– Но ведь ты его учитель, – не опустила я взгляда, – и должен знать его как свои пять пальцев. А кроме того, он долго жил в своем доме, неужели у людей не сложилось о нем никакого мнения? Вот в моем мире… ну, который я привыкла считать родным, Беса все соседи уважают, Клавдия Степановна его обожала, считала очень порядочным человеком. Да кроме всяких мошенников, никто про него ничего плохого не сказал за двадцать лет. Дед никому не отказывал в помощи, выращивал травы, варил зелья, делал пилюли…
– Да, и я тогда очень удивился, – хмуро вздохнул Хаттерс. – Но твоя мать… Ты уж извини, но она весьма привлекательная женщина… а ее муж очень ревнив. И может, Рэйльдс тебе отец… а не дед, тогда все стало бы понятно.
– Нет, – уверенно объявила я. – Это невозможно. У нас отцовство подтверждается простым анализом, и дед об этом знал, он же почти месяц лежал в больнице. И если бы считал меня дочерью, то давно бы это доказал, и не пришлось бы воровать для меня документы. Да и потом легче было бы решать всякие проблемы, пока мне не исполнилось восемнадцать.
– Инла, а что ты делала после восемнадцати? – невинно задал вопрос Эдирес, и все они как-то насторожились.
– Работала. – Мысль о том, что они как-то проверяют мои слова, заставляла отвечать предельно честно и одновременно не особенно расслабляться.
– Рэйльдс не мог тебя прокормить?
– Мог. Но я же училась на ювелира, мне нравилось это дело. А кроме того, источник, который нашел дед, находится в деревушке, а мне хотелось остаться в городе. Мы там жили с самого начала, и я привыкла. Поэтому мне нашли работу в магазине, и квартиру дед купил рядом. А к нему я иногда ездила в гости, по праздникам в основном.
– А мужа… или жениха…
– Нет, – не дала я ему договорить. – Мне всего двадцать два, и я еще ничего не видела. Только в Финляндию пару раз съездила да летом собиралась в Эмираты, уже путевку заказала. И тут дед заболел… а когда я приехала, рассказал про этот мир. Разумеется, я ему не сразу поверила, хотя он всегда говорит правду.
Я тяжело вздохнула, вспомнив последний взгляд деда, и кулаком стерла покатившуюся по щеке слезу.
– А что он рассказывал про твоих родителей?
– Ничего плохого. Уехали неизвестно куда на заработки и пропали, – мрачно буркнула я. – Там такое бывает. Времена тяжелые.
– Инла…
– Не зовите вы меня так! – вдруг само сорвалось с губ. – Меня зовут Варвара. Варвара Сергеевна Синцова. И пусть сначала это было не мое имя, но я другого никогда не имела и привыкла к этому.
– А почему Рэйльдс скрыл твое настоящее имя, тебе неизвестно?
– Прекрасно известно, – засмеялась я сквозь слезы. – Дед тоже его не знал. А если бы в детстве рассказал про другой мир, я бы обязательно проболталась… в школе, во дворе, в училище. И меня сочли бы сумасшедшей, как Бронк утром. Он даже учил меня не говорить «спасибо», как я привыкла. У нас это просто вежливость, все говорят.
– Варьварья, – попытался произнести мое имя верховный магистр, – мне нужно уходить, важные дела. Но я постараюсь сегодня же собрать совет. Будем решать, как поступить. А ты выбирай, где будешь пока жить. Поедешь к родителям или останешься тут?
– А можно несколько вопросов? – подумав минутку, спросила я.
– Конечно. Задавай.
– Сначала просьба. Можно мне пожить тут и пока ничего не сообщать родителям? У них все хорошо, как я поняла, ну и не нужно заранее волновать. Теперь вопросы… Что с ногами у того ученика? Разве вы не можете ему помочь? И еще… Зачем вы меня так проверяли?
– Разумеется, ты можешь жить у меня сколько захочешь, – мгновенно ответил Хаттерс, и по кислым улыбкам его коллег я поняла, что ему банально завидуют. Наверняка представляют, столько секретной информации из меня можно выкачать. – А ноги Витерс потерял пару лет назад во время неудачного вызова огненной стены. Его самого спасти удалось, но ноги сгорели в уголь. Извини за подробности. А вот тебя никто и не собирался проверять, просто кастовали успокаивающие заклинания, а твой браслет вдруг поставил мощный защитный купол. И этот купол вызвал ответные действия наших амулетов, но все это мы поняли не сразу. Сначала считали, что ты напала… прости, но, к сожалению, такое тоже бывает.
С минуту я ошеломленно смотрела на магов, которые так спокойно заявляют, что пытались меня убить, и думала, стоит ли теперь им верить.
– Варьварья, – с досадой прервал молчание верховный жрец, – поверь, это просто чудовищное недоразумение. Ничего с тобой плохого бы не случилось, мы лишь старались тебя усыпить. Это твой браслет упорно сжигал все заклятия. В магической практике так иногда бывает – какие-то заданные заклинаниям или амулетам параметры вступают в противодействие с чужими артефактами.
– Я это понимаю, – подумав, кивнула я, – очень хорошо. Делая артефакт или сильный амулет, всего предусмотреть просто невозможно.
– Ты очень смышленая, – поощрительно улыбнулся Тобенс. – Да иначе и быть не может. Шеоссы далеко не всех пускают дальше границы леса и позволяют пройти испытание.
– Мне кажется, дело немного не в этом, – кротко ответила я, пытаясь придумать, как повежливее высказать возникшую в голове догадку. – Но ваши пояснения натолкнули на одну мысль. Если даже у вас случаются подобные ошибки, то почему вы не допускаете, что и Бес мог неправильно кастовать какое-то заклинание? Не умышленно, а нечаянно. Тем более он потерял руку. Думаю, в той ситуации ему было не до изобретения коварных планов и не до рассуждений вообще. Скорее всего, речь шла о спасении его самого, а открывая портал, дед прихватил и меня. Наверняка случайно, но тут может быть и несколько вариантов. Но вот версию про заранее продуманный план можно исключить со стопроцентной уверенностью. Бестенс вовсе не дурак, чтобы действовать наобум. И он педантично аккуратен во всем, что касается магии и химии, вы бы видели, в каком порядке у него инструменты и колбы! А в тот раз явно случилось нечто непредвиденное, какая-то беда, не оставившая ему никакого выбора.
Маги слушали молча и после не сказали ни слова, но я уже знала, что заронила в их души сомнение в справедливости прежних выводов. Просто дед точно такой же, и если подбросить ему каверзную задачку, он никогда не успокоится, будет ломать голову, пока не решит.
Магистры в этом очень похожи на него, а значит, через некоторое время тоже начнут обдумывать то старинное происшествие с нового ракурса и не остановятся, пока не найдут ответ. Или несколько правдоподобных предположений, но, главное, больше не будут обвинять деда в предумышленном тяжком преступлении. А сейчас мне хотелось выяснить еще одну тонкость, но я никак не могла решиться.
– Варь… – запнулся Хаттерс и смущенно улыбнулся: – Никак не привыкну к этому странному имени.
– Шеосс зовет меня Варьей, – решила я пойти ему навстречу. – Но мне непонятно еще одно…
