Начал искать, щурясь, чтобы глаза не забило песком. Через некое время заметил темное пятно у серовато-охряного скального выступа. Это был Келланвед, черная одежда порвана в клочья, заляпана пеплом и грязью. Он перевернул друга, похлопал по лицу. Обличье старца никуда не делось.
— Келланвед!
Кажется, тот очнулся, но глаза смотрели в никуда. Затем он нахмурился и заморгал, будто в недоумении или ища слова. — Да, — пробубнил маг и кивнул. — Келланвед… отныне.
Хохолок выступил из-за клубов песка, в крови и синяках, на руках кровь смешалась с грязью. — Вперед, — проворчал он.
— Опускай Садок! — крикнул Танцор Келланведу.
— Не думаю, что смогу, — ответил парень. Голос звучал ошеломленно и порядком испуганно.
— Проклятье Худу! — Танцор подхватил его на руки и побежал.
Хохолок трусил за ним, указывая, куда направляться. Буря, казалось, теряла мощность — Келланвед старался ограничить свои силы — но совсем уходить не желала. Ползла вместе с ними.
Впереди показался пустынный берег; океан мерцал под ночным небом, а небо было до странного ясным, усыпанным яркими звездами. Хохолок показал на запад и повел танцора к узкой впадине, где начал рыть песок. Танцор положил Келланведа и стал помогать.
После недолгой работы Хохолок обнажил высокий нос шлюпки, весьма узкой и с одной мачтой — точнее, с креплением для мачты. Рядом обнаружились весла. Наконец они отрыли посудину и смогли вытащить из песка.
Келланвед позвал их из темноты: — Ах… кажется, я в беде…
Хохолок потянул лодку к воде, а Танцор устало побрел к лежащему Келладведу.
Он нашел мага наполовину погребенным в песке. — Какой Бездны..? — Танцор упал на колени и начал бешено копать.
— Он взял меня, — болезненно простонал Келланвед.
— Кто? Так кто-то есть?
— Нет… Остров. Он действует.
— Хватит бредить — мы тебя достанем. — Он копал все глубже, тянул, но не мог достать друга.
— Тащи! — пыхтел Келланвед. — Он взял меня!
Поняв, что с другом происходит нечто ужасное, Танцор подсунул обе руки под тело, удобнее расставил ноги и напрягся изо всех сил.
Келланвед кричал от боли, извиваясь и тяжело дыша.
Они повалились, Келланвед притиснул Танцора сверху.
Появился Хохолок, поморщился, нетерпеливо глядя на них сверху вниз. — Идем. Не время валяться.
Танцор и Келланвед кивнули. Ассасин помог хромающему другу дотащиться до шлюпки.
* * *Они гребли всю ночь и весь следующий день, иногда меняясь местами. Днем солнце немилосердно палило, губы Танцора потрескались столь сильно, что он ощущал вкус крови с каждым движением. Хохолок обильно потел, чуть не падая в обморок от обезвоживания. Келланвед же сидел на корме, закрыв голову рубахой, и дремал. Танцору не удавалось последовать его примеру, ибо лодка бешено плясала на волнах.
После седьмого дня он потерял счет — или после восьмого? Так или иначе, однажды он понял, что моргает, видя новое лицо — серьезное, загорелое дотемна, с клочковатой бородой. Жидкость полилась в губы, он глотнул, благодарно ощущая даже боль в горле.
Снова очнулся на борту рыбацкого суденышка. Келланвед и Хохолок были рядом. Один из моряков передал мех с водой. Он благодарно кивнул.
— Кто вы? — спросил рыбак с необычным акцентом.
— Наш корабль утонул, — ответил Танцор столь хрипло, что не узнал собственного голоса.
— Неужели? — с самым добросовестным видом кивнул рыбак. — Вы все трое такие славные матросы, что аж завидно.
— Откуда вы приплыли? — сказал Танцор, желая сменить тему.
— Из Деланса, Фаларский архипелаг.
— Мы заплатим за проезд.
