Найдана быстро собрала в горшок все, что нужно, и залила горячей водой. Хорошо, что Ведагор многому обучил ее. Теперь, зная кое-что о травах, она и сама могла делать разные снадобья, смешивая одно с другим.
Поставив горшок на стол, Найдана прикрыла его чистым рушником, а сама подошла к Пересвету и снова положила руку ему на грудь. Там бушевало сизое пламя. Оно питалось молодым телом и от этого только крепло. Найдана закрыла глаза и постаралась направить все свои силы на то, чтоб потушить это пламя. Оно сопротивлялось, подобно живому существу, не желая оставлять облюбованного места, цеплялось за тело Пересвета. Вконец вымотавшись, Найдана на время оставила свои попытки и взглянула на ребенка: как тому удалось победить болезнь? Почему с этой хворью не смог справиться старый, мудрый Ведагор, да и молодой, полный сил Пересвет оказался в полной ее власти, а маленькое дитя выздоровело? Все это было совсем непонятно!
Дождавшись, когда отвар стал не таким обжигающе-горячим, Найдана зачерпнула его ложкой и осторожно влила в рот Пересвету. Это не исцелит его, но хотя бы облегчит страдания. А вот для его сестры такое снадобье – то, что надо. Найдана то по очереди поила их отваром, то с помощью своей магии пыталась победить тьму, поселившуюся в их телах. Всю ночь она боролась за их жизни. Пришлось забросить все дела и забыть про сон. Только к утру она прибрала прялку, которую нечаянно спихнула на пол, когда в избу ввалилась толпа. Надо же, так была занята, что даже не обращала на нее внимания. Уже после третьих петухов, когда даже дети просыпались, Найдана неожиданно для себя задремала. Она так устала, что заснула, сидя за столом, подперев голову рукой. Вдруг локоть соскочил со стола, и Найдана, вздрогнув, в испуге подскочила с места. Она сразу же бросилась к Пересвету и его сестре, испугавшись, что проспала что-то очень важное. Но прошло всего несколько мгновений, растянувшихся в ее воображении в вечность.
Девочка будто бы просто спала. Хоть щеки ее пока были все так же бледны, но дыхание стало ровным и спокойным. Найдана молча смотрела на нее и вдруг ей подумалось, что она совсем как ее младшая сестра, которой не суждено было родиться. Да, сейчас ее сестра была бы такая же. Или брат… В носу защипало, и комок сдавил горло, мешая дышать. Найдана судорожно вздохнула, пытаясь отогнать грустные мысли, которыми все равно уже ничего не исправить, и положила руку на грудь девчушке. Маленькое сердечко билось четко, а тьма, похоже, отступила еще дальше. Найдана улыбнулась.
– Я натолку для тебя брусники с медом, когда ты очнешься, – прошептала она, погладив девочку по льняным кудряшкам и поправив на ней одеяло.
За девочку уже можно было не волноваться: удивительно, но она справилась с хворью. Хотя узнать, оставила ли эта тьма какие-то последствия, можно будет, лишь когда малышка придет в себя.
Найдана подошла к Пересвету. Он уже не бредил и не метался во сне. Его лоб и шея были мокрыми от испарины, но хоть жар прошел – и то хорошо.
– Вот и ладно, – тихо пробормотала Найдана, осторожно обтирая его своим платком.
Сизое пламя в его груди бушевало по-прежнему. Его особенно темные черные языки пытались покрепче уцепиться за молодое тело и полностью подчинить его себе. Но сейчас даже это пламя вроде бы успокоилось, чуть присмирело или просто сделало передышку для следующего удара. Найдана посмотрела, как обстоят дела с глазами парня. Чернота все еще пятнами заливала их, пытаясь поглотить целиком.
Где взять лекарство от этой болезни, если его не знал даже Ведагор? Найдана окинула взглядом полки с туесками, в которых хранились травы. Плакун-трава, конечно, может снять заклятье, если оно вообще было, но это слишком просто. Ведагор знал о свойствах этой травы и мог даже сам себе приготовить снадобье. Но не приготовил… А почему? Стало быть, не в силах плакун-траве справиться с этим чародейством. Что ж это за хворь-то такая?.. И почему дите исцелилось? Может, чем младше, тем легче эта хворь переносится? Потому-то Ведагор и не справился. Но семья Асилы вся погибла от этого колдовства, даже малые дети. Нет, тут что-то другое. Старец боялся, что сам станет опасным для других, что тьма через него вырвется наружу, потому что он сам владел чародейством. Но Пересвет-то не ведун, значит, и болезнь на него должна по-другому влиять. Он говорил, мор был в деревне. Значит, просто мор, и можно не переживать, что через болезных тьма вырвется и окутает все вокруг. С мором проще справиться. Стало быть, исцелить обычного человека проще, чем ведуна. Нужно просто вырвать его из лап Морены. Вот бы договориться с Зугархой. Уж та бы нашла подход к богине, недаром столько веков живет между мирами. Эх, если бы Найдана завершила обряд, то и сама сейчас легко могла бы вернуть к жизни любого, даже самого безнадежного. Сама могла бы решать, кому пришла пора переправляться в царство мертвых, а кому еще можно повременить. Пожалела ли она в этот миг, что сбежала от Зугархи? Найдана яростно потрясла головой, словно сгоняя наваждение. Нет, нет и нет! И думать нельзя, что она что-то сделала неправильно! Нужно просто перехитрить Зугарху. Еще раз обмануть ту, которая переправляет умерших в навье царство. Но не так-то это просто. Зугарха хоть и слепа, а видит даже лучше любого зрячего. Она, небось, уже предчувствует приближение Пересвета к ее логову.
Помнится, в снадобье Ведагора было несколько кусочков пищи мертвых. Но негоже живому ее принимать: это прямой путь в навье царство. И тут Найдана всплеснула руками:
– Рубаха! Она настолько стара, что уже пропиталась духом места, где человек ни жив и ни мертв. Эта рубаха скроет Пересвета от Зугархи!
Найдана кинулась к сундуку, где в самом дальнем углу надежно схоронила старую рубаху, завернутую в несколько слоев другой тряпицы. Вот она торопливо развязала узлы и, размотав обертку, осторожно достала вещь, которая, как она думала раньше, не понадобится еще долго. Найдана даже сомневалась, понадобится ли она вообще когда-нибудь. А тут – надо же! Вот и сгодилась рубаха-то. Найдана накинула ее прямо на Пересвета, накрыв его голову и тело. Ткань была настолько ветхой, что местами просвечивала, зияя протертыми решетками из ниток, и не мешала дыханию.
– Ох, и разгневается же она! – усмехнулась Найдана, представив, как Зугарха вдруг в одно мгновение перестала видеть свою очередную жертву.
Дней пять прошло, а может, и вся
