Ускорилась, освобождаясь от объятия Маркуса, который положил ей на плечо руку, и прошла мимо Гранта, надеясь, что тот не заметит её и уйдёт, думая, что этим вечером она не появиться на работе. Но он повернулся, и застукал именно тогда, когда она уже переступила порог. И губы хорошего парня исказила змеиная улыбка.
Пенни пробралась сквозь человеческий поток, который уже наполнил бар, вошла в крошечную комнату для персонала, чтобы переодеться. Помещение закрывалось раздвижной дверью без замка, и за всё время этой сумасшедшей операции она оставалась, прикована взглядом к этому гигантскому вееру из пластика, окрашенному в ядовито жёлтый цвет, опасаясь, что Грант преподнесёт ей какой-нибудь неприятный сюрприз. Вздохнув с облегчением, она начала надевать туфли, когда неожиданно увидела его перед собой. Музыка и голоса в зале заглушили скрип, производимый дверью, когда она открывалась. Сейчас он стоял напротив и смотрел на неё со своей обычной самодовольной ухмылкой угрожающего лицемера.
— Любовь моя, — сказал он. — Я волновался. — Приблизился, медленно и элегантно, как мужчина, который хочет подарить букет цветов, но при этом, из его глаз сочилась свирепость демона, с нимбом производимым пламенем.
Пенелопа встала и попыталась не показать свой глубокий страх.
— Проваливай нахер, мне надо работать.
Но Грант не остановился. Подошёл ещё ближе и Пенни пришлось отступить, хотя она и ненавидела быть добычей или жертвой.
— Ты стала ещё красивее. Ты что-то сделала? Запах секса. Ты чертовски сексуальна.
— Если ты не сдвинешься...
— Я двигаюсь, двигаюсь, не собираюсь же я делать это здесь. Хотел только поставить в известность, что я не исчез и действительно так сильно хочу тебя, что рано или поздно вставлю тебе до полусмерти.
Пенни отклонила голову набок, она ненавидела даже прикосновения его дыхания. От него исходил аромат насыщенного и дорогого парфюма, который вызывал у неё тошноту сильнее, чем реальная вонь. Он был слишком умён, чтобы напасть на неё там, куда в любую минуту кто-то мог войти, но его близость производила эффект равнозначный агрессии и вызывала отвращение.
Поэтому, когда Грант протянул руки чтобы дотронуться до её плеч, и несмотря, что этот жест не являлся прелюдией к прямой атаке, Пенни, вспоминая то, чему учил её Маркус, скинула обе руки, толкнула его в сторону, подняла колено и ударила его ногой в место, где она была уверена, сделает больше боли. Грант крикнул, сгибаясь пополам и выплёвывая ей в лицо град оскорблений, перемешанных с жалобами.
Пенни ожидала, что в следующий момент он рухнет вниз, хватая воздух как отравленное насекомое, но Грант не рухнул на пол, а напротив, он остался стоять и начал двигаться в обратном направлении, как если бы тестировал своё неуклюжее движение назад. Именно тогда Пенни увидела Маркуса, подошедшего к Гранту сзади. Он был слишком высокий и внушительный, чтобы его не заметить. Маркус схватил Гранта за плечо, завёл и согнул ему руку за спину и ударил о стену с такой жестокостью, что она подумала – стена сломается.
— Но что такое… — прошепелявил Грант, с носом и ртом раздавленными об стену, практически целуя её. Из одной ноздри стекала струйка крови, в то время как слёзы от боли, которую ему нанесла она, продолжали стекать по щекам.
Маркус, нажимая с силой, удерживал его в такой позе.
— Кусок дерьма, — сказал ему на ухо таким тоном, что даже без этой чудовищной хватки, вызывал страх только своим голосом, — сейчас я тебя выпотрошу, порежу на куски и потом сожгу, и от тебя ничего не найдут, даже ни одного зуба.
Грант продолжал мямлить и ныть, как трус со сломанным носом и помятыми яйцами. Пенни положила одну руку на плечо Маркуса и сжала её.
В его глазах виднелся вооружённый убийца, там был маленький мальчик, который хочет полностью отрезать голову мужчины, нападающего на его мать, только взрослее – намного больше – и более смертоносный.
Пенни не могла позволить ему это сделать. Она собиралась сделать то, что много лет тому назад сделала Шерри. Вынула символические ножницы из его рук. Сказала ему:
— Я прошу тебя, отпусти его.
Маркус ослабил хватку на руке Гранта. Уставился на Пенни, смотрящую на него, молчаливо умоляя не идти дальше и не разрушать себя, уничтожая Гранта. Глаза Пенни были блестящие, открытые и похожие на взгляд матери. Грант, между тем, воспользовался этой, воображаемой заминкой, чтобы вырваться и убежать. Бежал даже не оборачиваясь, заметно прихрамывая и проводя рукой по носу.
Маркус повернулся в его направлении, как будто собирался догнать, но Пенни удержала его обеими руками.
— Если его покалечишь, то тебе это выйдет дороже. Он дерьмо, но мне ничего не сделал.
— Всё ещё нет! Твою мать, Пенни, с некоторыми людьми не существует другого решения. Он должен умереть. Если он не умрет, то рано или поздно сделает больно тебе или кому-то ещё.
— Тогда будем надеяться, что он умрёт, но не от наших рук. Иди работать, я уверена, что он не вернётся.
Маркус покачал головой.
— Я уже позвонил в «Maraja», чтобы предупредить, что сегодня не приду. Я останусь здесь, и если он вернётся, клянусь, я отведу его в переулок и разобью о стену голову. Пенни, я не шучу.
— Я знаю, что не шутишь, но... не делай ничего подобного. Я не позволю тебе просрать свою жизнь. Через две недели выйдет Франческа, ты должен думать только об этом и тогда вы уедете из этого дерьмового места. Я справлюсь, как всегда делала по жизни. Теперь позволь, я пойду работать, или Дебби превратиться в настоящую ведьму.
Она направилась по направлению к барной стойке, но заметила что качается. У неё на ногах была одета только одна туфля. Пенни одела и второй и почувствовала себя уставшей, такой измотанной – ей казалось, она держит на своих плечах всю тяжесть этого здания, включая людей и их сердца, их мысли и выпитый алкоголь. И Маркус, который уставился на неё, не отрывая взгляда, Маркус с его глазами убийцы, который прошептал за мгновение, прежде чем выйти из комнаты:
— Если он прикоснётся к тебе, то умрёт и это обещание.
✽✽✽Как и сказал, в эту ночь Маркус не пошёл работать. Он оставался там до тех пор, пока Пенни не закончила, всегда рядом, настороженный и злой. Она и так уже расстроенная по более серьёзным причинам, была вынуждена наблюдать за бесчисленными попытками абордажа Маркуса со стороны других девушек. Однако все, в определенный момент уходили, как отправленные в отставку.
Вдруг, две из них подошли к стойке, чтобы заказать выпить.
— Но как ты это сделала? — спросила одна,
