путь и свернула с дороги вправо, решив, что полем доберется быстрее. Небогатая степная трава после призаборного бурьяна не произвела на гадалку никакого впечатления, и она смело шагала вперед, приминая ногами редкую полынь и назойливые колючки, которые тут же облепили ей все ноги.
Прокручивая в голове увиденное и услышанное на территории завода, Яна пришла к выводу, что далеко не все ей понятно. Ясно, например, было, что нелегальная деятельность «Паруса» – переработка нефти, что для этой деятельности у предприятия есть все необходимое, и оборудование завода, скорее всего, куплено совсем недавно.
Все остальное вызвало у гадалки массу вопросов. По поводу некоторых вещей она могла только предполагать, а кое-что вообще требовало дополнительных разъяснений. Что такое, например, октановое число? И что значит, что оно равно шестидесяти. Бодяжить – ясно: разбавлять. Но что разбавлять и зачем – вопрос вопросов.
Яна продвигалась вперед по полю и думала, думала, думала над всем этим. В конце концов она решила, что сейчас ей мешает усталость, накопленная за весь день. Да и сколько сил было потрачено при гадании! Конечно, багаж знаний Яны о «Парусе» существенно пополнился и смутно в ее голове вырисовывалась вся картина происходящего. Но пока еще сказать окончательно, что все так-то и так, она не могла, потому что никогда не позволяла себе делать поспешные выводы.
Джемма неожиданно залаяла, испугав Милославскую. Собака определенно что-то нашла в траве. Она остановилась, смотрела вниз и гавкала. Яна бегом догнала свою питомицу.
– Что тут у тебя? – запыхавшись, спросила она.
Перед ней была небольшая яма, поросшая по краям травой. На дне ямы что-то лежало, но в темноте этого не видно было. Гадалка торопливо достала фонарик и посветила вниз.
– Ого! – воскликнула она, присвистнув.
Свет фонарика четко обрисовал ей лежащие на дне ямы металлические и пластмассовые канистры. Взглядом сосчитав их, Милославская констатировала:
– Литров на пятьсот в целом будет.
Она погасила фонарь и огляделась.
– Джемма, никого? – спросила гадалка на всякий случай.
Собака вела себя спокойно, что значило: посторонних поблизости нет.
– Тогда я туда спущусь, – решила Яна. – Охраняй, – скомандовала она собаке. – В случае опасности подашь голос.
Милославская чуть согнула ноги в коленях и осторожно стала спускаться яму. Надо было сделать всего два-три больших шага, но земля ссыпалась под ногами, поэтому, чтобы не упасть, гадалка не спешила.
Это был лишь небольшой неглубокий овражек, однако он прекрасно скрывал то, что Яна тут нечаянно обнаружила. Она спрыгнула вниз, присела на корточки и стала откручивать крышку одной из канистр. Открыв ее и заглянув внутрь, Милославская определила:
– Бензин.
Таким же образом она исследовала все емкости. Все они были полны одним и тем же.
– За этим обязательно кто-то должен прийти, – вслух подумала гадалка и решила воспользоваться этим шансом.
Она выбралась на верх ямы. Поначалу задавшись вопросом, откуда там все это взялось, сама себе ответила: откуда у людей, имеющих сравнительно небольшую зарплату, берутся квартиры, машины и прочее. Воровство, по мнению Милославской, было налицо. Она даже легко определила схему махинаций, придуманную «хозяевами» бензина.
С наступлением темноты и в час, наиболее благоприятный для проворачивания такого дела, ловкачи незаконно наполнили канистры ценной жидкостью и переправили их в ту самую яму. Конечно, они не могли выносить их через ворота. В конце концов, и начальство могло приехать, и… мало ли еще кто. Вероятней всего, эти народные умельцы, обладая недюжинной силой, а, возможно, и просто, пользуясь лестницей, перекидали канистры через забор в самом укромном его месте. А потом кто-то из них, переправившись туда, может быть, вполне законным способом, перетаскал канистры в яму. Работа, разумеется, не из легких, но ведь и овчинка выделки стоила.
