Так обычно и бывает. Если рядом с вами нет таких людей, как те, на чью помощь мог положиться мой дед; если нет большой семьи, всегда готовой обеспечить вам в старости жизнь, которую вы хотите вести, то вы, как и наши родители, бабушки и дедушки, обречены прозябать по строгим правилам внутреннего распорядка медицинских учреждений. Поскольку именно медицина пытается решить задачу, не имеющую решения, и организует это прозябание – несомненно, безопасное, но лишенное всего того, что дорого человеку на закате дней.
Глава 5
Может быть и лучше
Это случилось в 1991 году в маленьком городке Нью-Берлин на севере штата Нью-Йорк. Молодой врач по имени Билл Томас провел эксперимент. Он сам не до конца понимал, что делает. Ему исполнился 31 год, он меньше двух лет назад закончил резидентуру и стал семейным врачом, а совсем недавно он занял должность главного врача дома престарелых “Чейз-Мемориал”, где проживало 80 глубоких стариков с тяжелой инвалидностью. Примерно у половины постояльцев были различные физические недуги, а у четырех из пяти – болезнь Альцгеймера или другие формы когнитивных расстройств.
До этого Томас работал врачом скорой помощи в больнице напротив дома престарелых. К нему на прием попадали люди с конкретными проблемами, которые было легко решить, – например, сломанная нога или ребенок, засунувший ягоду в нос. Если у больного было что-то более серьезное – например, подлинной причиной перелома ноги была старческая деменция, – то рабочий регламент Томаса предполагал, что он должен проигнорировать эту фоновую проблему либо направить больного к другим специалистам – скажем, в тот же дом престарелых. Поэтому Билл Томас и согласился занять должность главврача: для него это была возможность поставить дело иначе.
Персонал “Чейз-Мемориал” не ощущал никаких особых сложностей в своей работе, но глаза Билла Томаса еще не замылились, и он ясно видел отчаяние в каждой палате. Дом престарелых мог вызвать депрессию даже у собственного главврача. Билл решил все изменить. Первым делом он собирался наладить все то, в чем профессионально разбирался как врач. Он видел, что обитатели его учреждения совершенно обессилены и что дух их сломлен. Сначала доктор заподозрил влияние какого-то неучтенного заболевания или неправильного сочетания медикаментов. Поэтому он провел медицинский осмотр всех пациентов, распорядился сделать анализы и провести другие исследования, назначил другие лекарства. Прошло несколько недель, исследования были проведены и нужные изменения сделаны, однако результат был практически нулевым – разве что счета за медицинские услуги заметно выросли, а медсестры сбились с ног. Старшая медсестра поговорила с Биллом и убедила его остановиться. “Я перепутал уход с лечением”, – признался мне Билл.
Однако доктор Томас не сдался. Он пришел к выводу, что в его доме престарелых не хватает одного очень существенного ингредиента – жизни как таковой. И доктор решил в качестве эксперимента назначить пациентам жизнь – для начала в малых дозах. Его идея была столь же безумной и наивной, сколь и гениальной. А то, что он заставил персонал и обитателей дома престарелых воплотить эту идею в жизнь, – настоящее маленькое чудо.
Но чтобы понять, в чем состоял его план, как Билл до него додумался и как его осуществил, нужно сначала уяснить себе, что за человек этот доктор Томас. Во-первых, в школе Билл регулярно выигрывал все конкурсы по благотворительным продажам. Когда школьники отправлялись стучаться в двери соседских домов с декоративными свечками, журналами или шоколадками, чтобы собрать денег на нужды бойскаутов или школьной спортивной команды, Билл неизбежно уносил домой приз “Лучший продавец”. Кроме того, в старших классах его выбрали президентом школьного сообщества, а потом назначили капитаном школьной сборной по легкой атлетике. При желании Билл мог продать что угодно – в том числе и себя.
При этом учился Билл Томас просто ужасно. Оценки у него были хуже некуда, и он постоянно препирался с учителями из-за того, что не выполнял домашние задания. И дело не в том, что он был неспособен их выполнить: Билл читал запоем и был настоящим самоучкой – из тех парней, что готовы самостоятельно выучить тригонометрию ради того, чтобы построить лодку (Билл, кстати, ее построил). Просто уроки, которые задавали в школе, было совершенно неинтересно делать – что Билл не раз заявлял учителям прямо в лицо. Сегодня ему влепили бы диагноз “оппозиционно-вызывающее расстройство”, но в семидесятые годы просто сочли трудным ребенком.
По-видимому, обе стороны натуры Билла Томаса – отличного продавца и возмутителя спокойствия – растут из одного и того же корня. Я спросил Билла, какими особыми приемами продаж он пользовался в детстве. Да вроде никакими: “Просто я был готов к тому, что меня прогонят. Это главное качество хорошего продавца. Нужно быть готовым к тому, что тебя прогонят”. Именно эта черта характера до сих пор помогает Биллу Томасу настаивать на своем до последнего и никогда не делать того, чего он не хочет.
Правда, он довольно долго не мог понять, чего же он хочет. Билл Томас рос недалеко от Нью-Берлина, в соседнем округе, в долине рядом с городком Николс. Отец работал на заводе, мать была телефонисткой. Высшего образования у родителей не было, и никто из них не ждал, что Билл пойдет в колледж. К концу школы он был готов поступить учеником на завод по профсоюзной программе обучения. Но случайный разговор со старшим братом школьного приятеля – он приехал на каникулы из колледжа и рассказал Биллу про пиво, девушек и веселые вечеринки – заставил его передумать.
Он поступил в ближайший государственный колледж Кортленд при Университете штата Нью-Йорк. И там в нем словно искра вспыхнула. Может быть, дело было в словах школьной учительницы, которая, когда он уезжал учиться, насмешливо заявила, что он вернется домой еще до Рождества и будет работать на местной автозаправке. Так или иначе, его успехи были совершенно неожиданными: он буквально вгрызался в учебу, получил средний балл 4,0 и снова стал президентом студенческого сообщества. Поступая в колледж, Билл подумывал о том, чтобы стать после окончания тренером по фитнесу, но на занятиях по биологии пришел к мысли, что, возможно, его будущее – медицина. И в результате стал первым студентом Кортленда, поступившим в Гарвардскую медицинскую школу.
Билл просто влюбился в Гарвард. Вероятно, ехал он туда уже ощетинившись, готовый показать всем, что он, парень из простой рабочей семьи, не желает иметь ничего общего с этими снобами с их Лигой плюща и счетами в трастовых фондах. Но делать этого не пришлось. Гарвард оказался настоящим откровением. Билл был счастлив, что
