– Куда ты меня привез, скотина железная? – буркнул Люк.
Башни тянулись к небу белыми, абсолютно ровными стрелами. Сложенные из крупных камней, они напоминали обелиски. Загадочные обелиски прошлого, хранящие древнюю историю. Время как будто не имело над ними власти, и холодные дожди вместе со шквальными ветрами не смогли лишить их белой, торжественной красоты.
Больше чем двести раз оказывался Буймиш в зените после того, как закончилась война. И никого не было в стенах белых башен, никто не двигался, не жил, не говорил и не управлял здешними технологиями. Люк понятия не имел, для чего строились такие башни. Жить в них высоко и неудобно, окон не имеется, дверей вроде как тоже.
Хотя зачем двери, если крыша каждой башни является посадочной площадкой? И узкие мосты-арки, пролегающие на головокружительной высоте, соединяют все это великолепие в одну структуру?
– Енси, а давай-ка ты еще поработаешь, дружок, – проговорил Люк и быстро вернулся в седло. – Подними меня на ближайшую башню. Ты сможешь там сесть. Слышишь?
Предупреждающий хлопок по шее. Раньше после прикосновения ладони машина реагировала мгновенно, но сейчас Енси едва открыл глаза и выпустил очередную струю дыма. Фыркнул с такой наглостью, что Люк сердито стукнул по шее дракона кулаком и пожелал вошей всем его родственникам.
– Чтоб тебе треснуть, упрямая ящерица! Просто подними меня наверх, что тебе, тяжело, что ли? Сколько раз я должен просить?
Еще одно фырканье в ответ – и все.
– Енси, ты же слышишь меня, не можешь не слышать. Машина, подними меня, давай. Ну же! – Люк лег на шею дракона и, быстро перебирая руками, добрался до головы.
Обхватил руками уши Енси и потянул назад. Старый, древний способ укрощения драконов. Считалось, что уши являются чувствительными радарами и драконы по-особенному реагируют на прикосновения к ним. Когда-то точно таким же образом Люк пытался укротить отцовского Хмуса, после того как отец погиб. Чтобы посадить близнецов в седло и заставить машину слушаться, Люк сначала сам летал на нем и держался за уши, направляя полет.
Хмус должен был признать новых хозяев. Однако не признал. Не стал подчиняться, и потому пришлось выводить новую машину. Теперь есть Облак, а когда-то он ведь был отцовским Хмусом…
Воспоминания навалились, как порыв ветра, и, держась за драконьи уши, Люк на мгновение услышал отцовские наставления: «Каждый дракон обладает своими собственными мозгами, а значит, и волей. И не так просто подчинить себе машину. Это значит, что ты должен воспитать его волю и подчинить ее себе. Не бывает вольного дракона. Вернее, тебе нет никакой пользы от драконьей свободы. Хороший дракон – не свободный дракон».
Но тот Енси, на котором Люк сидел сейчас, явно считал себя свободным, потому что пришел в ярость от прикосновения к своим драгоценным ушам. Он замотал головой, издал угрожающее рычание, выгнул шею и раскрыл пасть. Огромные белые зубы сверкнули в ярких лучах Светила, серо-синей лентой высунулся язык, и дракон лизнул себя в нос. Вместе с дымом появились сине-белые искры, голова поднялась выше, и Люк едва удержал равновесие, вцепившись в края ушных раковин.
Злой Енси вознамерился непременно скинуть с себя наглого Всадника, потому поднялся на задние лапы, вытянувшись во весь свой немаленький рост и еще раз замотал головой. Люк был привычен к таким фортелям, он ведь был Всадником с самого рождения. Он покрепче уцепился за дракона, стиснул ногами чешуйчатую шею и громко выругался, стараясь, чтобы Енси его услышал.
– Не выйдет у тебя, скотина синяя! Ты что, решил, что теперь свободен? У тебя есть Всадник, которому ты должен подчиняться!
Голос Люка перекрыл фырканье дракона и возмущенные хлопки крыльев. Енси еще сильнее дернул головой и вдруг рухнул на серые плиты и перевернулся на спину. Крылья распластались по площадке, голова громко стукнула о плиты и тут же прилипла к ним. Башка Енси словно примагнитилась, все тело его вытянулось, и Люк едва успел метнуться на четвереньках в сторону, чтобы его не придавила драконья туша.
Енси не желал подчиняться. Мало того, едва Люк поднялся на ноги, как увидел драконью морду с оскаленной пастью настолько близко от себя, что попятился и отпрыгнул. Енси был разъярен и полон жажды мести, пришлось уносить ноги, и побыстрее – жуткие драконьи зубы клацнули чуть ли не в паре шагов за спиной Люка.
Здоровенная драконья площадка тянулась и тянулась, как будто была бескрайней. Драконы, находящиеся на ней, лежали с закрытыми глазами, вытянув морды и подобрав крылья. Люк бросился к ближайшей машине и скрылся за ее черным корпусом. Перепрыгнул через длинный хвост, после оглянулся. Енси, оскалив белоснежные зубы, смотрел ему вслед и пускал дым через ноздри.
Ладно, мерзкая железная скотина, мы еще с тобой разберемся…
2Енси не преследовал Люка, однако недвусмысленно дал понять, что не собирается подчиняться Всаднику. Нечего было и надеяться, что машина поднимет на ближайшую башню. И уж тем более дракон не отнесет Люка обратно на остров.
Значит, надо придумать, как можно выбраться из этого странного места за Синими воротами.
Но как же тяжело оказалось принять случившийся факт – дракон не собирается подчиняться своему Всаднику! Неужели Енси для Люка потерян навсегда? Неужели эта машина никогда уже не будет принадлежать его семье?
Тхан бы посоветовал слетать в Храм Живого металла и выбрать себе новую машину. Как будто собственного робота можно просто взять и заменить. Логически Тхан прав, но что-то внутри Люка противилось этой обоснованной и легкой правоте. Что-то внутри жгло будто огнем, и, шагая по краю посадочной площадки, Люк то и дело оглядывался, стараясь высмотреть Енси.
Этот дракон когда-то любил Люка, а Люк любил его. Когда-то все было по-другому. И случившееся походило на дурацкую ошибку. Ведь есть же преданный и добрый Облак, который находится в семье, помогает и подчиняется. Еще пару лет – и Облак станет настоящим драконом, на котором можно будет летать.
Почему же Енси должен стать исключением? Если бы Люк тогда, в Храме, смог забрать вылупившегося дракончика себе, Енси бы сейчас ходил вокруг Люка, высовывал язык и ластился, как самый настоящий домашний питомец.
Чтоб им сдохнуть, этим отцам кланов! Они знали, что так нельзя делать, знали, что нельзя сразу поить драконов Живым металлом, но тем не менее умудрились вырастить огромное количество драконов, которые находятся сейчас здесь, в этом странном белом городе и готовы к войне.
Кто управляет драконами? Явно не отцы кланов. Тогда зачем они допустили это? Зачем позволили опустить в источник столько драконьих плат и вывели столько взрослых машин?
Раньше правила выведения драконов неукоснительно соблюдались, это было святой традицией, которую чтили и тщательно выполняли. Что изменилось? Неужели жажда мести настолько запудрила головы отцам кланов,