До какой поры канистры должны были ожидать своего часа, Яна тоже смогла предположить, причем с большой уверенностью.
В полночь на дорогах города очень много сотрудников ГИБДД, а ближе к утру и даже глубокой ночью, они рассеиваются, и можно почти безбоязненно перевозить все что угодно, минуя, конечно, КПП.
Это означало и то, что у вынесших бензин были сообщники с машиной, либо они сами организовывали свою работу так, что могли исчезнуть с предприятия на некоторое время, а потом как ни в чем не бывало появиться там снова.
Вероятно, в сговоре был и старший охранной смены. Иначе долго на этой работе вечно куда-то исчезающие сотрудники не продержались бы. Вряд ли старший сам таскал канистры, а вот дань с «носильщиков» брал точно.
Вот такая круговая порука и предстала воображению гадалки. Она пыталась предположить, кто из увиденных ею ребят какую роль в этом процессе выполнял. Немного поломав голову, махнула рукой. Так или иначе, за канистрами, по мнению гадалки, скоро должны были прийти. И этих мистеров или мистера Икс она во что бы то ни стало решила дождаться. Конечно, Яну нисколько не радовала перспектива просидеть тут часов до четырех утра, потом добираться домой, а потом в восемь лететь на вокзал вместе с Руденко, то есть сутки почти не спать. Однако такое во время расследования бывало с ней не раз, так что, как человек привычный, Милославская все мысли о сне отодвинула на задний план, успокаивая себя приближающимися успехами в расследовании и тем, что после его окончания она оттянется на полную катушку.
Сначала Яна решила притаиться в яме. Потом она вдруг представила себе свое положение и посчитала его проигрышным: мистер Икс стоит наверху, возвышаясь над ней, а она смотрит на него снизу вверх… Нет, этот вариант не то что проигрышный, он просто рискован. Ведь ее присутствию в бензиновом «тайнике» вряд ли кто-то был бы рад.
Милославская выбралась из овражка, отряхнула штаны и огляделась. Вокруг по-прежнему было тихо. Она бросила на землю свою спортивную сумку, села на нее, поджав ноги и сказала Джемме:
– Будем ждать.
Поначалу Яне было жутко: одна посреди поля в полной темноте. Луна освещала землю, но это нисколько не придавало гадалке уверенности в себе. Однако минуты бежали, и постепенно она привыкла к своему положению.
Тогда пришла другая беда: стал наступать сон. Веки становились все тяжелее и тяжелее, и ресницы вот-вот готовы были сомкнуться. Так и тянуло прилечь на травку и задремать под мерное трещание сверчка…
Милославская вскакивала, встряхивала головой, руками, делала несколько наклонов вниз и в стороны, но это помогало лишь на несколько минут. Как только она садилась, по телу снова растекалась приятная тяжесть, так и зовущая ее повалиться на бок.
Яна принялась мысленно читать стихи. Сначала это бодрило, но вскоре Пушкин смешивался с Плюшкиным, причем Милославскую это нисколько не огорчало. Было так хорошо и спокойно…
Переживания о предстоящем опасном разговоре вообще отступали на задний план.
– Нет, это невозможно! – воскликнула гадалка и поднялась на ноги.
Она решила пробежаться немного, чтобы кровь заиграла в жилах. Пустившись вперед со всей мочи, она едва не повалилась в траву: ватные ноги не слушались. Сделав несколько приседаний, гадалка все же побежала, однако тут же ей показалось, что вдалеке что-то гудит. Яна посмотрела вдаль. Множество огней там, у дороги, сливались между собой, и ничего рассмотреть было невозможно.
Милославская снова побежала, но слышимый уже более отчетливо шум приближающегося мотора заставил ее остановиться. Посмотрев вперед, она заметила, что два огня отделились от других и приближаются в ее направлении. Автомобиль ехал со стороны «Паруса».
Гадалка, осознав наконец свое положение и окончательно проснувшись, попятилась назад. Потом она развернулась и, пригнувшись, побежала в сторону оврага.
Джемма уже стояла настороже.
– Спокойно, – сказала Яна, пытаясь отдышаться, но волнение делало ее дыхание еще более частым. –
