– Сию минуту! – Давыдов остановился у шкафа. – Должен сказать, Алексей Петрович, что вы глубоко правы. Это изумительно! В такие минуты чувствуешь, как могуча наука, чудесное мышление человека…
– Ладно, сейчас увидим. Давайте его.
Давыдов извлек из шкафа широкий лоток.
Перед Шатровым оказался странный темно-фиолетовый череп, покрытый орнаментом из ямок и бороздок, углубленных в кость. Мощный костяной купол – вместилище мозга – был совершенно подобен человеческому, так же как и огромные глазные впадины, направленные прямо вперед и разделенные узким костным мостиком переносицы. Вполне человеческими были и круглый, крутой затылок, и короткая, почти отвесная лицевая часть, ушедшая под огромный, надвинутый на нее лоб. Но вместо выступающих носовых костей была треугольная ямка. От основания ямки верхняя челюсть, клювообразная, слегка загнутая вниз на конце, резко выдвигалась вперед. Нижняя челюсть соответствовала верхней и также не имела ни малейшего следа зубов. Ее суставные концы упирались почти горизонтально в ямки на концах широких отростков, спускавшихся вниз впереди круглых больших отверстий по бокам черепа, под висками.
– Он прочен? – тихо спросил Шатров и после утвердительного кивка Давыдова взял череп в руки. – Вместо зубов, видимо, режущий роговой край челюсти, как у черепахи? – спросил Шатров и, не дожидаясь ответа, продолжал: – Строение челюстей, носа, слухового аппарата довольно примитивно… Эти ямки на костях, вся скульптура показывают, что кожа очень плотно прилегала к кости, без подкожного мышечного слоя. Такая кожа вряд ли могла иметь волосы. А отдельные кости… в них, конечно, нужно поразобраться, но смотрите: челюсть из двух костей; это тоже более примитивно, чем у человека…
– Значит, их эволюционный путь до мыслящего существа был короче, – вставил Давыдов.
– Именно так. Там, на их планете, могла быть несколько иная природная обстановка, другой ход геологических процессов, другие условия естественного отбора… Интересно, вы исследовали состав этой кости?
– Точно – нет. Но все же знаю, что она в основном не из фосфорнокислого кальция, как у нас, а…
– Из кремния? – быстро перебил Шатров.
– Вы правы. И это понятно: кремний по химическим свойствам во многом аналогичен углероду и вполне может быть использован в биологических процессах.
– Но скелет? Кости? Неужели ничего не нашли?
– Абсолютно ничего, кроме… – Давыдов вытащил из шкафа второй лоток, – вот этого…
Перед Шатровым оказались два небольших металлических обломка и круглый диск около двенадцати сантиметров в диаметре. Маленькие обломки имели грани одинаковых размеров; в общем, каждый обломок походил на усеченную семигранную призму.
Металл по тяжести походил на свинец, но отличался большей твердостью и желтовато-белым цветом.
– Отгадайте, что это такое, – предложил Давыдов, подбрасывая на ладони тяжелый кусочек.
– Почем я знаю? Сплав какой-нибудь… – буркнул Шатров. – Впрочем, если вы спрашиваете, наверно, что-либо не совсем обыкновенное.
– Да, это гафний, редкий металл, похожий по физическим свойствам на медь, но тяжелее ее и несравненно более тугоплавкий. И у него есть еще одно интересное свойство: большая способность испускать электроны при высоких температурах. Это кое-что значит, особенно если вы посмотрите еще это странное зеркало.
Шатров взял металлический диск, тоже оказавшийся очень тяжелым. Край диска был закруглен и имел одиннадцать глубоких насечек, располагавшихся по окружности диска на одинаковых расстояниях. С одной стороны поверхность диска была слегка углублена, отполирована и очень тверда. Это был прозрачный, как стекло, слой, под которым виднелся чистый серебристо-белый металл, с одного края разъеденный бурым налетом. Прозрачный слой охватывался кольцом твердого сине-серого металла, из которого, собственно, и состоял весь диск. На обратной стороне диска, в центре, располагался кружок такого же прозрачного вещества, покрытого матовым налетом, с выпуклой, а не с вогнутой, как на другой стороне, поверхностью. Диаметр этого кружка не превышал шести сантиметров. Вокруг него был тот же синевато-серый металл, по которому кольцом шли вырезанные или выбитые звездочки с разным числом лучей, от трех до одиннадцати. Эти звездочки располагались без видимого порядка, но были разграничены двумя спиральными линиями, вписанными одна в другую.
– Металл, из которого состоит диск, – тантал, твердый, необычайно стойкий, – продолжал Давыдов. – Прозрачная пленка сделана из неизвестного химического соединения. Простой качественный анализ не дал результатов, а более сложное исследование я еще не успел сделать. Но металл под пленкой – это индий, замечательный металл.
– Чем замечательный? – не замедлил с вопросом Шатров.
– Этот металл и в наших приборах – лучший показатель наличия нейтронного излучения. А что это индий, я знаю точно, потому что решился высверлить вот здесь для анализа…
– Ведь звездочки – это письмена, или что они такое? – взволнованно спросил Шатров.
– Может быть – письмена, может быть – цифры, а возможно, и схема прибора. Но боюсь, что этого мы никогда не узнаем.
– И это все?
– Все. Разве вам мало, жадный вы человек? И без того у вас в руках такое, что все человечество взволнуется.
– Но все ли вы там перекопали? – не унимался Шатров. – Почему же с черепом нет скелета? Не может быть, чтобы скелета не было…
– Скелет, конечно, был – ведь у бескостного существа не могло быть и черепа. Перекопано все, даже пески просеяны. Но вряд ли там сохранилось еще что-нибудь…
– Почему вы так уверены, Илья Андреевич? Что дает вам право…
– Простое рассуждение. Мы напали на остаток катастрофы, происшедшей семьдесят миллионов лет назад. Если бы не случилось катастрофы, мы никогда не нашли бы черепа и вообще каких-либо останков, кроме этих убитых динозавров. Их-то мы, несомненно, еще будем встречать. Я уверен, что «они», – Давыдов указал на череп, недвижно обращавший к друзьям свои орбиты, – были у нас очень недолго… несколько лет, не больше… и снова улетели к себе. Как я пришел к этому заключению, об этом после. Посмотрите сюда, – Давыдов развернул большой лист миллиметровки, – вот план раскопок. «Он», – профессор указал на череп, – находился примерно здесь, около берега речного потока, с каким-то своим прибором и с оружием, по-видимому использовавшим атомную энергию. «Они» знали ее и пользовались ею – это несомненно, это доказывается вообще «их» присутствием здесь. С помощью оружия «он» убил моноклона с большого расстояния. По-видимому, динозавры «им» здорово досаждали. Потом «он» занялся каким-то делом и подвергся нападению гигантского хищного ящера. Замедлил ли «он» пустить в ход оружие или оно испортилось, мы не узнаем. Ясно только одно: хищное чудовище было убито всего в нескольких шагах от этого небесного пришельца и, мертвое, рухнуло прямо на «него». «Его» оружие или сломалось, или
