– За убийство Кати, из-за того, что она предупреждала об опасности чипа? За убийство Сары, когда та пыталась мне помочь?
Ксан кисло смеется.
– Послушай-ка себя, Дэвид, ты – больной и параноик. Тебе надо успокоиться, пока еще никто не пострадал.
– Ты убил моих друзей.
– Нет, братан. Теперь-то я вижу – ты хочешь верить в какой-то макавеллианский заговор, но это не так. Просто я хочу сделать мир лучше.
– И неважно, кто стоит на пути?
– Сара была отличным сотрудником с губительным пристрастием к разрешенным опиатам. Ее конец – предсказуем. И мы очень любили Катю. К сожалению, она была атакована сумасшедшим «общественным деятелем». Фанатик. Цифровой луддит, кидающийся на людей. Бедняга-мошенник Эд Корвин, который думал, что, напав на Катю, он все изменит и сможет остановить прогресс, но ведь невозможно противостоять сильному приливу, Дэйв…
Ксан продолжает говорить, но я его не слушаю. Я смотрю вниз, ища гигантский дисплей. На экране я уже не падаю, не умираю, и меня не хоронят.
Нет, Дэвид на дисплее влезает обратно в окно. Я пожимаю руку Ксану и возвращаюсь к прежней жизни. Я обрел репутацию, стал богаче и известней, чем раньше.
Начинается второй сезон МайндКаста, потом третий и четвертый. В шоу принимают участие сотни и тысячи пользователей. Я отслеживаю потоки их мыслей, идущие и днем, и ночью, – вместе с зарегистрировавшимися волонтерами. Я выступаю в качестве мудреца, «говорящей головы». Я разглагольствую о самых интригующих моментах шоу. Я предлагаю аудитории свое уникальное и проницательное руководство – как добиться успеха в МайндКасте.
Это – единственное стоящее шоу на Земле. Мимо проносится бесконечный рекламный трафик. Новое поколение совершает покупки, лишь подумав о том или ином товаре.
Мысли отредактированы. Цензурированы. Я вижу задушенную реальность, фальшивый мир поверх нашего настоящего.
Ксан продолжает шуметь о рыночной капитализации, акциях, неизведанных территориях и власти. Он говорит о будущем.
Я молча освобождаю ноги от кабеля и почти позволяю себе упасть. Правда, пока я еще жив: я повис над двором, держась за трос руками.
Румянец сходит с лица Ксана.
– Дэйв, ты очень незрелый.
Я не произношу ни слова.
– Ты собираешься покончить с собой? Ладно. Последние мысли умирающего человека, распространяющиеся по всему миру! Вот телевизионная сенсация, подобно посадке на Луну и похоронам принцессы Дианы. Рейтинги зашкалят!
Я игнорирую Ксана. У меня болят руки. Пальцы сводит судорога. Ладони становятся стальными. Я зажмуриваюсь и сосредотачиваюсь на нежном ветерке, играющем моими классными волосами.
– Ради бога, Дэвид! – нервно кричит Ксан. – Ведешь себя нелепо. Твой бунт не имеет смысла! Технологии не стоят на месте! Хочешь ты того или нет, но мы собираемся изменить мир, Дэвид! И мы это сделаем!
Наконец я открываю глаза и встречаю взгляд Ксана. Стоящий в раздолбанной оконной раме, он кажется мне каким-то маленьким. Галстук болтается вокруг шеи, шикарная рубашка забрызгана кровью. На лице Ксана уже выступили синяки.
Похоже, он в ярости, хотя я замечаю, что в его глазах нет гнева – только страх.
– Хочу или нет? – смеюсь я. – Вот в чем смысл, Ксан. У меня никогда и не было выбора.
Я отрываю одну руку от опоры. Мое тело начинает качаться, посылая резкую боль к плечу и бицепсу.
– Нет, Дэвид. Подожди! Ты совершаешь ужасную ошибку.
Мое тело трясется, а мышцы дико напряжены. Из последних сил я поднимаю голову и смотрю в испуганные глаза Ксана.
– Ты, наверное, прав, – говорю я, выплевывая слова сквозь стиснутые зубы, – но, по крайней мере, это моя ошибка.
