Парочка, запечатлённая на фото, тоже улыбалась. А ещё обнималась… И Иста выглядела очень хрупкой и женственной на фоне одетого в байкерскую куртку Нейса.
– Нейсон не слишком фотогеничен, – добавила блондинка, звякнув крышкой керамического заварника. – В жизни он симпатичнее.
– Да, точно, – выдохнула я.
Охотница развернулась и уставилась удивлённо. Лишь поймав этот взгляд, я сообразила, что именно ляпнула, и попыталась сделать вид, будто ничего не было. Будто я молчала, а это проклятое «да» просто глюк.
Несколько мгновений тишины, и Иста неловко улыбнулась.
– Прости, мне послышалось.
Я глянула вопросительно, а охотница мотнула головой, добавила:
– Нет, ничего.
Где-то в глубинах моей души происходило крушение хрустальной сказки – мечты длиною в три года. Я будто наяву слышала хруст и звон стекла, чувствовала, как осколки впиваются в плоть и режут её на куски. Было очень больно – рядом с этой болью та, предыдущая, казалась полной ерундой, но теперь я держалась. Вернув фото на место, принялась рассматривать другие. Их было не так много, зато каких…
Иста и Нейсон – всегда вместе, всегда рядом. Счастливые, улыбчивые, довольные жизнью и собой.
– Когда вы начали встречаться? – спросила я.
Рука Исты, как раз разливавшей чай, дрогнула.
– Мне было тринадцать.
– А сейчас сколько?
Девушка помедлила прежде чем озвучить:
– Двадцать один.
Взгляд скользнул по фото, где Иста и Нейсон почти целовались – в этот миг рухнула последняя стена моего волшебного замка. Боль усилилась в тысячу раз и тут же схлынула волной. В моих фантазиях никаких других девушек не существовало, а сейчас я поняла: если бы попыталась вообразить идеальную пару для красноволосого, она была бы именно такой, как Иста. Красивая, стройная и добрая. Очень.
На глаза вновь навернулись слёзы и сразу высохли, а я спросила:
– Ещё фотки есть?
Наверное, это было некорректно – ведь Нейсон пропал, а Иста страдала, но…
Блондинка медленно кивнула, после чего отставила чайник и направилась к платяному шкафу. Она вытащила с верхней полки целую стопку альбомов и лишь теперь уточнила:
– Хочешь посмотреть?
Я хотела. Чувствовала себя настоящей мазохисткой, но понимала – это нужно. Чтобы окончательно развеять иллюзии и излечиться от болезни по имени «Нейсон» навсегда.
– Если ты не против, – сказала я.
Блондинка печально улыбнулась и словно просветлела…
– Я люблю эти воспоминания.
Я судорожно вздохнула и ответила:
– Тогда давай. – И, указав на своё опухшее от слёз лицо: – Лично я, как понимаешь, никуда не тороплюсь.
В собственную комнату вернулась уже за полночь, с чётким намерением упасть на кровать и отрубиться. Этот план был невероятно близок к исполнению, но стоило включить свет, сон отступил, его место занял шок. Просто на полу возле письменного стола обнаружилась большая ваза, а в ней даже не букет – букетище! Целая охапка крупных алых роз.
Первые секунды я стояла и даже не могла пошевелиться. За все восемнадцать лет жизни цветы получала лишь дважды – на последний день рождения и на выпускной. Букеты преподносил Драйст, и они, разумеется, не шли ни в какое сравнение с этим.
– С ума сойти, – совладав с голосом, прошептала я.
А потом прямо как в фильмах о красивой жизни: шагнула к букету, чтобы извлечь зажатый между бутонами конверт, вытащить золочёную карточку и прочитать лаконичное: «Не грусти». И подпись: «Твой Крам».
От этого «твой» бросило в жар, а внутри что-то перевернулось. Я торопливо спрятала карточку обратно и зажмурилась. Крам. Подарил цветы. Мне.
Поступок был за гранью всех представлений о байкере, и что думать, я не знала. Целую вечность тупо таращилась на розы, после чего всё же заставила себя развернуться и отправиться в душ.
Засыпала гораздо дольше обычного – мысли путались, сердце стучало набатом. Странный день сегодня: я потеряла большую любовь и получила самый невероятный знак внимания из всех…
В ВИП-части столовой было непривычно тихо и как будто пасмурно. Минимум разговоров за столиками, а в одежде студентов преобладал чёрный цвет. Увидав всё это, я невольно опустила голову – на похороны Мака собирались практически все, наверное, я была единственной нежелательной персоной. А родственники Ривса ничего подобного не устраивали. Не знаю почему.
Прежде чем взять поднос, огляделась в поисках Крама, однако брюнета не обнаружилось. Это стало поводом вздохнуть с облегчением – просто я по-прежнему не знала, как реагировать на букет и, главное, что говорить.
Вот теперь подхватила поднос, шагнула к застеклённому прилавку, а потом отправилась к привычному столику. А поздоровавшись с девчонками и усевшись на стул, услышала:
– В Сити погибли ещё трое охотников. – Реплика принадлежала Руф.
Внутри словно что-то оборвалось, а сердце в груди споткнулось. Несколько секунд я смотрела на девушку, затем приступила к еде. Не торопилась, жевала медленно, но вкуса блюд не чувствовала, кофе тоже показался пресным.
Говорить не пыталась, остальные тоже молчали. Лишь в конце завтрака всё та же Руф сообщила:
– Мы сейчас уезжаем, и большинство планирует заночевать в Дамарсе.
Я задумалась и кивнула – спасибо за предупреждение. Очутиться на этаже в одиночестве и не знать, почему так пусто, это отличный повод для паники.
– Ходят слухи, что Турос хочет приостановить нашу учёбу в Тавор-Тин, – внезапно заявила Иста. – Вернуть всех в Дамарс, чтобы обеспечить более надёжную защиту.
Девчонки глянули на Исту с удивлением, а я никаких особых эмоций не испытала, меня занимали другие мысли – мысли о том, что я сама намерена предпринять.
Как только с едой было покончено, попрощалась с девчонками и отправилась обратно к лифтам. Проигнорировав первый звонок – он служил предупреждением о скором начале занятий, – поднялась на принадлежащий охотникам этаж. А потом взбежала по потайной лестнице и, остановившись возле одной из гостевых комнат, постучала.
Через секунду не выдержала и позвала:
– Страйк, это Лирайн. Можно тебя?
Внутри всё дрожало, но внешне я точно выглядела спокойной. Стояла и старалась не думать о последствиях, которые этот поступок повлечёт. Конечно, мне следовало признаться с самого начала, но что сделано, то сделано, и сожалеть о прошлом глупо. А сейчас я… просто скажу и буду надеяться, что Страйк поймёт.
Только ответа не последовало, дверь не открылась, и я постучала снова. Спустя ещё секунду вздрогнула от оклика:
– Лирайн?
Обернулась, чтобы обнаружить за спиной куратора Фендалса.
– Страйка ищешь? – спросил куратор. И после моего кивка: – Он уехал ещё вечером, сразу после тренировки.
Я растерялась, а Фендалс добавил:
– Что-то случилось? Могу чем-нибудь помочь?
Я отрицательно покачала головой. Решение осталось неизменным, только говорить с кем-то, кроме Страйка, я не желала. Страйк участвовал в тех событиях, видел ту четвёрку демонов, к тому же он… очень хороший. Если кто-то и поймёт, то только он.
– Могу дать номер его мобильного. – Предложение куратора стало неожиданностью, лично я про телефон даже не вспомнила.
– Да, – выдохнула с облегчением. – Если можно.
Я тут же принялась рыться
