Внезапно кошка-собака прервал своё мирное занятие и на спине у него встала дыбом шерсть. Он всегда так делал, когда лиса или белка пересекали эти местности, даже на расстоянии. Пенни не придала этому слишком большого значения. Она взяла в руки максимальное количество поленьев, которые могла отнести, улыбнулась глядя на котёнка, который продолжал изображать льва в саванне, и повернулась, чтобы вернуться в дом.
Именно в этот момент она инстинктивно ослабила хватку, и куски древесины упали вокруг, как лавина из камней. Тогда она приоткрыла губы, широко раскрыла глаза и сдерживала безжалостное желание упасть в обморок и расплакаться.
Глава 33
Было здорово жить рядом с морем. После гор в её детстве и городского ада юности, дом на пляже стал новым пристанищем. Она больше никогда не вернётся в Монтану. И хотела помнить те места такими, какими видела их глазами, когда была ребенком.
Шерри сидела на ступеньках перед входом и наслаждалась солнечным воскресеньем, даже если солнце кусалось. На пляже какой-то смельчак бежал, бросая холоду вызов. Океанские волны были сильными и высокими, и накладывались на самих себя, как голубые когти ястреба. Ветер дул, приятно лаская, и заставлял танцевать её волосы цвета сахара.
Вдруг послышались шаги по песку.
Она беспечно повернулась, думая, что идёт обычный прохожий, который вместо того, чтобы совершить долгую прогулку, срезал с этой стороны, чтобы добраться быстрее до пляжа. Но это не был обычный прохожий.
Улыбка Шерри превратилась в абсолютно счастливый смех.
— Мальчик мой! — воскликнула, вскакивая на ноги. Она обняла его, взволнованная так сильно, что по щекам покатились слёзы. Маркус улыбнулся, поправляя ей мягкую и белую прядь.
— Когда ты вышел?
— Несколько дней назад.
— Покажись! Как ты себя чувствуешь? Выглядишь хорошо. Физически, по крайней мере.
— Я в порядке.
— Садись, я собиралась приготовить кофе, хочешь?
Короче говоря, они оказались сидящими на этих ступенях, согревая руки о большие чашки с крепким кипящим кофе. Ветер гонял повсюду солёную воду и мелкий песок. Время от времени, когда облака перемещались, и небо темнело – всё становилось похожим на серебро, а затем вновь начинало переливаться на свету.
Шерри, внимательно разглядывала Маркуса, отклонившись в сторону. Её мальчик всегда был красивым, даже если он уже и не был ребёнком, Маркусу исполнилось двадцать семь лет, он стал мужчиной. Выглядел устало, с глубокими тёмными кругами вокруг век, что делало мрачнее его удивительные глаза. Они выпили кофе, Шерри наблюдала, как из кармана он достал сигарету, прикурил и стал медленно курить. Сделал затяжку и задумался. Затяжка и взгляд на море.
— Расскажи мне немного о себе, — попросила она.
Маркус пожал плечами.
— Мне нечего сказать. Я же сидел. У меня не было активной социальной жизни.
— Как я испугалась, милый мой, когда мне позвонил этот тип…
— Ты имеешь в виду Малковича? Что он сказал?
— Что ты попал в ДТП со смертельным исходом. У меня чуть не случился сердечный приступ!
— Из-за одного столкновения с машиной, управляемой идиотом, пьяным в стельку? Ничего серьёзного. Черепно-мозговая травма, растяжение связок запястья и несколько поверхностных ран. Однако в отделении неотложной помощи меня сразу же вычислили, и после того, как меня подлечили в течение нескольких дней, вернули обратно в тюрьму. Но знаешь… всё случилось к лучшему.
— Лучшему?
— Да, беготня и скитание бродягой по миру меня сломало.
— Я думала, тебе нравится.
Маркус глубоко затянулся.
— Когда-то, может быть. Но потом... я не знаю... превратилось в бесполезную вещь. Скуку. По крайней мере, тот, кто сидит в тюрьме ждёт чего-то. Я больше ничего не ожидал. Я себе казался пустой пивной банкой, которую пинают с тротуара на тротуар. Если бы не произошла эта авария, то сам бы принял решение вместо судьбы. Сам хотел сдаться.
— Нет ничего лучше свободы, любовь моя.
— Так думал и я. Но свобода переоценена, если тебе некуда идти и не с кем пойти.
Шерри про себя улыбнулась, но Маркус этого не заметил. Он продолжал смотреть на океан.
— Как она сейчас? — спросила его Шерри.
Маркус резко обернулся и, нахмурившись, посмотрел на неё.
— Я не знаю. Пришёл спросить тебя.
— Откуда мне знать, как дела у Франчески?
Он сжал губы, и сигарету между пальцами, а дым, выходил из носа, как из ноздрей дракона.
— Я думал, что ты говоришь о…
— Пенни? И почему ты так думаешь, малыш? Я имела в виду Франческу. Знаю, что она некоторое время жила у Малковичей.
Маркус на мгновение опустил веки, как будто солнце ослепило его. Наконец он пробормотал:
— Она до сих пор у них. Когда он приехал в больницу, ожидая найти меня полумёртвым, Франческа была там, одна и в отчаянии, выглядела мертвее меня. Поэтому, посоветовавшись с женой, они пригласили её остаться с ними. Я не знаю, какое чудо произошло: дело в том, что сначала он ругал её, на чём свет стоит, теперь они её обожают. Я заезжал её проведать. Она работает и учится и выглядит как совсем другой человек. Не знаю, счастлива ли Франческа, но она держится подальше от неприятностей.
— Это хорошо. В любом случае, я знала, что Малкович приходил к тебе. Он сообщил мне о том, как ты себя чувствовал, и о том, что снова попал в тюрьму. Я хотела навестить тебя или написать, но он сказал, что нам всем лучше оставить тебя в покое на какое-то время. Он сказал, что об этом попросил его ты.
— Правда. Слишком много людей вокруг, слишком много давления. Франческа, полиция, которая меня заблокировала, как будто я серийный убийца, Малкович и его жена... агония. Я сломался.
— Сломался из-за тех, кто присутствовал или из-за того кого не было?
Маркус внимательно посмотрел ей в глаза, долго не отрывая взгляд.
— Из-за тех, кого не было, — признался он. — Где она? Я приходил к ней в квартиру, но нашёл там другую семью.
Шерри уныло покачала головой.
— Я хотела бы помочь тебе, но не знаю. Несколько недель Пенни работала у меня. Однажды, неожиданно пришла, чтобы сказать, что она и её бабушка собираются переехать, целует меня в щёку и оставляет для тебя конверт с деньгами.
— Что?
— Пенни сказала, что эти сто долларов должна тебе за определённую работу. И добавила: если Маркус вернётся и спросит меня, отдай ему. Если не вернётся, отдай их на благотворительность тем, кому ты захочешь.
Маркус вскочил на ноги, отбрасывая сигарету далеко в песок. А его лицо, до сих