Мужчина сделал жест, как бы говоря "да ладно". — Мы здесь все люди моря. Понимаем друг друга. — Он пошлепал Танцора по плечу. — Даже не заговаривай.
Танцор сумел пожать руку рыбака. — Примите нашу благодарность.
В ответ рыбак втиснул ему в пальцы водяной мех.
В следующие дни семеро фаларийских рыбаков были щедро вознаграждены смехотворными причудами гостей. Снова и снова они зачерпывали ведрами соленую воду и обливали друг дружку — к великому веселью команды. Надраивали кожу, прочесывали волосы и ковыряли в ушах. Охотно взяли самую старую и драную одежду, швырнув свою за борт. Некоторые из рыбаков качали головами и крутили пальцами у виска, считая, будто бесстыдное солнце выжгло у чужаков мозги.
После четырех дней очищения кожа стала красной и потертой; волосы Танцор коротко остриг и многократно вымыл. Сейчас он сидел и, одолжив нож, старательно выскребал остатки грязи из-под ногтей. Келланвед склонился над поручнем, зажал ноздрю, а другую энергично прочищал. Затем он закашлялся и сплюнул в волну полный рот слизи. — Думаю, ночью, — сообщил он.
— Хорошо. Мы слишком долго были в отлучке.
Хохолок сидел на груде старых канатов, облаченный в рваную рубаху и шорты; грузный маг походил на огра, который не только сожрал дитя, но и присвоил детскую одежду. Задрав ногу на ногу, он очищал подошву пемзой.
— Ночью, — крикнул ему Танцор.
Мужчина крякнул, еще яростнее скребя стопу.
— Идешь с нами, да?
Маг опустил ногу, поморщился. — Нет, — прогудел он. — Я не закончил дела в Семи Городах.
— Не выследил кого-то, — уверенно пояснил Танцор.
Маг беззаботно кивнул: — Верно.
— Ну… если мы сумеем выбраться, навести нас на Малазе.
Широкий рот удивленно изогнулся. — Где?
— Малаз — это остров к югу от Квон Тали.
Хохолок равнодушно хмыкнул и начал чистить вторую подошву.
* * *Позднее, когда почти все моряки заснули на палубе среди запасных парусов и канатов, Танцор и Келланвед встретились с Хохолком на носу. Пожали руку семиградскому магу. Танцор посмотрел на партнера. — И?
Келланвед озабоченно вздохнул. — Да. Ну, вот оно….
Танцор ощутил, как встают дыбом волоски на коже — знак открывающегося садка. Помахал рукой одинокому рыбаку, что удивленно взирал на них от торчащего на корме бокового руля… и потерял опору под ногами.
Упав в сухую вязкую золу. Вокруг вздымались клубы пыли. Он кашлял, разгоняя пыль руками. — Келланвед?
— Да… — Голос звучал весьма слабо.
Он нашел его лежащим в пепле — сжался клубком, руки обвили голову. — По-настоящему больно, — простонал маг сквозь зубы.
— Слишком рано?
— Ага, — кивнул тот. — Рано.
— Прости. — Танцор осторожно поднял его на спину, держа за руки. — Тогда я понесу. Куда?
Келланвед показал пальцем; Танцор зашагал в указанном направлении. — Теперь тебе удобно, да? — спросил он.
— О да, вполне.
Танцор закатил глаза к пепельному небу. — Лучше не бывает.
* * *Дассем оказался в самом конце каравана. Он знал: многие огорчились бы такому положению, сочтя самым худшим и опасным место, где приходится глотать чужую пыль. Многие, но не он. Юноша был не из боязливых, готовых жаждать места в середине стада, в безопасности от налетов. Что же до пыли — ветер оказался переменчивым и чаще дул поперек пути, избавляя от неприятных ощущений. К тому же он обвязал платком рот и нос.
Обыкновенно Дассем шагал рядом с лошадьми. Когда хотелось отдохнуть, садился на облучок повозки. Когда Нера приходила в себя, они беседовали — почти всегда о пустяках,
