Однако фамилия Эпштейн ей что-то напоминала… Ах да, не далее как вчера главврач упоминал, что его предшественник, Илья Львович Эпштейн, непомерно восхищался Морозовым. Вполне возможно, что Эпштейн Н. И. – его жена, и она свое еще получит…
Размышляя о том, как именно будет наказана мерзавка Эпштейн, Люсьена повернула за угол и миновала высокую дверь с табличкой «Актовый зал». Дверь была приоткрыта, и донесся бархатистый голос, исполненный снисходительной иронии:
– Мой молодой коллега, стоящий на трибуне, донес до нас сведения о том, что в альтернативной медицине популярно мнение, будто вообще все болезни человеческие возникают из-за психологических несоответствий и расстройств, которые происходят в душе, в подсознании, в мыслях человека. Нам было также сообщено, что наиболее изучены психологические факторы появления бронхиальной астмы, раздражения толстой кишки, головной боли, вегетативных расстройств типа панических атак, фобий и некоторых других болезней. Также он призвал нас начинать с лечения не внешних проявлений даже самых тяжелых недомоганий, а исследовать душу человеческую – что и станет первейшим средством несомненного исцеления. Но вообразим себе такую ситуацию. Хотелось бы спросить товарища Сергеева, как он предлагает действовать врачу «Скорой помощи», вызванного к диабетику, у которого наблюдается такая выраженная картина: мидриаз, интенсивный тремор[7], налицо обильное потоотделение, аритмия, нарушена координация движений, дыхание затруднено, кожные покровы бледные. Вообразите, что именно вы этот доктор со «Скорой», товарищ Сергеев! Говорить больной не может, чтобы поведать вам, как он дошел до жизни такой и почему существует лишь благодаря инсулину. То есть возможности вдаваться в достоевщину от медицины у вас нет. А промедление с оказанием помощи смерти подобно! Что вы предпримете, товарищ Сергеев? Не придет ли вам в голову, что избыточное увлечение психосоматикой в случаях, подобных этому, может привести к смерти пациента?
Люсьена вспомнила, что о Сергееве главврач упоминал как о лучшем ученике Александра Морозова.
Если так, то ему, конечно, не составит труда ответить на столь нелепый вопрос, который вызвал в зале шум и даже легкий смех. Человек, его задавший, либо принадлежит к когорте почти вымерших ретроградов, начисто отрицающих само понятие психосоматики, либо нарочно провоцирует Сергеева на вспышку или на замешательство.
– Разумеется, для начала мы должны устранить угрожающие жизни симптомы, привести больного в нормальное состояние и только потом выяснить, что спровоцировало тот или иной приступ, – раздался уверенный молодой голос, очевидно, принадлежащий Сергееву. – Но в данном случае перед нами настолько очевидная картина гипогликемической комы, вызванной передозировкой инсулина, что и без исследования психических причин все ясно. Нужно немедленно повысить уровень сахара в крови, для чего дать больному раствор сахара или любое другое очень сладкое питье, но в случае бессознательного состояния питье давать нельзя, это может вызвать асфиксию. В такой ситуации следует разжать рот и всыпать под язык сахарный песок или положить мед. В вену необходимо ввести сорокапроцентный раствор глюкозы, но перед этим подкожно – витамин В1 для профилактики локального спазма мышц. Ответил ли я на ваш вопрос, товарищ профессор?
Ответ Сергеева был настолько ученически-пространным, а тон – преувеличенно предупредительным тоном зануды-отличника, что его слова звучали почти издевательски, и по рядам слушателей снова пролетели смешки, на сей раз одобрительные.
Люсьена слегка приоткрыла дверь и попыталась заглянуть в зал – увидеть выступающих, однако дверь издала такой мерзкий скрип, что пришлось оставить эту затею. Не хотелось привлечь к себе внимание Морозова – а он, конечно, находился в зале, – таким неприятным и, можно сказать, пошлым образом. Окажись Люсьена здесь до того, как побывала около кабинета учебных пособий, где увидела то, что увидела, и где получила почти сокрушительный удар по своим возможностям, она проникла бы взором через любую запертую дверь, однако сейчас ей это не удалось. Оставалось стоять и слушать.
– Ну что же, спасибо и на том, – снисходительно усмехнулся оппонент Сергеева. – Вы, как и многие другие, находящиеся в этом зале, конечно, решили, что профессор Поливанов – замшелый ретроград, не желающий идти в ногу с современной наукой, оттого и задал такой нелепый на первый взгляд вопрос. Однако мне просто хотелось несколько оживить атмосферу, воцарившуюся в зале после вашего доклада. Унылую, я бы сказал, атмосферу! Ведь мы не узнали от вас, по большому счету, ничего нового. Вы убеждали нас в очевидном, смело щеголяя при этом научной терминологией. Я не случайно заострил внимание именно на сахарном диабете. Что и говорить, на мой вопрос вы ответили верно, но ведь и вопрос был простейшим! В своем докладе вы упомянули сахарный диабет среди других психосоматических заболеваний, однако не привели никаких примеров, подтверждающих ваши тезисы.
– Позволю не согласиться с вами, товарищ профессор! – запальчиво возразил Сергеев. – Я приводил примеры! Если угодно, могу бегло повторить. У больного М. диабет возник на фоне глубокого горя, вызванного гибелью его семьи. Жизнь потеряла смысл, он хотел покончить с собой, однако не решился и вместо этого принялся успокаивать себя естественными и самыми сильными транквилизаторами – едой, сладостями. Это притупляло ощущение потери, однако спустя год неумеренное потребление сладкого привело его к диабету. Я упоминал также больного Ч., алкоголика, который тоже перенес тяжелую утрату и, как говорят в народе, заливал горе вином…
– Дорогой коллега, – нетерпеливо перебил Поливанов, – я пока не страдаю склерозом. Я отлично помню все эти ваши высосанные из пальца примеры, все эти буквы алфавита, обозначающие подлинных или выдуманных вами людей, но эти случаи к психическим причинам возникновения диабета, то есть к теме нашей конференции, посвященной, напоминаю, психосоматике, не имеют никакого отношения! Это причины обжорства или алкоголизма, которые – и именно они, и только они! – и стали причинами диабета. Но с таким же успехом обжорство и алкоголизм могли оказаться причинами заворота кишок или цирроза печени. Тоже назовете эти патологические случаи психосоматическими? Молчите? Нечего сказать? Беда в том, что вы смешиваете главное и второстепенное, искусственно привязывая следствие к причине. Слышали такое выражение: «Все болезни от нервов»? Не обязательно готовиться защищать кандидатскую диссертацию по психосоматике: даже бабки, которые сидят на лавочках и болтают, дескать, измена какой-нибудь там Марьи Ивановны довела ее мужа до инсульта или гибель бедного Коленьки загнала в могилу его мать после тяжелейшего сердечного приступа, подразумевают в своих сплетнях именно психосоматические причины этих трагедий, хоть отродясь слова такого не слышали – психосоматика. И приступы бронхиальной астмы сплошь и рядом бывают вызваны эмоциональными причинами, а не только, скажем, аллергией на пыльцу или прикосновением к шелку… Нет, товарищ Сергеев! Приведите пример сахарного диабета, вызванного не обжорством или алкоголизмом, а конкретным психическим надломом, тогда я поверю, что
