Подземные корабли

и четко произнес: – Тамагури-Таган и те синтетики, которые являются его союзниками и в данный момент находятся на Буймише, пришли к выводу, что без человеческих эмоций их жизнь не настолько полна и совершенна, какой могла бы быть. Другими словами, роботы думают, что они были бы гораздо счастливее, если бы научились чувствовать, радоваться, сопереживать, сожалеть. Ненавидеть, расстраиваться и разочаровываться. И так далее. Только люди смогут создать программы, помогающие роботам чувствовать, ведь только люди на самом деле понимают, что такое настоящие эмоции. В обмен на такую работу синтетики обязались прекратить войну на нашей планете. Они готовы помочь нам научиться жить в мире. И еще они готовы поделиться с нами новейшими мощными технологиями. – Потрепанный Птах потер лоб, словно собираясь с мыслями, после продолжил: – Не все синтетики расположены к нам, людям. Есть магрозы – это поколение роботов-синтетиков, которое находится в отработке предыдущего цикла. Я говорил, что роботы исчисляют свою жизнь не Буймишами, а циклами. Так вот магрозы находятся в отработке цикла войны. Они считают, что люди уничтожают свою планету и потому не достойны оставаться на ней. То есть людей надо убить, а уникальную планету освободить, чтобы синтетики могли жить на ней и… тоже быть по-своему счастливыми. В данном варианте понятие „счастье“ для роботов не совместимо с понятием „безопасность для людей“, как вы понимаете. Мы, вместе с Тамагури-Таганом и его работниками разработали два новых поколения роботов. Свамы – сотворенные – и тумосы – поколение рожденных. Тумосы – это наша новая разработка, которую мы долго скрывали. Это роботы-драконы, способные взаимодействовать с людьми. Роботы, способные к привязанности и верности. Мы попробовали воплотить в них чувство дружбы, которое рождает в свою очередь верность, радость от общения, привязанность, открытость, сопереживание. Нам бы хотелось думать, что однажды это новое поколение тумосов сможет развиться и достигнуть способности любить».6

На этом запись прервалась. Люк откинулся в кресле, потер затекшие ноги, потянулся.

Итак, теперь он знает, как и для чего были сотворены драконы. Вовсе не для войны, а для общения. Выходит, так?

Почему же на драконах стали воевать?

Хотя тут все ясно. На Белые города напали, и они вынуждены были обороняться. Вот и получились не драконы-друзья, а драконы-оружие. И вместо программ для общения подросшие умные школьники создавали уникальные программы для синхронного драконьего боя. Те самые, которые прошлой ночью отрабатывал со своей стаей Люк.

Значит, не получилось у Тамагури-Тагана научить людей жить в мире. Синтетики не выполнили свою сторону договора, а люди не выполнили свою? Или все-таки выполнили, и где-то на планете Эльси дремлют роботы, умеющие дружить, сопереживать и любить? Роботы, мечтающие о счастье?

Глава 17

Мэй. История Железной войны

1

Площадь Ручья была выложена круглыми камнями, которые расходились от центра правильными кругами. Через каждые шесть рядов белых камней шел ряд черных, и поэтому, если смотреть на площадь с высоты драконьего полета, она казалась полосатой. В самой ее середине росло высокое раскидистое дерево, а по краям в круглых клумбах пестрели яркими цветами кусты. Ручей пробивался чуть в стороне, у подножия рыхлой рыжей скалы, больше похожей на одинокую развалившуюся башню. К скале примыкали каменные домики – начало главной улицы Пристанища.

Правда, улицей ее можно было назвать с натяжкой, она состояла всего из четырех домов: два по одну сторону и два по другую. В конце улочки качались фруктовые деревья и ягодные кусты, а за ними тянулся неизменный песок. Пристанище кочевников на самом деле не могло похвастаться большими размерами. Маленькое, уютное и основательно заросшее, оно казалось цветным пятном на теле ярко-оранжевой пустыни.

Старейшина Быстрый Пай дождался, когда его гости немного отдохнут, и позвал всех троих на площадь Ручья, где, по обычаю, собирались взрослые мужчины на совет. Черного дракона приглашать не пришлось, потому что Тхан и так заполнил собой все круглое пространство центра Пристанища. Его огромное тяжелое тело свернулось полукольцом, голова вытянулась до самой скалы, а хитрые желтые глаза умудрялись наблюдать за всеми немногочисленными домиками.

Мэй, устраиваясь у приготовленной кучи хвороста, подумала, что рядом с этой машиной все Пристанище выглядит игрушечным поселением, созданным детьми для забавы.

А здешняя детвора – несколько загорелых мальчиков и длинноволосых, тоже загорелых, девочек – от дракона держалась в стороне. Их черноглазые личики то и дело выглядывали из-за деревьев и тут же прятались, и слышен был осторожный визг и тихие восторженные восклицания. Конечно, здешние дети первый раз в жизни видели такого огромного дракона!

Костер развели поздним вечером, когда Светило совсем спряталось за пологими барханами. Оранжевое пламя взметнулось недалеко от ручья, на покрытой травой полянке, под сенью трех деревьев, на ветвях которых спела сочная оранжевая мелага. Над огнем несколько женщин повесили закопченный казан, скинули туда куски свежего мяса мьёков и сварили его, щедро насыпав приправ. Густой бульон налили в маленькие чашки, мясо разместили на широком блюде. К бульону и мясу красивые девушки притащили огромное блюдо лепешек и тут же уселись рядом, у костра, убрав за уши выбившиеся из прически кудрявые пряди волос. Это были те самые девушки, которые прислуживали Мэй, Тигаки и Рогану, когда они обедали в каменном домике.

Девушки перешептывались и смеялись, кидая на Рогана многозначительные взгляды. Крупные сережки в их ушках качались в такт словам, браслеты на руках звенели, а черные бусины ожерелий поблескивали в свете костра. Роган в свою очередь улыбался им, но лепешки подавал именно Тигаки, сидел около нее и предупреждал каждое желание. Тигаки дулась, называла его Вурногом, но Мэй уже понимала, что внимание смуглого Рогана нравится сестренке Люка.

Старейшина, Пай Быстрый, сидел напротив, на потертом цветастом коврике, ел мясо и тихо переговаривался с другими тремя мужчинами, которые вышли к костру. Едой заправляла та самая черноволосая женщина, с которой Мэй уже успела познакомиться и которая, как оказалась, была женой Пая Быстрого и матерью его дочерей – двух красивых девушек, сидевших у костра. Еще у Быстрого Пая имелся сын, маленький мальчик, которому едва минуло пять Буймишей. Этот мальчик бегал около большого черного дракона, занимавшего всю площадь Ручья, и Тхан, в свою очередь, позволял ему забавляться с его длинным хвостом. Он был единственным из детей, кто не испугался большой машины. Может, потому, что видел, с каким почтением Тхан обращался к его отцу, старейшине Пристанища?

– Итак, – сказал Пай, вытирая пальцы большим зеленым листом какого-то растения, – надеюсь, что вы отдохнули и сыты. Пустыня не успела вас иссушить до смерти, хвала Настоящей Матери. Рогана мы давно знаем, он иногда чинит наши машины, когда мы просим его об этом. Роган лучший механик клана Гоу.