спинку кресла.
Семен Семеныч знал, что, если произошла такая заминка во время Яниного повествования, она должна была непременно чем-нибудь его огорошить. К этому он привык – так было почти всегда, но ждать слов подруги в такой ситуации видавший виды капитан милиции без волнения все же не мог.
– Ну? – кашлянув и по привычке погладив ус, нетерпеливо произнес он.
– Знаешь, – несколько задумчиво произнесла Яна, – наверное, это не телефонный разговор. – Лучше нам встретиться. Тебе все равно за машиной в наш край заезжать, вот и заскочишь.
– Хе, – посмеиваясь, ответил Семен Семеныч, – я машину-то уж забрал. С утра. Рано.
– А чего не заехал? – удивленно протянула Яна.
– Будить тебя не хотел.
– Ну тогда через час я буду в кафе «Василиса» на Проспекте. Жду тебя там, – мгновенно решила Милославская. – О кей?
– Ну, Янка, ты как всегда!
– Согласен или нет? – не дала ему договорить гадалка.
– Нет, – посмеиваясь, игриво ответил Руденко. – Куда ж я от тебя денусь-то?!
Семен Семеныч вдруг резко переменил тон и тихо спросил:
– Что-то серьезное?
– Я когда-нибудь беспокоила тебя по пустякам? – ответила Милославская и положила трубку.
Через пятнадцать минут она уже была готова. Оставалось только покормить как следует Джемму. Яна вполне предполагала, что в предстоящем деле могут понадобиться ее силы, а потому собака должна была быть в форме.
Джемма, радостно предчувствуя свое участие в хозяйкиной деятельности и будучи уставшей от пассивного времяпрепровождения, торопливо поглощала шарики корма и вопросительно то и дело поглядывала на Милославскую, как бы спрашивая, дает ли она ей еще время или уже пора идти.
Яна потушила везде свет, выключила из розеток все электроприборы, перекрыла газ, по-боевому перекинула сумку через плечо, и кивнула собаке на выход. Та величаво повернулась и важной поступью, зная, что Яну задержит еще закрывание замков и засовов, пошла вперед.
Несколько десятков минут в такси, и Милославская была невдалеке от назначенного места. Она расплатилась с водителем и торопливо (час с момента разговора с Семеном Семенычем уже истек), потуже натянув поводок, удерживающий Джемму, зашагала по Проспекту. Дождь уже прекратился, лишь слегка прибив пыль и испортив некоторым настроение.
Проспект Кострикова – в народе его называли просто Проспектом – был одной из главных улиц города. По ней запрещалось автомобильное движение, и горожане с удовольствием предавались тут гуляниям. На каждом шагу кафе, магазины, бары, казино, салоны красоты – от обилия вывесок просто рябило в глазах, и заскучать здесь было просто невозможно…
Джемма шла чуть позади Милославской, и люди расступались, приближаясь к ним, пораженные размерами Яниной любимицы и ее грациозностью. Проспект шумел своим многоголосием: звякали колесами тележки, толкаемые пьяными грузчиками, в киосках с аудиопродукцией грохотала музыка, что-то выкрикивали владельцы многочисленных лотков, нищий слепой пытался заработать на кусок хлеба своим надрывным пением под гармошку; людские голоса сливались в одно целое с цокотом тысяч дамских каблучков, создавая ни с чем не сравнимый гомон и гул. И если бы кто-то взглянул на все это откуда-то сверху, то наверняка сравнил бы увиденную картину с ульем или муравейником, в котором чья-то случайно закончившаяся жизнь ничего не значила. Пахло хот-догами и горелыми чебуреками…
У Милославской с Проспектом были связаны свои воспоминания, и не только личные, но и профессиональные. Эта улица являлась, конечно, культурным центром. Но каждый горожанин прекрасно знал, что расследование многих уголовных дел приводило сыщиков именно сюда. Поэтому некоторые называли Проспект и криминальным центром тоже.
