– Здрастье, – хмуро ответила Катя. – Мам, можно тебя на минутку?
– Прямо сейчас тебе приспичило? – Инга зубами открывала пластырь.
– Да не надо, я нормально, мне норм, – вяло отмахивалась избитая девочка.
– Прям сейчас, – твёрдо сказала Катя, – на минутку. Дождь уже кончается.
– Кирилл, вот эти две обработай ещё. И вон тому остолопу с разбитым носом по ватке в каждую ноздрю и в травмопункт. Вдруг перелом.
Они вышли из-под навеса под колкую, холодную и мелкую моросню. Только сейчас Инга заметила, что Катька сжимает в кулаке белую коробочку с нарисованной на ней веткой.
– Что это? – спросила Катя таким тоном, будто это Инга была её дочерью, а не наоборот.
– Таблетки, – спокойно ответила Инга.
– Мам, ты сдурела?!
Инга резко вырвала коробочку из Катиных рук:
– В сумке моей рылась?
– Рылась?! – Катя аж икнула от обиды. – Ты сама попросила аптечку достать!!! Мам, это не шутки, слышь? Эта шняга – фирменный яд. У нас в школе её вовсю толкают… Похудательная какая-то байда.
– Ты их тоже пила? – Инга заговорила тише.
– Я себя ещё люблю пока что! Не то что некоторые! Признавайся, сидишь на них?
Инга отрицательно помотала головой:
– Они мне для расследования нужны. Нашла в одном… месте. Хочу, чтобы Женя сделала экспертизу.
– У кого б ты их ни нашла – скажи, чтобы не жрали! И сама не жри! – не унималась Катька. – Я своим уже всем сказала, но кто меня слушать будет!
– Всем сказала, а мне не говорила? – Инга схватила дочь за предплечье, но потом скользнула рукой вверх и обняла её за шею. – Ты молодец, – шепнула она.
– Да ты б поседела, если б я тебе всё рассказывала. – Катька поколебалась, но обняла её в ответ за талию: – Ты думаешь, эти колёса – единственное, что у нас в школе толкают, что ли?
– Раненые обработаны и отправлены по домам. – К ним вышел Кирилл, протянул Инге чёрный зонт. – От травмпункта и подачи заявлений отказались согласно пятьдесят первой статье Конституции.
– Отлично. – Инга без улыбки взялась за ручку.
Катя под взглядом Архарова высвободилась из материнских объятий.
– Поговорить надо. – Кирилл вмиг тоже стал серьёзным.
* * *Они шли вдвоём по дорожке парка. Катька убежала с подружками в кино.
– Вот за такое мы и не любим «бизнесов», – закончил свой рассказ Кирилл. – Так что по делу – ноль, пусто. Только карму себе испортил.
– Да, узнаю Агаджаняна. Он может словами человека по стене размазать.
– Я не человек, я мент при исполнении, – буркнул Кирилл.
Инга проверила пару скамеек:
– Мокрые все!
– В песочницу давай пойдём, – Кирилл показал в сторону детской площадки, – там крыша есть, сидушки не промокли.
Детская площадка была новая, в скандинавском стиле: когда Катька была маленькая, Инга видела такие только в Хельсинки. Видела и завидовала: «Как у них всё удобно, почему у нас вместо этого лишь скрипучие качели да облезшая паутинка?» Теперь и Москва обросла такими: мягкое покрытие, круглые качели а-ля гамак, закрученные в спираль горки, верёвочные лестницы. Зону с песком для самых маленьких было трудно назвать песочницей: огромное пространство со скамейками по периметру было заполнено насосами, акведуками и экскаваторами для выкапывания каналов.
– Сам бы в такое играл, – кивнул Кирилл на затейливые конструкции. – Везёт современным детям. А у нас что было – камушки да ржавые гвоздики.
– Жаль, Катька выросла, – согласилась Инга, – Вике твоей тоже уже неинтересно это всё небось.
– Ладно, давай к делу, – сказал Архаров. – Что теперь?
– Будем открывать тебе третий глаз!
– Не штопором, надеюсь?
– Мы с Холодивкер называем это Total Recall.
– Это точно не больно? Я сегодня на всю голову травмированный.
– Вот туда мы сейчас и полезем! Это быстрый допрос. Я задаю много вопросов, не обязательно относящихся к делу. Не может быть, чтобы мы ничего из твоей встречи с Арегом не получили. Ну, просто не может.
– Я-то как раз получил, прям по морде. Морально.
– Хватит сопли на кулак мотать. Начали. Глаза.
– Что глаза?
– Закрой и отвечай не задумываясь.
– Ох! – Кирилл зажмурился.
– Опиши кабинет.
– Хром, дерево, блестит, ни пылинки.
– Запах?
– Дерьм…
– Кирилл!
– Ладно, ладно, не буду. Как называется у мужиков то, что у вас «Шанель номер 5»?
– HugoBoss, Kenzo, OldSpice?
– Нет, не то… стерильно у него.
– Рука?
– Я протянул, он не пожал.
– Улыбка?
– Э… не знаю. Не улыбался он. Наверно, мерзкая, холодная, кривая. И ещё зубы жёлтые и пахнет изо рта.
– Копыта видел? Рога? – Инга стукнула его по макушке. – Слушай, кончай с импровизациями, мы же важным делом занимаемся. Вот если бы у тебя был подследственный, который бы всё время над тобой стебался, что бы ты сделал?
– Наручниками к батарее. Стёб сразу проходит.
– Вот за такое мы и не любим ментов, – передразнила Инга Архарова. – Давай так: теперь ты отвечаешь его фразами. Вспомнишь?
– Ещё бы! «Вам по рангу положено беседовать с моим секретарём».
Инга усмехнулась: она ясно увидела своего бывшего босса.
– Алиби?
– Загородный клуб. Оба раза. «Новая Рига luxury village».
– Проверил?
– Проверю.
– Туми?
– «Ну да, мы пересекались пару раз на светских мероприятиях. Что с того?»
– Как он держался? Где находился? Сидел? Стоял?
– Сел за стол, руки выложил перед собой. Как баррикаду.
– Вид?
– То, что называется: «У вас ровно три с половиной минуты».
– Эх, какой же… индюк. Узнаю!
– Белова, не отвлекайся.
– Больница?
– «В клинике оказывают медицинские услуги звёздам шоу-бизнеса. Они много и тяжело работают и всё время на людях. Поэтому когда они у нас, главный принцип для персонала – конфиденциальность. На меня, разумеется, это тоже распространяется, поэтому я клиентов не обсуждаю».
– Эвелина?
– «Да, она была моим ассистентом. С нынешнего апреля её заменяет другой сотрудник».
– А ночь, когда погиб Безмернов?
– «На каком основании интересуетесь?»
– Как он закончил беседу?
– Беседу? Он, гад, её даже не начинал, так, слова ронял в моём присутствии.
– Архаров! Вот ты встаёшь, идёшь на выход, что происходит?
– Ему позвонили, и он жестом показал мне на дверь.
– Кто позвонил?
– Откуда ж я знаю!
– Ты успел что-нибудь услышать?
– Он договаривался с кем-то… в теннис играть, что ли.
– Как точно звучала фраза?
– Белова, ну какая разница?!
– Кирилл, как точно звучала фраза? Постарайся вспомнить.
– «На спорт?» А дальше какая-то белиберда про хорьков и поезда.
– Про хорьков и поезда?
– Да. Странно. Сейчас, подожди… «…На спорт? Мангуст уже там? Отлично! Тогда как обычно, в двадцатом товарняке». Кажется, так. Он что, зверей в цирк поставляет?
– Вот оно! Мангуст – это не хорёк! И не зверь! Это человек! Стоп, недавно же было… Вот только где? Что-то коричневое, лживое, льстивое. И властное… запахи: ладан…
– Кладбище? Поминки? Кого хоронили? Давай теперь ты Total Recall. И почему у меня ухо не зацепило сразу? – задумчиво сказал Кирилл. – Ну, какой такой спорт в двадцатом товарняке?
– Петрушка! – радостно и испуганно вскрикнула Инга, уставившись на Архарова.
– Петряев? – удивился Кирилл. – Тот румяный ублюдок-депутат, которого мы не смогли прищучить два года назад?
