– Хорошо, но это ведь ничего не объясняет. Из-за какого такого газа персонаж может выбраться из книги или чудовище – из мифа?
– Профессор Оппенгейм и его дочь прибыли сюда неспроста. И неспроста в лицей были доставлены баллоны, и дети посажены на карантин – тоже неспроста. Твой лицей служит экспериментальной базой, Магнус, голову даю на отсечение.
– Вы хотите сказать, что профессор Оппенгейм использует Швоба, Вагнера и остальных как подопытных кроликов?
– Послушай, профессор – добрейший старик. Я уверен, что он и мухи не обидит. Вопрос в другом: кто им управляет…
Свен на мгновение задумался и повертел в руках бинокль – возможно, вспомнил об Алисии Оппенгейм, но тут же отогнал эту мысль. Похоже, он не слишком доверял ей, как бы притягательна она ни была? Если бы он был в ней полностью уверен, он бы не стал поручать Магнусу проследить за окружением учёного.
– В общем-то ты был прав, что не стал сломя голову бросаться в эту авантюру, – снова заговорил Свен после небольшой заминки. – Мы имеем дело с сильным противником, и, пока нам неизвестно, кто именно дёргает за нитки…
– Директор. Он у них за главного.
– Нет, он тоже всего лишь исполнитель. Ты представляешь себе, насколько это ценно – подчинить себе этот новый газ?
– В кабинете у Могильщика были документы из государственной канцелярии, – вдруг вспомнил Магнус. – Я думал, он меня убьёт, когда я нагнулся, чтобы их собрать.
– Из канцелярии, ты уверен?
– Совершенно уверен.
– Краганмор! Мой старейший враг…
– Но какое может быть дело канцлеру до…
– Я не знаю, но, если в этом замешан Краганмор, ставка должна быть очень серьёзной.
Свен Мартенсон поднялся, не в состоянии дальше сидеть на месте, и стал ходить взад-вперёд по ложе, продумывая план сражения.
– Необходимо действовать быстро. Великий герцог не имеет к этому никакого отношения, я уверен: он никогда не причинил бы зла детям. Но канцлер пользуется его полнейшим доверием, и, чтобы разоблачить Краганмора, нам нужны неопровержимые доказательства. Знаешь, что ты сделаешь?
– Нет, – пробормотал Магнус, вдруг почувствовав слабость.
– Ты сегодня же ночью проникнешь в кабинет директора.
– О нет!
Он был так категорически против, что даже сам удивился.
– Я не взломщик, и не просите! А Мимси? Вот она-то, я уверен…
– Это задание, конечно, как раз для неё, ты прав. Но Мимси исчезла.
– Исчезла?
– Разозлилась, что я запретил ей идти сюда.
– А почему ей нельзя?
– Ты можешь себе представить его превосходительство Малроя Макколли в сопровождении спутницы в вечернем платье канареечного цвета?
– Что?
– Когда Мимси «одалживает» одежду для себя, чувство стиля частенько её подводит.
Вечернее платье канареечного цвета. Можно ли придумать более абсурдное объяснение тому, почему именно он, Магнус, должен вламываться среди ночи в кабинет директора, чтобы выкрасть бумаги, которые тот бережёт как зеницу ока?
– Нет, об этом даже речи быть не может! Вы поссорились, а мне расхлёбывать? Я не согласен! И вообще, я вам ничего не должен!
– Мне – нет, Магнус. А маме?
– В смысле?
– Ведь это благодаря тебе она ввязалась в борьбу. Твоё рождение изменило её. Как можно оставаться бесчувственным к бедам других, когда у тебя самого появился ребёнок?
– Это шантаж, – возмутился Магнус.
Но разве мог он теперь струсить и отказаться? Вернуться к прежней скучной жизни после всего, что узнал о матери и её отваге?
Ему вдруг стал отвратителен Свен Мартенсон. Быть отпрыском Рикарда Миллиона – это, конечно, не всегда легко, но по крайней мере жизнь его была сказочно спокойна. А тут откуда ни возьмись сваливается на голову этот дядюшка, и всё катится кувырком! По какому праву он разворошил старые воспоминания, от которых так больно? По какому праву заявляет, что Магнус должен быть как эта женщина? Он, конечно, гордится ею, но ведь её черты – храбрость, упорство, щедрость – у него отсутствуют!
Он бы дорого заплатил, чтобы никогда не знать этого типа и вести, как прежде, безбедное существование богатого сынка.
И вдруг он осознал, что, наверное, так же чувствовала себя и мама, когда принимала решение покинуть свою золотую клетку.
– То, что вы мне рассказывали в прошлый раз, ну, это, видение… Это ведь была она, в смысле, вам явился её призрак?
– Да. Ты понимаешь, почему я не мог сразу тебе рассказать.
Его признание стало последней каплей.
– Ладно, будь по-вашему, – вздохнул Магнус, вставая. – Если я попадусь…
Лицо Свена Мартенсона просветлело.
– Она бы тобой гордилась, – сказал он, положив руку Магнусу на плечо. – Я же тем временем посмотрю, какую информацию можно добыть здесь.
– У дочери профессора? – саркастически поинтересовался Магнус.
Не дожидаясь ответа, он двинулся к выходу из ложи.
– Я подам вам знак, когда что-нибудь найду, – сказал он. – А сейчас мне нужно поскорее присоединиться к остальным, пока меня не хватились.
24. Мимси Покет к вашим услугам
Несколько часов спустя Магнусу снился сон: он идёт по незнакомому городу среди полуразрушенных домов с покосившимися фасадами. Солнце уже садится, и прохожих на улицах почти нет, тишину нарушают лишь угольные вагонетки, со скрипом проносящиеся по натянутым над улицей стальным тросам.
А ведь он обещал себе, что не уснёт. Он прилёг ненадолго в своём отсеке, дожидаясь, пока в лицее всё стихнет и можно будет без опаски отправиться на задание. Но откровения Свена Мартенсона оказались слишком сильным переживанием: Магнус беспрестанно клевал носом над книгой, которую силился читать, и мысли в голове безнадёжно путались.
Во сне был этот странный город и женщина, которая быстро шагала перед ним. Кто она такая? Магнус не знал, разве что догадывался, что они знакомы, что когда-то раньше он её знал. Она шла торопливо, не оглядываясь. Он звал её: «Госпожа! Госпожа!» – но она не обращала на него внимания.
Он бросился за ней бегом, но дорога была засыпана снегом, и бежать было трудно. Удивительно: он продвигался вперёд, но догнать её не получалось. Он тянул к ней руки, но ничего не помогало, сердце его оглушительно колотилось, и он понимал, что долго в таком бешеном темпе не протянет.
В тот момент, когда она начала поворачивать к нему лицо и он должен был вот-вот разглядеть в вечерних сумерках её черты, Магнус проснулся.
Что-то нарушило его сон. Ощущение чьего-то присутствия, едва слышный металлический щелчок…
Он подскочил и сел в постели.
– Эй! Отдай!
В ногах его кровати сидел Большой Вацлав, ещё более грязный и ободранный, чем накануне, если такое вообще можно себе представить. Он держал в своей огромной лапе мобильный телефон Мимси Покет и играл с ним, открывая и закрывая крышку и зачарованно наблюдая за голубоватым светом, который исходил от экрана.
– Быстро отдай! – прошипел Магнус.
Большой Вацлав тут же прицелился в Магнуса телефоном.
– Не двигайся, понял? Сиди смирно!
– Что ты здесь делаешь? – проговорил Магнус.
Большой Вацлав только рассмеялся и показал печенье, которое держал в левой
