В-третьих, взаимодействием с нашей личной ценностью. Потому что именно взаимодействуя с ценностью мы легко вызываем состояние вдохновения. И процесс взаимодействия неизменно вызывает состояние счастья. Нам это нужно, у нас это получается, мы реализуемся.
(Это на самом деле вообще очень важный момент, определение своих ценностей не только ради смысла жизни, потому что именно во взаимодействии с ценностями мы его получаем, но и ради получения опыта действия в потоке. Хотя бы ради одного этого имеет смысл постараться эти ценности определить.)
Так вот, самое интересное в действии в потоке именно в том, что оно – безупречно. Любое. Более того, абсолютно понятно, что постоянно в потоке находиться нельзя, это попросту невозможно.
Но тут есть секрет. И он заключается вот в чем.
Войдя в состояние потока заново, вы будете продолжать тот же самый жест, который отпустили, когда в прошлый раз из потока вышли. Потому что поток и есть этот жест, это вы в него входите и выходите, а он – всегда есть и остается.
А пока вы в потоке – вы безупречны. Просто потому, что упреков в нем не существует, и если вы попытаетесь их туда пронести, вы просто не пройдете. Состояния потока не возникнет.
Вспомните себя хоть раз вдохновенно делающим что-то, прикусив от напряжения кончик языка, увлекшись, забыв о ходе времени.
Есть вам в этот момент хоть какое-то дело до упреков, замечаний и критики, что изнутри, что снаружи?
Вот это она и есть. Безупречность.
Чашка тридцать первая
«Сказки и истории»
Разговор о дружбеКогда мы говорили о «Даре Шаванахолы», мы соскользнули на один момент: что заставило магистра Шаванахолу радикально поменять подход к той проблеме, которую он создал.
М.Ф.: Будучи очень могущественным в тот момент человеком, он употребил свое могущество для создания уродливого морока, подтверждающего его правоту.
В рамках культуры, на чьем молоке мы выросли, за гораздо меньшее низвергают в ад.
Но на этом он не остановился. В смысле, не стал почивать на лаврах, довольный своим злодеянием, но и не посвятил жизнь покаянным рыданиям. А продолжил деятельно жить дальше, причем далеко не сразу задумавшись об исправлении ошибки. В человека, который захочет исправить ошибку, ему еще только предстояло превратиться в (условном) конце пути.
Я: Мне кажется, ад он как раз прошел. Та участь, которую он себе назначил, – почти сизифов камень.
Это не он же такую участь себе назначил, а его лучший друг. И вот тогда-то чувак принялся искать выход. А то бы до сих пор хорошо, беззаботно жил.
Это довольно важный для меня момент. Я специально напоминаю, что Шаванахола жил не тужил, пока самый близкий его человек не решил исправить его ошибку и не приговорил себя добровольно к каторге.
Как у тебя было верно замечено, Шурф очень везучий человек, поскольку, не обладая везением сам, связался с редким везунчиком.
Да, именно.
Я это к тому, что очень часто наши друзья – прямое продолжение наших лучших качеств. Даже если мы считаем, что их у нас нет.
Мы, кстати, часто связываемся с теми, кто благодаря своим личным качествам становятся для нас как бы дополнительными приставками к нашей судьбе.
Иногда наши друзья – натурально такие надстройки к нашим судьбам, с дополнительными пирожками, которых мы сами себе бы не испекли.
Вот Шаванахоле такой «пирожок» достался. Не склонен предаваться покаянию и исправлять ошибки? Ладно, а как тебе вот такой ход?
Ну да, понадобились другие руки. Но это тоже акт творчества. Дружба-судьба и вообще отношения в этих рамках.
Это отдельная интересная штука – наблюдать, кем нас обкладывает жизнь и какая происходит ротация.
Мне показалось, что эта тема – тема дружбы и того, как меняется наша судьба в результате того, как мы выбираем себе друзей (и того, как друзья выбирают нас), – заслуживает отдельного разговора.
Потому что лично я в этом смысле – очень везучий человек, в моей жизни случилось несколько настоящих дружб, и о каждой из них я могу сказать: эта дружба спасла мне если не жизнь, то рассудок.
А еще, если бы не некоторые дружбы моей жизни, не было бы огромного количества тех отличных вещей, о которых я могу с гордостью сказать: это сделал я. Хотя на самом деле следовало бы сказать: я стал тем, кто смог это сделать. Благодаря друзьям. Вопреки обстоятельствам, семье, родным, всем всадникам Апокалипсиса, но благодаря друзьям.
Поэтому, в связи с книжкой «Сказки и истории» (многие рассказы которой, по словам автора, обязаны своим появлением на свет именно друзьям), мы говорим о дружбе.
Я: Честно скажу: мне почему-то ужасно трудно об этом разговаривать. Хотя почти каждый наш с тобой разговор – он так или иначе о дружбе, такая вот волшебная вещь. Создается ощущение, что о ней еще больше, чем о магии, следует исключительно обиняками.
М.Ф.: Ну потому что разговор о дружбе – это такой разговор о любви для взрослых. Разговор о любви 30+, очень личный. Отсюда и обиняки.
О любви как раз в последнее время что только не говорят, замечу я не без сарказма.
С любовью совсем беда, потому что чего только этим словом не называют.
Но, в общем, есть одно из значений слова «любовь», которое является точным синонимом одного из значений слова «дружба». Собственно, разница между ними (этими синонимами) в том, что «любовь» существительное, а «дружба» глагол. То есть любовь – состояние, а дружба – деяние.
Вот, кстати, да. Я думал, пока готовился к разговору, и у меня получилось, что дружба в идеале – это действие без присвоения. Без обладати, о которой мы говорили в связи с любовью. Я хочу сказать, что если бы леди из «Волонтеров вечности» была разбойнику другом, она бы вряд ли так с ним поступила. Как с вещью, как с собственностью.
И одновременно же – ты все равно получаешь (может быть, именно потому, что не присваиваешь, то есть присваиваешь, но не в значении «все твое – мое», а именно пропускаешь через себя, как присваивают опыт) качества, которые есть у твоего друга, но нет у тебя.
Для меня, понимаешь, это вообще довольно абстрактное уже знание – про «обладать». Я теоретически помню, что так бывает, но уже, наверное, не телом помню, а только умственной конструкцией.
Что прекрасно с дружбой – она же динамическая композиция. В смысле, она есть, пока работает. Как ветер, который или дует, или его нет. В этом смысле дружба
