– Войдите в Сумрак, но через тень, что падает от сияния камней, – распорядился Гэссар. – Я войду следом и скажу, что нужно далее…
Глава 2
У всех кланов оборотней Парижа принято было негласное правило: не охотиться в Булонском лесу. Существовало и другое: если все же охотишься в Булонском лесу – не оставляй улик. Ни одного трупа со следами звериных укусов не должны найти здесь ни Дозоры, ни «мухи»[7].
Ночным сантинель оба этих правила, впрочем, тоже были отлично известны. Если в городской канаве или в катакомбах находили тело дамы полусвета с характерными следами, дознаватели обязательно опрашивали, так сказать, сослуживиц покойной, коих в этом лесу водилось больше, чем некогда пернатой дичи.
Однако постоянного патруля ни в Булонском, ни в Венсенском лесу все же не держали. Город велик, и, несмотря на то, что контролируется силами Света, мелкая Тьма неизменно превосходила числом. Сотрудников не хватало, и наведывались сюда хорошо если пару раз за ночь. Уследить всегда и за всеми не удавалось. Чем и собирался воспользоваться Жак Мартэн.
Он чувствовал: момент приближается.
Это ощущали, наверное, теперь все Иные в Париже. Но особенно те, кто был так близок натуре. К изначальной натуре, что объединяла людей, Иных и зверей.
Новое время будет не то что старое, судачили в подвальной таверне «Хвост трубой», забегаловке всего на несколько столов, излюбленном месте сборищ городских оборотней. Здесь ни за какие деньги нельзя было заказать прожаренный бифштекс – все подавалось с кровью. И оборотни тут собирались лишь те, что перекидывались в хищников. Впрочем, кроме косолапого добряка Урсуса и содержательницы веселого заведения леопардессы Жози, все остальные завсегдатаи перекидывались исключительно в волков. Мартэн слышал, что где-то есть даже оборотни-обезьяны, но за всю свою жизнь ни разу никого подобного не видел.
На выставку, говорили, прибудет много народу со всего света. Видали, какой глобус здоровенный у реки отгрохали? Выдумают, надо же… Мир круглый! Да по мне хоть квадратный! Главное, Дозоры с ног собьются, а уследить за всем подряд не сумеют. А тут тебе и белые, и черные, и желтые, выбирай по вкусу. Один-два пропадут в толпе, и поминай как звали. Эх, братья, жизнь-то какая пошла чудесная!.. Жози, пышка, еще три кружечки, отметим это дело!
Самые резонные говорили, что не время облизываться. Небось и вурдалаки уже зубы точат, так ведь и Ночной все знает и тоже готовится. Слыхали, чего тут у моста Альма творилось, в этом старом Париже на набережной? Двоих Темных за ночь в одном месте порешили без суда и следствия. Вот оно как!
Жак, впрочем, россказням не особо верил. Но и вожак их клана, старик Дюссолье, почему-то запретил показывать нос в город. Ему-то с семьей это было можно, устроились неплохо. Старик держал несколько мясных лавок, а кроме того, запустил лапы едва ли не во все парижские госпитали и даже, поговаривали, в Сорбонну. За хорошую мзду ему доставляли отрезанные конечности прямо с хирургического стола. Особенно мясник жировал с военных кампаний, когда рук и ног теряется много, а гангрена оборотням все равно не страшна. У людских недоброжелателей Дюссолье прослыл колдуном. Знали бы они всю правду!
Однако у старика Жак Мартэн мог сегодня рассчитывать лишь на какую-нибудь свиную требуху, но никак не на отсеченное хирургом. Лакомое мясник приберегал для себя и своих отпрысков, а если отдавал на сторону, то за очень хорошую цену. Мартэну платить было нечем.
А момент наступал. И ждать лучших времен Жак не собирался. Добыча нужна была сегодня.
Некоторые его сородичи пристрастились к морфию. Как ни странно, они пытались вышибать клин клином. То, что лекари, как слышал Жак, на своей ученой латыни называли абстиненцией, помогало притуплять мучившие оборотня время от времени позывы. Другие глушили это вином. Все же было у них преимущество перед вампирами.
Мартэн от лишней стопки не отказывался никогда, но и сдерживать так свои нужды полагал тщетным. Главное – концы в воду. Особенно в Булонском лесу.
Жак замер у дерева. Луна убывала. Но это все бабкины сказки, что поведение оборотня зависит от луны. Оборотни же не умалишенные! Если бы так было, все кланы города перекидывались бы в одну ночь.
На дорожке послышались шаги женских ног. Жак коротко рыкнул. Он уже аккуратно снял одежду, туго свернул и спрятал в кустах. Было прохладно, а метаморфоза отчего-то все никак не наступала.
Мозг уже слегка затуманило, и лишь это объясняло, почему Жак не сразу во всем разобрался.
– Серый! Слышишь меня?
Мартэн замер.
– Можешь не выходить!
Разум мгновенно вернулся. В слабом лунном свете по очертаниям фигуры и одежде он сумел различить, что дама ничем не напоминает ночных обитательниц леса. Аура же выдала Темную.
Ведьма!
– Заработать хочешь, серый? Чую, что хочешь. Не деньги предлагаю, сам знаешь.
– Какого р-рожна? – прорычал Мартэн из-за дерева.
– Добычу.
– По спр-равке? – Жак вложил в слова все свое недоверие.
– Конечно, нет, серый. Лицензию у сантинель проси. Только что-то мне подсказывает, что не допросишься. Все вожак себе заберет.
– Забер-рет, зар-раза! – глухо рявкнул Мартэн.
– О том и говорю, касатик. Но есть у меня один способ… Так, чтобы и взятки гладки.
– Бр-решешь… – недоверчиво рыкнул Жак.
– Ну, как знаешь! Только осторожнее будь, патруль у бульвара Отей. – Ведьма двинулась дальше по дорожке в сторону озера.
– Стой! – Мартэн даже выскочил из-за дерева.
– А ты ничего, касатик. – Ведьма смерила его взглядом. Вряд ли она видела что неприличное, небось только контуры мускулистого тела – Жак всегда был готов зашибить пару су на разгрузке в доках.
– Говор-ри, стар-рая!..
– Обижаешь, зубастый. Я помоложе тебя буду. Привык, если колдунья, то непременно карга, а молодится только с виду. Оревуар!
– Пр-рости, выр-рвалось… – пошел на попятную оборотень.
– Хорошо. Слушай. Дело есть. Верное. Подсобить одному, четвертый ранг у него. Ничего особенного, покараулить, пока он будет гоношить, а если сантинель нагрянут – отвлечь и увести. Оборотень нужен, резвый и сметливый. Мокроты никакой. Справишься?
– А добыча?
– Я, дорогой, гадаю. Все законно, патент имею от Ночного. А для себя и знакомых Иных можно и так, без патента. Просмотрю линии судьбы, кому умереть суждено не своей смертью. Кого апаши зарежут, кому в пьяной драке бутылкой голову разобьют или кто в канаве захлебнется. А может, попадется такой, кого медведь в лесу задерет или кто сам на себя руки вскорости наложит, с обрыва кинется. Вот на таких укажу и время, когда смерть придет, назову. Им все равно судьба, а тебе – пожива. Следов только не оставляй.
– Где р-работа?
– Пойдешь на Сюффрен. Там павильон есть, пока закрытый. Для экспозиции построили. «Двор чудес» называется. Влезешь туда, внутри будет ждать Темный. Скажешь, что Селин прислала. До полуночи чтобы на месте был, никуда по пути не заходи и никого не трогай. Все понял? Дуй живо!
Жак Мартэн считался грамотным.
