— Прости… — Она вытерла слезы и села, прижав к себе его рубашку. — Я просто подумала…
— Знаю, о чем ты подумала. Но я никогда не возьму тебя силой. Никогда. — Страстность в его голосе, казалось, наконец её убедила.
— Спасибо, — снова прошептала она, вытирая с глаз слезы. — Ты просто выглядел настолько ужасающим. Так же, как тогда, когда Берк…
— Что?
Она покачала головой и сосредоточилась на том, чтобы надеть рубашку, не обнажая себя.
— Неважно. Это не имеет значения.
Сильвану это показалось очень важным, но сейчас не время с этим разбираться.
— Иди сюда, — сказал он, протягивая к ней руки. — Пожалуйста?
София с сомнением посмотрела на него:
— Зачем?
— Я собирался исцелить тебя до появления урликов, — тихо сказал он, пытаясь смягчить эффект, произведенный на неё его словами. — Ты позволишь мне начать с того, на чем мы остановились?
София всё ещё сомневалась, но, по крайней мере, не боялась к нему приблизиться. Стоило ей подойти достаточно близко, Сильван обнял её и усадил к себе на колени. Сначала она напряглась, но когда он ничего не предпринял, а только удерживал её, она расслабилась.
Сильван обнимал её так крепко, насколько осмеливался, вдыхая её аромат, чувствуя, как снова воспламеняется его сердце. Богиня, как же он её хотел! Воин никогда раньше не испытывал подобных чувств к женщине. Насущная потребность защитить, спрятать, утешать, любить и лелеять её разрасталась в нем до тех пор, пока он едва смог дышать. Но он не хотел снова напугать её, даже если на них спустят всех урликов с отцовского корабля Скраджей.
Наконец, после долгого молчания, она заговорила:
— Я… я думала, ты хотел исцелить мою губу.
Сильван погладил её по волосам, выскользнувшим из пучка на затылке и теперь каскадом рассыпавшимся мягкой каштановой волной по её плечам.
— Я подумал, что в первую очередь в исцелении нуждается твоё сердце.
Она придвинулась к нему, устраиваясь поудобнее.
— Это мило, — тихо призналась она. — Мне… мне жаль, что я тебя испугалась.
— Это полностью моя вина, — прошептал Сильван. — Урлики вызвали мою защитную ярость. Я полностью сосредоточился лишь на желании отметить тебя, не обращая внимания на твои чувства. Сможешь ли ты простить меня?
— Думаю, что да. — Она взглянула на него. — Наверное, ты не сможешь контролировать себя, когда вокруг враг. Но, пожалуйста, просто… больше не подходи ко мне в таком состоянии.
— Не буду. Клянусь. — Он поклялся от всего сердца, и София, казалось, почувствовала его искренность.
— Спасибо, — прошептала она, не отрывая взгляда от его глаз. — Я… я ценю это.
— Не хочу, чтобы ты боялась меня. — Сильван слышал, как срывается его голос, но ничего не мог с собой поделать. — Я умру, защищая тебя, София. При одной мысли о том, что ты можешь подумать, будто я способен навредить тебе, тем более таким способом… — он замолчал, не в силах продолжать.
— Сильван… — Она с изумлением смотрела на него. — Ты… ты плачешь, — прошептала София. Она с трудом могла в это поверить.
Сильван и сам не верил.
— Нет, я не плачу. — Он никогда не поддавался таким эмоциям, никогда раньше не позволял себе такую слабость. Даже после похорон отца и предательства Фины он не проронил ни единой слезинки.
Но София кивнула.
— Да, ты плачешь. Ну, по крайней мере, у тебя по щекам стекают маленькие слезинки. — Она слегка коснулась его щеки. — Видишь? — София протянула руку. К его удивлению кончики пальцев оказались влажными.
— Мне жаль, — сказал он, испытывая неловкость.
— Почему? — любопытство Софии казалось искренним.
Он покачал головой:
— Неприемлемо показывать такую слабость перед тем, кого я должен защищать. Непростительно.
— Нет, это не так. — Внезапно она обняла его за шею. — Это не так, Сильван, — прошептала она ему на ухо, прижимаясь к нему нежной щекой. — Не так, уверяю тебя.
Сердце Сильвана едва не лопнуло от переполнявших его чувств, и он снова её обнял. Его больше не заботило, что на них в любой момент могут напать урлики, ему стало наплевать на всеотца с его адскими легионами, на то, что его могут убить. В тот момент, когда София охотно сама обняла Сильвана, и её сладкий женственный аромат окружил его, проник в его чувства, он понял, что умрет счастливым и довольным мужчиной. Но тогда и она тоже погибнет. Или её захватят, когда его уже не будет рядом, чтобы защитить.
Видимо, у Софии возникла такая же мысль, потому что через долгое время она отстранилась и серьезно на него посмотрела.
— Сколько у нас времени, до того, как они вернутся и найдут нас? — тихо спросила София.
Сильван пожал плечами.
— Возможно, час или несколько часов. Всё зависит от того, насколько сильно стая разбросана по округе, и в первую очередь, насколько далеко отсюда находится она, альфа— самка урликов. Без неё они не придут к соглашению.
— Она? — София нахмурилась. — Я думала, что среди Скраджей одни мужчины. Хочу сказать, что у них лидер всеотец, и ты говорил, что женщин у Скраджей нет…
Он кивнул.
— Это единственное исключение. Самка урликов более коварная, более смышленая. Поэтому в стае самцов альфа всегда самка.
София выпрямилась у него на коленях и заглянула в его глаза.
— Ну, как бы там ни было, тебе нужно отметить меня до того, как они сюда вернутся.
— Нет, — нахмурился он. — Нет, София. Категорически нет. — Он страстно жаждал почувствовать её мягкое нежное тело под собой, но это явно хреновая идея.
Однако теперь, когда она больше не чувствовала угрозы, в её прекрасные зеленых глазах светилось упрямство.
— Я не согласна. Не позволю моей… моей фобии стать причиной твоей смерти.
Фобия, да? Они вернутся к этому вопросу позже, если оно наступит это «позже». И он очень хотел бы узнать, кто такой этот «Берк». Но не сейчас, когда ему с таким трудом удалось завоевать её доверие.
— Я этого не сделаю, — ответил он ей.
— Но…
— Подумай, о чем ты просишь, София, — тихо сказал