Еще издалека гадалка увидела Руденко. Он был уже взволнован ее опозданием и ходил мимо «Василисы» из стороны в сторону, без конца поглядывая на часы. Джемма, заметив знакомый силуэт, радостно гавкнула. Семен Семеныч сразу поднял голову, остановился и, нервно подергивая коленом, стал дожидаться окончательного приближения Яны.
– Ну ты чего? – протянул он вместо приветствия и снова посмотрел на часы.
– Место занял? – не отвечая, озираясь по сторонам, спросила гадалка.
– Вон, – кивнул Руденко в сторону свободного стола, стоящего среди других, около кафе, на улице, под навесом. По просьбе Семена Семеныча, на стол официанты выставили табличку «Стол заказан».
– В помещении все занято? – спросила Милославская.
– Предполагал, что ты придешь не одна, – ответил Семен Семеныч, глянув на Джемму. – В таком сопровождении даже мента в само кафе не пустят.
– Ты прав, – сказала Яна. – Ну что ж, тут даже лучше. Свежо… Идем.
Милославская разместилась за столиком, привязав Джемму к одному из столбов, подпирающих большой клеенчатый навес, и приказав ей сидеть смирно. Руденко пошел распорядиться насчет заказа.
– Ну, что там у тебя? – спросил он, вернувшись с двумя чашками кофе.
– Ты сядь, сядь, – не ответила сразу Яна, – разговор коротким, наверное, не получится.
– Интригуешь, – укоризненно покачивая головой, протянул Три Семерки, отодвигая стул.
– У меня к тебе сначала такой вопрос, – начала гадалка, помешивая ложечкой кофе. – Можешь ли ты узнать место, которое я тебе сейчас опишу? Бывал ли ты там? Слушай внимательно, – Милославская принялась описывать увиденную во время гадания территорию.
Семен Семеныч сначала хотел сказал что-то ироничное в Янин адрес, но она так увлеченно взялась за дело, что его иронии просто не осталось места, а тон гадалкиного рассказа настроил его на по-настоящему серьезный лад.
– А зачем тебе? – удивленно спросил он, когда Яна закончила.
– Нет, ну ты знаешь это место или нет?! – взволнованно парировала Милославская.
– Ну-у-у… – Семен Семеныч стал выдвигать разные предположения.
Их у него было несколько. Гадалка с радостью согласилась выслушать все до единого. Руденко прекрасно знал город и его окрестности, поэтому в этом деле на него можно было положиться.
Прихлебывая кофе, Три Семерки подробно стал анализировать каждую свою версию. Яна делала кое- какие дополнения и поправки, и версии отпадали одна за другой, пока приятели не дошли до названной Семеном Семенычем территории оптово-розничных складов под названием «Садко». Раньше, как заметил Руденко, на месте «Садко» располагался какой-то завод. Вернее, он и теперь там был, только не функционировал, а простаивал, и чтобы не разориться окончательно, большую часть своих «угодий» сдавал в аренду названной оптовке.
База «Садко» имела налаженную систему работы, хорошие торговые связи, авторитет у жителей близлежащих районов, развитый штат сотрудников и, главное, несколько грузовых автомобилей и мастерскую для них… Как оказалось, Руденко, заехавший однажды в «Садко» по работе и не сумевший завести свою «шестерку», вынужден был даже туда обратиться. Ему, как представителю органов, отказывать не решились, и пока шел ремонт машины, он скучал и невольно изучал нехитрый интерьер автомастерской.
– Пожалуй, «Садко» – самое реальное из всего, – заключил в итоге Семен Семеныч.
– Ах, если бы все совпало! – улыбаясь во весь рот, шепотом воскликнула Милославская. – Это надо проверить! – добавила она серьезнее.
– Так и знал! – сказал Руденко.
– Ну так ты согласен?
Три Семерки просто развел руками.
ГЛАВА 22
– Загружайся! – скомандовал Семен Семеныч, открывая перед Яной дверцу своего автомобиля.
– Починили? – с усмешкой, вспоминая вчерашний вечер, спросила гадалка.
– Почини-или…
Три Семерки сел за руль, и «шестерка» тронулась вперед.
