ощутил на себе взоры диких ловцов.

***

Рефел'яра Ундафал Брунн, известный на улицах Ли Хенга как Рефель, должен был бы ощущать себя счастливцем. Заманил того юнца и поймал в сеть более пятидесяти квонских золотых кругляшей. Одну монету можно разменять на четыре хенганских. Добыча из самых крупных. Все было зашито в перевязях и поясе парня. И оружие - весьма хорошего качества. Стоит не меньше двадцати кругляшей.

Это его и тревожило.

Парень спрашивал насчет братства или гильдии ассасинов, какие бывают в других городах; его сокровища вполне могли быть наградой за такого рода работу. Похоже, он обокрал убийцу.

И оставил в живых.

В конторе на третьем этаже здания, что прилегает к рынку тканей во Внешнем Круге, Рефель игрался с одним из ножей чужеземца, раз за разом крутя клинок в пальцах. Снизу доносились грубые возгласы и смех его собственных уличных забияк. Они развлекались костями, шутили и подначивали друг дружку.

Откуда ему было знать? Да ничего и не изменить. Что сделано, то сделано по божьей воле. Такая его натура, что никого не убивает - и ничего не поделать. Возможно, Близнецы только что сыграли со стариной Рефелем последнюю шутку.

Он коснулся черненой грани ножа. "Такой тонкий, что можно бриться... если бы я брился".

Стук в дверь. - Да?

Ле, один из его громил, поднялся по лестнице и вручил кусок рваной тряпки. - Беспризорница, уличная дрянь, вот принесла.

Он сломал самодельную печать, стянувшую складки. На ткани аккуратным почерком уличного писца было выведено одно слово. Полночь. И грубо нарисованный углем нож.

"Ага. Я был прав".

Рефель отбросил тряпку, решив позже сжечь. Вгляделся в криворотое, озадаченное лицо Ле. - Пусть ночью все выходят. Пусть палочники обирают пьяниц. Пусть смазливые девки и пареньки завлекают клиентов. Всем работать.

- Фестиваль Бёрн еще нескоро...

- Я сказал, значит сказал!

Парень отпрянул, дернув себя за клочковатую бороду. - Как скажешь. - Люк захлопнулся.

Хорошие парни и девки, все они. Даже костоломы, сборщики и громилы. Даже они. Забить до беспамятства могут. Но убить - нет. Никаких ножей. Это дела совсем иного сорта. Итак, приятель желает поговорить. Поговорить можно. Дело-то поправимое. А если парень имеет в виду не разговор... ну, нужно будет предупредить по-честному, верно?

Он весь вечер провел над счетами - весьма унылое упражнение для любого мелкого дельца. Легальный бизнес "по импорту" только выцеживает деньги. Все доходы от попрошаек, малолетних шлюх и воришек, от грабежей даже при всей изворотливости едва позволяют держаться на плаву. Слишком много неуверенности из-за сетийских налетов, ужасного зверя-человека: слишком много неофициальных поборов и бандитских наскоков. Коммерция в этой стране разваливается после падения последней талианской гегемонии. Да, и портовые сборы в Кауне стали нестерпимо высокими. Тамошние жители не лучше воров.

Что же делать простому предпринимателю?

Он вздохнул, оттолкнул книги. Поднял глаза и в тусклом свете свечи узрел напротив себя того парня с темными волосами. Сердце куда-то провалилось, бешено стуча. - Ты так рано, - прохрипел он.

- Разумеется. - Тощий юнец демонстративно оглядел контору. - Без охраны?

- Да. Я так понял, ты хочешь говорить.

- И правильно. Хочу поговорить - и еще кое-что. Ну... - он опустил длиннопалую руку на стол, - я задавал вопрос несколько дней назад...

Рефель сглотнул, чувствуя боль в горле. Опустил руку на бедро, чтобы контролировать спусковой крючок самострела под столешницей. Разговоры хорошее дело, но если ты не дурак, заботишься о гарантиях. - Я знаю всех, парень. Если ищешь работу, я пошлю словечко. - Лицо юнца помрачнело. Он такой непримечательный, подумалось Рефелю. Даже скучный. Незаметный. Но это же к лучшему, верно? В таком ремесле только глупец хочет выделяться.

- Я думал, ты сказал, что в городе нет братства. Что-то насчет Защитницы.

- Да, нет организации. А убийства есть. Довольно много. Происшествия случаются... если ты понимаешь.

Юнец кивнул. - Понимаю. - Он всматривался в собеседника, глаза внимательные, как у хищника. - Поспрашивай. Принеси мне любые предложения. Знаешь гостиницу ниже по улице?

- "Прибрежье"? Да. - Рефель не добавил, что хозяин перед ним в долгах по самые кустистые брови.

- Я сниму там комнату.

- Я все устрою, разошлю вести.

- Отлично. - Парень подался вперед, не отрывая ладоней от стола. - А теперь насчет моего имущества...

***

В конце лета семейство Феветалвен попросило Защитницу расследовать смерть их уважаемой матроны, Денили Лиежен Феветалвен. "Тетушка", как звали ее многочисленные клиенты, держала бордель и одну из самых крупных обменных контор города.

Десять дней спустя сонная рабыня открыла дверь борделя. Выглянув в щелку, присела в реверансе, начав: - Простите, добрый господин, но дом еще не открыт. Может быть, вы решите... Ой! - Она подняла глаза, и дыхание замерло в груди. На пороге стоял самый красивый мужчина, какого она видела. Светлые, длинные вьющиеся волосы обрамляли улыбающееся лицо; дорогой работы белоснежная рубашка была стянута широким алым поясом над черными шелковыми панталонами. Стройный мужчина подмигнул ей, и пусть рабыня повидала куда больше, чем положено девицам ее возраста, но залилась краской.

- Меня ожидают, - произнес он голосом мягким и вежливым, так, словно знал обо всех трудностях и тяготах ее жизни.

- Сюда, - пролепетала она, склоняясь ниже.

Мужчина помедлил в холле, озираясь. Девица стоял неподвижно, желая, чтобы он бросил на нее еще один взгляд.

- Спайви! - закричала из комнаты женщина. - Какого Худа ты открыла треклятую дверь? Ах ты бездарная... Ой! - Вошедшая в холл худощавая женщина тоже задохнулась, но не по причине красоты гостя. Присела в поклоне и указала на лестницу: - Сюда, прошу... добрый господин. Я Тапал, хозяйка дома.

Она провела его в комнаты покойной тетушки. Гость начал ходить, исследуя стены и окна. - Все окна закрыты и заперты, - сказала она, не в силах оторвать взгляда. Защитница, думала хозяйка с завистью, берет себе не самое худшее, это точно.

Он рассеянно кивнул. Замерев перед большим камином. Встал на колени и подержал руку над камнем очага. - Холодный.

- Ну, ведь не сезон? И труба тут узкая.

- Прямоугольная, - сказал он, заглядывая вверх. Засунул внутрь руку и осмотрел сажу на пальцах. Снова заходил по комнатам, теперь изучая груды ковров и половиков. Наконец обернулся к ней. - Позор вашей госпоже, что не разводила пламя. Была бы жива.

Она раззявила рот. "Конечно нет! Как такое возможно?"

Он поклонился и направился к лестнице.

Она хотела пойти следом, но пятно на ковре, там, где он стоял, привлекло внимание. Черная сажа. Она смотрела на мерзкую отметину, пока стук шагов не заставил ее опомниться.

У дверей Спайви приседала, не отрывая взгляда от мужчины. Он тепло ей улыбнулся: - Всего хорошего,

Вы читаете Печаль Танцора
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату