– Это да, – тоном знатока подтвердила Мета.
– На тебя вся надежда, ты такие штуки понимаешь лучше, чем я. Поэтому скажи мне пожалуйста: мне приснилось, что у нашей Тамары муж – крутой художник, и все стены в его картинах? Или он все-таки есть?
– Приснилось, конечно, – сказала Мета, и Эва почувствовала, как она улыбается на другом конце условного провода. – Зачем Тамаре какой-то муж? Она же вообще не по этому делу. Не по мужикам, я имею в виду. А как ты думаешь, почему она постоянно торчит в Норвегии? У нее там такая девчонка, что – ой!
Эва почувствовала, как холодеют ее ноги, а в ушах пульсирует кровь. Но нашла в себе силы бодро сказать:
– Вот я и думаю: бред собачий, ни хрена не сходится. Откуда у Тамары муж? Но картины этого несуществующего мужа помню в таких подробностях, как будто каждый день их рассматривала на протяжении многих лет. Ерунда полная, но мне начало казаться, что я схожу с ума. И спросить кого-то неловко. Хорошо, что с тобой поговорила. Ты меня натурально спасла.
– Бывают сны, которые кажутся реальней всякой реальности, – согласилась Мета. – На самом деле здорово, когда такие снятся, хотя с непривычки они могут испугать. Если снова что-то такое случится, звони, не стесняйся, в любое время. Уж я-то знаю, как иногда бывает невыносимо молчать о самых важных вещах.
– Спасибо, – сказала Эва. – Ты права. Совершенно невыносимо. Что бы я делала без тебя!
Спрятала телефон в карман, закурила. На самом деле ей сейчас хотелось кричать, но толку от этого крика. Разве что прохожих развлечь.
Возвращаться в офис, где больше не было картины с черным печальным зайцем, казалось невозможным, чудовищным. С другой стороны, – подумала Эва, – этот несчастный офис – всего лишь малая часть огромного мира, который уже весь, целиком изменился, хочу я этого или нет.
Поэтому вернулась и села за компьютер. Но о работе не было речи, просто тупо пялилась на экран. Наконец решила выйти покурить – может, удастся собраться с мыслями – рабочими, а не паническими, как сейчас. Достала из сумки машинку и пачку табака, чтобы сделать сигарету. Из пачки выпал белый картонный прямоугольник, чья-то визитка, порядком измятая. Как она попала в табак, можно особо не гадать: в рабочих и домашних делах Эва старалась поддерживать упрощающий жизнь порядок, зато во всех ее сумках – видимо, для баланса – традиционно царил адский бардак.
Ни имени, ни фамилии на визитке не обнаружилось, зато в нижней части мелким курсивом зеленого цвета, столбиком, сразу на шести языках, кириллицей и латиницей вперемешку было отпечатано: «Арт-директор». И местный телефонный номер – совершенно обычный. В смысле без каких-нибудь красиво повторяющихся цифр.
– Арт-директор! – изумленно сказала Эва. – Арт, мать его, директор! – и расхохоталась, уронив голову на стол.
Это, конечно, была скорее истерика, чем настоящее веселье, но когда истерика все равно неизбежна, лучше уж смеяться в запертом кабинете, чем кричать на улице. Так что, можно сказать, неплохо все получилось. Гораздо удачней, чем могло.
А отсмеявшись, набрала номер. Заранее приготовилась услышать обещанный голос робота: «Абонент недоступен». Но ей не обломилось даже робота, только долгие гудки.
Вот тогда Эва рассердилась по-настоящему. Зачем дразниться? Подсовывать визитку в тот момент, когда у меня мир на куски разваливается, предлагать руку помощи, а потом не подходить к телефону? Ну кто так делает вообще?!
Злость, впрочем, оказалась отличным лекарством от сковавшего ее оцепенения. Мигом разгребла дела, даже назначенную встречу с клиентом не стала отменять. В разгар деловой беседы почувствовала, что в кармане вибрирует телефон, мстительно подумала: «А теперь я не могу разговаривать!» Почему-то была совершенно уверена, что ей перезванивает «арт-директор», и натурально упивалась торжеством, хотя, положа руку на сердце, душу была готова продать за возможность рассказать ему, что творится. И спросить: «Как же так?» И спрашивать, спрашивать, спрашивать, пока не добьется такого ответа, с которым можно жить дальше. Потому что не жить дальше ей никак нельзя.
Потом, проводив клиента, проверила телефон. Никаких неотвеченных входящих звонков там не было. Зато обнаружилась смс с незнакомого номера: «Возвращайтесь сегодня домой пораньше, я вам еще про Черную Руку расскажу».
Эва показала телефону кулак, но собралась и вышла так быстро, словно за ней гнались все демоны ада. Хотя, если разобраться, это она сама сейчас за одним из них гналась. Такси не вызвала только потому, что в час пик пешком быстрее. И даже плеер в уши не сунула впервые за много лет, просто забыла, что он вообще есть.
Сперва подумала, что напрасно спешила: в квартире было тихо, окна закрыты шторами, никаких следов чужого присутствия. Эва уже так устала качаться на этих дурацких эмоциональных качелях, от радости к разочарованию и обратно, что не почувствовала вообще ничего. По привычке сразу пошла на кухню и замерла на пороге: в кухне клубился туман. То есть даже не так, вместо кухни был только туман, густой, серебристо-молочный, совершенно непроницаемый – стоит вытянуть руку, и пальцев уже не видно. Красиво – слов нет. Но и ужас кромешный. Нельзя так пугать людей. Вот просто нельзя.
– Так нельзя! – сказала вслух Эва. Хотела сердито, но получилось настолько жалобно, что самой стало не по себе. Села, где стояла, прямо на пол в коридоре и заплакала – впервые за так много лет, что подсчитывать страшно. Столько вообще не живут.
– Извините, – сказал знакомый голос. – Я не хотел вас пугать. Даже в мыслях такого не было. Наоборот, собирался сварить вам кофе, но сдуру присел на ваш кухонный диван. Он у вас какой-то нечеловечески уютный, такие надо запретить на законодательном уровне. Это не диваны, а натурально ловушки: на них все засыпают, утратив волю. А я, к тому же, зверски устал… А почему вы ревете? Вам не положено. Вы для ревы-коровы слишком круты.
– Сами корова, – огрызнулась сквозь слезы Эва. – Хочу и реву! Имею полное право: пришла домой после совершенно идиотского дня, а у меня кухня исчезла. Это вообще ни в какие ворота – чтобы вместо кухни один туман!
– Нечаянно получилось, – покаялся ее гость. – Говорю же: устал. Набегался. А от сильной усталости со мной такое порой случается: превращаюсь в туман. Но конечно в гостях подобные номера устраивать – ни в какие ворота, это я понимаю. Просто пока неважно себя контролирую: опыта мало. Но это, говорят, поправимо, проходит само. Вас, кстати, тоже касается. Не горюйте, что все слишком сложно и непонятно – вам только кажется от
