София побледнела, но задумалась над его словами.
— Нет, — ответила она наконец тихим голосом. — Нет, я… я почти уверена, что если ты ляжешь на меня, я снова испугаюсь. — Она посмотрела на него. — Но… разве раньше ты не говорил, что есть ещё один способ отметить женщину? Имею в виду… когда ты говорил… о желании… попробовать меня… — голос Софии стал настолько тихим, что он едва её расслышал, а щечки очаровательно порозовели. — Возможно, если ты… если тебя это не слишком беспокоит.
Она смущенно рассматривала свои маленькие руки, словно не в силах встретиться с ним взглядом.
Сильван нашел её смущение невероятно очаровательным и возбуждающим.
— Я мог бы отметить тебя ртом, — сказал он, и от этой мысли по телу разлилась похоть.
Встать перед ней на колени, раскрыть её, попробовать её сладкие соки и накрыть ртом нежное маленькое лоно, ласкать до тех пор, пока она не застонет и не закричит… Богиня, как же он этого жаждал!
Но ещё больше он жаждал быть с ней очень осторожным.
— У нас, Киндредов, имеются ароматические железы вокруг рта, на губах и в паху, — сказал он. — Но я не хочу причинять тебе боль или смущать тебя.
София взглянула на него, в её глазах снова засветилась решимость.
— Надеюсь, ты не сделаешь мне больно; лучше выглядеть смущенной, чем мертвой, — произнесла она голосом, в котором лишь на мгновение послышалось сомнение. — Я хочу сказать, что ты мог бы просто… э— э— э потереться об меня? Это возможно? Имею в виду, что тебе не нужно будет… ну, ты знаешь.
— Возможно, — серьезно согласился он. — Хотя мне придется очень сильно постараться. Аромат желез возле моего рта не такой сильный, как возле члена.
— Всё в порядке. — Она снова посмотрела на свои руки. — До тех пор, пока ты не на мне, думаю… думаю, что смогу справиться с этим. Если… если ты действительно не против.
— София, посмотри на меня. — Нежно приподняв пальцем подбородок, он заставил её посмотреть себе в глаза. — Ничто в этом или в любом другом мире не принесло бы мне большего наслаждения, чем раскрыть тебя, смаковать твои сладкие соки, — прошептал он. — Никогда не сомневайся в этом.
— Ох, — прошептала она, её щечки стали почти малиновыми от смущения. — Я… что ж, спасибо.
— Но я понимаю, — продолжал Сильван, пытаясь оценить её реакцию. — То, что мы делаем, это по необходимости, а не ради удовольствия. Поэтому, если ты не хочешь, я попытаюсь держаться по… — Он нахмурился. — Не знаю, как это сказать на вашем языке.
— По деловому? — предположила она. — Профессионально?
Сильван кивнул:
— Да, я представлю себе, что это просто работа. Не хочу, чтобы тебе было ещё более неудобно, чем уже есть. Поэтому стану делать лишь то, что необходимо — ни больше, ни меньше.
— Хорошо.
Сейчас она выглядела более спокойной, что успокаивало его сердце. Не важно, насколько сильно он жаждал упиваться её соками, снова и снова доводить до оргазма, её спокойствие и комфорт более важны, чем его похоть. —
И ещё одно, — сказала она тоненьким голоском.
— Всё что угодно, — ответил Сильван. — Ты должна только попросить, Талана.
— Я… ну… я не хочу тебя обидеть, но… — Она долго колебалась, и он терпеливо ждал, когда она продолжит. — Не мог бы ты делать это… э— э— э… отмечая меня… не выпускать свои клыки? — спросила она наконец. — Не то чтобы я не доверяла тебе, но это очень нежная и деликатная область, и… и…
— Нет, всё хорошо. Я понимаю. — Он кивнул, стараясь выглядеть беззаботным, но его сердце как будто снова обожгло пламенем.
«Она всё ещё боится меня. Всё ещё боится того, кто я».
— Я смогу сдержать их, если сконцентрируюсь, — произнес он.
«Хотя это будет чертовски больно».
— Ох, спасибо. Спасибо за понимание.
Она выглядела настолько растерянной, что Сильван не мог не почувствовать угрызений совести. Конечно, при нормальных обстоятельствах, Блад— Киндреды никогда не занимались любовью, не выпуская клыков. Опять же, если бы это были нормальные обстоятельства, он укусил бы её в бедро во время оргазма, но понимал, что она никогда на это не согласится.
«Это необходимость, а не удовольствие, — строго напомнил он себе. — Она на самом деле не желает, чтобы ты её пробовал, просто отметь её и всё».
— Всё хорошо, — ответил он хриплым голосом, поглаживая её волосы. — Клянусь тебе, София, здесь и сейчас. Что никогда не укушу тебя, если только ты сама не попросишь меня об этом.
Её глаза расширились.
— Правда?
Он кивнул:
— Правда. Я клянусь тебе как Блад— Киндред и как воин. А мы не нарушаем наши клятвы.
— Я об этом наслышана. — Она улыбнулась и осторожно погладила его по щеке. — Спасибо, Сильван. Ты действительно умеешь успокаивать меня.
— Рад, что ты снова чувствуешь себя в безопасности, — искренне ответил он. — Но мы действительно должны начать. Мы же не знаем, когда вернутся урлики.
— Хорошо. — Она медленно соскользнула с его колен и снова улеглась на кровать, слегка раздвинув бедра. — Наверное, я готова.
— Я постараюсь всё делать медленно, объяснять тебе каждый свой шаг, — заверил её Сильван.
— Спасибо, — прошептала она, слегка сдвинув бедра и пытаясь успокоиться. — Я, эм, чтобы ты просто знал, я никогда ничего подобного не делала, никто не делал такого для меня раньше. Так что не совсем уверена, как…
— Вот так. — Похоть снова нахлынула на Сильвана, он осторожно потянул Софи так, чтобы её ноги свисали с края кровати.
— Ох. — Она приподнялась на локтях, с тревогой наблюдая за тем, как он опустился на колени между её ног. — Зачем… зачем ты это делаешь?
— Это лучший способ полностью открыть тебя, — объяснял Сильван, положив ладони на внутреннюю поверхность ее бедер. — Я же сказал, что мне нужно быть очень тщательным. Нужно раскрыть тебя как можно шире и оставаться между твоих бедер очень долгое время. Достаточное, чтобы полностью отметить тебя.
— Ох, — снова прошептала она низким задыхающимся голосом, и Сильван понял, что она смущена и возбуждена одновременно. Ему это понравилось, очень понравилось.
— Ты можешь посмотреть, если хочешь, — предложил он, лаская её бедра. Боги, у неё такая нежная, гладкая кожа… — Если тебя никогда так не пробовали, то, возможно, ты захочешь посмотреть, что я делаю.
Теперь всё её лицо стало ярко— розовым, но она наблюдала за ним с возбуждением, противоречащим её смущению.
— Ты… ты не против?
— Мне бы это понравилось, — заверил её Сильван еле слышно. — Мне бы очень хотелось отмечать тебя и одновременно наблюдать за твоим лицом. Вот… так. — Встав, он
