Дальнейшее сохранилось в памяти смутно, обрывками.
Длинная каменная лестница в узком ущелье, зажатом с двух сторон высокими отвесными утесами…
Бесконечный ряд расколотых, полустертых от времени ступеней, ведущих вверх… вверх… снова вверх…
Какие-то развалины и мрачные, занесенные снегом переходы… Спуск…
Небольшое помещение, разожженный прямо на плитах пола костер, брошенные рядом шкуры… Спальный мешок из стеганой шерсти, в который меня бережно закутали…
Терпкий, чуть вяжущий вкус горячего травяного отвара, и усталый негромкий голос:
– Спи, Рина. Спи…
И последние мысли перед тем, как провалиться в глубокий крепкий сон: «Как хорошо, что тогда в Сидо я оказалась в особняке наместника, а потом согласилась поехать в поместье Боргов. Иначе в моей жизни не появился бы Вольпен. Все правильно… Все так, как и должно…»
Наутро я проснулась отдохнувшей, полной сил и желания действовать. Мы быстро позавтракали, оделись потеплее – к моим вещам, захваченным из Эфрады, мэтр добавил шубу с капюшоном, варежки, теплые сапоги – и принялись исследовать местность.
Перевал Онтир представлял собой вырытый в толще скал широкий извилистый тоннель. Начинался он от Верхней сторожевой башни – к ней как раз и вела лестница, по которой мы поднимались в первый вечер, а заканчивался Нижней заставой.
По уверениям Вольпена, во времена жриц проходом пользовались очень часто. Он считался надежным и удобным. Пешие и конные путники, многочисленные торговые караваны спешили этой дорогой из южных долин в северные провинции и обратно. А паломники нескончаемым потоком поднимались вверх в надежде получить разрешение на посещение Сэйти Аэрэ. Но было это давным-давно.
После низвержения Верховной погода резко испортилась, словно кто-то сорвал натянутый здесь охранный покров. Ураганные ветры, камнепады, землетрясения, свирепые морозы зимой, а летом – бесконечные грозовые ливни, сменяющиеся градом и снегопадами, сделали путь до тоннеля тяжелым и труднопроходимым. Новые хозяева Эргора пытались как-то повлиять на ситуацию, но не сумели ничего изменить. Тем более что стихии почему-то вяло реагировали на призыв связанных с ними дваждырожденных. Можно сказать, это было единственное место, где победители потерпели поражение.
Наконец саэры отступили и проложили через Альские горы новый проход, безопасный и спокойный. Онтир опустел. Лишь изредка тут появлялись возглавляемые высокородными отряды имперских магов – повелитель не оставлял попыток найти Сердце Ночи. К счастью, сейчас на перевале их не оказалось.
За прошедшие столетия сторожевые укрепления сильно разрушились и обвалились, но на заставе сохранился подвал, а в нем отыскалось несколько уцелевших комнат. Поэтому мы, тщательно обследовав все помещения, решили перейти туда из Верхней башни, где провели первую ночь.
Бросили вещи на новом месте и с воодушевлением отправились на поиски.
Но прошел день, за ним промелькнул второй, закончился третий, а результатов не было. Мы обшарили все уголки, ощупали и простучали стены и скалы, перевернули, кажется, каждый камешек – руками и магией, но так ничего и не обнаружили. Зато теперь я могла бы гидом подрабатывать и водить экскурсии, показывая местные достопримечательности. Если, конечно, кроме нас нашлись бы еще ненормальные, которым пришло в голову добровольно сюда сунуться.
Интуиция молчала, медальон тоже не подавал признаков жизни. Книга отделывалась многозначительным: «Путь открыт, надо лишь видеть». Что это означает, даже у мага на сей раз не получалось угадать. Он злился, возмущался и постоянно приставал к дневнику в безнадежной попытке хоть что-нибудь выведать.
Уставшие и разочарованные, мы затемно возвращались в подвал, ужинали, плотнее заворачивались в спальные мешки и молча лежали, глядя на пламя костра и слушая, как завывает за стенами поднявшийся в сумерках ветер. Вольпену надо было восстанавливать силы, поэтому согревающим заклинанием он пользовался редко и экономно.
Положение усугублялось тем, что мне до сих пор так и не удалось встретиться с Савардом. Каждую ночь, засыпая, надеялась его увидеть, а на рассвете открывала глаза и понимала, что свидание опять откладывается. Как долго сиятельный еще продержится, прежде чем бросится на поиски, не знал никто. Включая нашу многомудрую учительницу…
Между тем утренний спор мэтра с Иравит набирал обороты.
«Глаз с дороги не сводил, а в канаву угодил», – озвучил мой напарник очередной бесценный афоризм и явно обиделся.
– Я хоть что-то делаю, – отрезал он сухо, – в отличие от некоторых.
«Суеты много, да толку мало», – ничуть не смутилась вредная книженция, и маг окончательно оскорбился. Сжал зубы и отодвинулся, всем своим видом демонстрируя, что отказывается от дальнейшего общения.
Дневник возмущенно зашелестел страницами, слабо засветился, стараясь привлечь к себе внимание. Когда это не помогло, неожиданно подпрыгнул и настойчиво ткнулся в руку сидящего рядом человека.
«Кого Великая хочет покарать, того назначает наставником», – все-таки прочитал мэтр, и я, не выдержав, хихикнула.
– Сам не умеешь – научи другого, – громко прокомментировала неожиданное заявление владычицы, вылезла из спальника и, зябко поеживаясь, перебралась ближе к костру.
– Доброе утро, Венн.
– Доброе, Кэти, – радостно улыбнулся мой напарник и приподнялся, заботливо укутывая мои плечи меховой накидкой.
Перенесенные испытания, общая цель, дни, проведенные бок о бок, долгие неспешные разговоры, а главное, та незримая, но очень крепкая связь, что образовалась между нами, – все это сблизило настолько, что мы окончательно перешли на «ты».
Здесь, вдали от всего мира, от простолюдинов, высокородных с их условностями и предрассудками, исчезла необходимость изображать вдову Рину Варр, поэтому я вернула себе имя, к которому успела привыкнуть. Ну а Вольпен стал Венном, Олли, а иногда, когда возникало настроение подурачиться, превращался в Вольку. Со сказкой о старике Хоттабыче он уже успел познакомиться, так что особо не возражал.
– Прекрасного дня, – поприветствовала я Иравит.
«На мышь хоть седло надень – все равно къора не выйдет», – мстительно выдала явно возмущенная моим предыдущим замечанием книга.
– Я вас тоже очень ценю, наставница, – откликнулась бодро и повернулась к мэтру. – Не стоит сердиться. Все-таки это не живое существо, а магический артефакт, пусть и обладающий зачатками разума и очень ценными для нас знаниями. Он способен лишь открывать записи, сделанные хозяйкой, да потчевать таинственными изречениями. Не больше.
– Так почему не покажет, что его владелица написала о Сэйти Аэрэ? – вскинулся собеседник. – Наверняка ведь есть чем поделиться.
– Скорее всего, не пришло время, – бережно провела пальцами по открытой странице. – Или мы сами должны что-то понять… Догадаться.
Книга дернулась, словно соглашаясь, и неожиданно потеплела под моей ладонью.
Вольпен, махнув рукой, угрюмо нахохлился.
– Ясно.
Потом вздохнул, бросил на меня быстрый взгляд, спросил осторожно:
– Опять