Я отпускаю вторую руку.
Я очень долго падаю и, когда проваливаюсь во тьму, мельком скольжу взглядом по экрану.
Не знаю, что я хотел увидеть. Воспоминания? Сожаления? Прокрутку жизни назад? Ничего подобного.
На экране – одинокое облако. Оно увеличивается в размерах и расползается по всему дисплею, а я лечу к земле.
В нижнем углу счетчик прокручивается все быстрее и быстрее, пока не превращается в красное пятно. Два миллиарда. Три миллиарда. Наблюдает весь мир. Облако покидает границы экрана, заполняет двор, здание и окутывает город.
И больше ничего. День сменяет ночь, а свет – тьму.
Все прекрасное, блестящее, безграничное…
Белое.
Часть шестая
Мигаю…
Проснулся.
И я…
Я жив.
Сажусь, кашляю, задыхаюсь, оглядываюсь. В дальнем углу зеркальной комнаты валяется мой спальный мешок. Раскатанный. Я недавно в нем спал. Рядом мой рюкзак, на нем – одежда. Портативная плитка, сковорода, пустые обертки из-под батончиков и чипсов. У окна стоят, вглядываясь в меня, Ксан и Алиса.
– Привет, братан. Теперь, когда ты изучил нашу систему, ты понял, почему мы не могли пойти на риск и отпустить тебя. Ты неуравновешен и непредсказуем.
Я ковыляю к окну, бью по стеклу и ору:
– Ты солгал мне! Черт, ты снова мне солгал! Я думал, что свободен!
Ксан усмехается, пока я продолжаю бить по стеклу. Его веки не распухли, а рубашка не испачкана кровью.
– Спорно. Как я уже сказал, на данный момент мы можем лишь воплощать основные сценарии. Все остальное – ты. Во всяком случае, ты и себе соврал.
Я продолжаю молотить кулаком по стеклу и чувствую – что-то происходит.
Мои костяшки трещат, ломаются. Я издаю визг.
Боль возрастает.
– Ну ты и плакса, – одергивает меня Алиса. – Нет никакого смысла причинять боль и калечить себя. Разве это что-то изменит?
Я щурюсь сквозь слезы.
– Как ты могла? – рыдаю я. – Как ты могла позволить ему так поступить со мной?
Алиса сурово смотрит на меня и выгибает бровь. Ее мягкость – как ветром сдуло. Ее лицо холодное, безразличное.
– Дай ему отдохнуть, Ксан. А ты, Дэвид, должен винить только себя. Если бы ты не был столь большим эгоистом, все могло сложиться иначе.
– Эгоистом?
– Ты мог общаться с человечеством, Дэвид. Ты мог использовать технологию МайндКаста для достижения своих целей. Ты мог воспользоваться своим влиянием, чтобы спасти мир. Защищать слабых и угнетенных. Ты мог даже уничтожить МайндКаст. Но ты ничего не делал. Нет, ты был доволен, когда твою никчемную голову заполнял белый шум. Ты эгоист с заниженной самооценкой, Дэвид. Неудивительно, что никто даже не заметил, что ты ушел.
– Что? – шмыгаю я носом.
– Значит, ты никогда не задавался вопросом, почему не было глобального протеста? Почему никто не заметил, когда ты исчез, блуждая в виртуальной пустыне в течение недели? Почему обожающая тебя публика не окружила здание и не потребовала, чтобы Ксан освободил тебя?
Я моргаю.
– Я… Я…
– Ладно, чувак – говорит Ксан, поднимая руки. – У тебя еще есть США. Правда в том, что мы поменяли канал. Подписчики, которые следили за тобой в течение последнего месяца… Сам посмотри.
Он проводит пальцем по телефону, и на зеркальной стене комнаты возникает изображение.
Я тянусь за пивом. Ледяной «Будвайзер». Запотевшая бутылка с конденсатом. Пена у горлышка.
– Реклама? – хриплю я.
– Двадцать четыре часа в сутки, – усмехается Ксан. – После твоего исчезновения мы должны были в спешке заполнить эфирное время. Мы не успели сварганить сложный ролик, поэтому просто включили рекламу в цикл и ждали реакции пользователей. И вообрази, братан:
