Он вздрогнул от неожиданности – дверь в приемную рыцаря-командора внезапно распахнулась. Адриан стремительно развернулась и, судя по гневному выражению лица, уже готова была без обиняков высказать свое мнение о происходящем, но тут оба они опешили при виде женщины на пороге приемной. Это была рыцарь-капитан Евангелина, причем в полном храмовническом облачении и явно не склонная шутить.
Рядом с ней стоял Первый Чародей. Почтенный Эдмонд, формально возглавлявший магов Белого Шпиля, был так убелен сединой и согбен годами, что казалось, вот-вот рухнет под тяжестью своих черных одеяний. Сейчас вид у него был совершенно убитый, руки и ноги так явственно дрожали от изнеможения, что, лишь опираясь на посох, он мог держаться хоть сколько-то прямо. Эдмонд глянул на Риса, и в его осоловелых глазах промелькнуло виноватое выражение – то ли он извинялся за то, что говорил им прежде, то ли за то, что сейчас произойдет. Затем он медленно, постукивая посохом, без единого слова вышел из приемной.
Сер Евангелина проводила взглядом Первого Чародея, и на миг ее каменное лицо смягчилось. Она смежила веки и вздохнула – так вздыхает человек, вынужденный заниматься крайне неприятным делом. Потом Евангелина вновь открыла глаза, и от минутной слабости не осталось следа.
– Чародей Рис, – проговорила она, жестом предлагая тому войти в кабинет.
Адриан шагнула вперед.
– А как же я? – резко осведомилась она.
– Всему свое время.
– То есть я должна тут торчать, покуда вы, мать вашу, не соизволите решить, что пора? Почему с нами обращаются как с преступниками? Если вам нужна наша помощь в расследовании – так это не самый лучший способ ее…
– Всему. Свое. Время.
В голосе храмовницы лязгнула сталь. Предостерегающий взгляд недвусмысленно намекал, что терпение Евангелины почти истощилось, и этот намек заставил умолкнуть даже Адриан. Глядя на нее, Рис выразительно качнул головой – остынь, мол. По крайней мере, он надеялся, что Адриан поймет его именно так. Женщина стиснула зубы, ожгла его сердитым взглядом, но все же промолчала.
Вслед за рыцарем-капитаном Рис вошел в кабинет.
На первый взгляд здесь ничего не изменилось. Все те же трофеи, напоминавшие о славной армейской юности рыцаря-командора. Все та же унылая картина кисти какого-то родственника рыцаря-командора, помешанного на пасторальных пейзажах орлесианского захолустья. Все тот же книжный шкаф, битком набитый тягомотными трактатами по истории и догматам Церкви. Очаг давно уже не горел, а едва дымился, однако ухитрялся кое-как прогревать комнату. Одно только изменилось в кабинете: здесь не было самого рыцаря-командора.
Вместо него за массивным дубовым столом сидел совершенно незнакомый человек. Обильная седина в волосах показывала, что он немолод, но лицо его было словно вырублено из камня. Доспехи незнакомца напоминали храмовнические, разве что были черного цвета и с необычной эмблемой – похоже на солнце Церкви, но с одиноким глазом посередине. Примечательней всего оказался взгляд его серых глаз – ледяной и острый. Это был настоящий воин, причем из тех, кто убивает не задумываясь. Впервые за все время Рис почувствовал себя в нешуточной опасности.
– Садись, – бросил незнакомец, коротко кивнув на стул, стоявший по другую сторону стола.
Рис подчинился прежде, чем успел осознать, что делает. И сидел тихо, следя, как незнакомец перебирает листы пергамента. Затянувшееся молчание не сулило ничего хорошего, и Рис даже затруднился бы объяснить, что его больше пугало – то, что в этих пергаментах могло быть что-то о нем самом, или вид Евангелины, которая с ничего не выражающим лицом стояла навытяжку у стола.
Он деликатно откашлялся. В конце концов, вовсе не обязательно, что его ждут именно неприятности.
– А рыцарь-командор к нам присоединится? – осторожно осведомился он.
Незнакомец оторвался от чтения и вскинул брови, с интересом разглядывая неуместно дерзкого мага. Секунду казалось, что он так ничего и не ответит. Затем он положил пергаменты на стол и с нарочитой неспешностью выровнял их в аккуратную стопку.
– Рыцарь-командор Эрон более не является главой этого подразделения ордена. Мое имя – Лорд-Искатель Ламберт, и в Белом Шпиле – вплоть до последующих распоряжений – буду командовать я.
По спине Риса пробежал холодок. Он мог не сразу распознать необычную эмблему на латах собеседника, но кто такие Искатели, знал хорошо. Искатели Истины – так назывался орден, который стоял выше храмовников и служил непосредственно Великой Жрице. Разговоры об этом ордене велись только шепотом и лишь на одну тему: где появился Искатель, там жди беды.
– Это как-то связано с убийствами? – спросил Рис.
Лорд-Искатель помедлил, сверля взглядом дыру в черепе мага.
– Тебе известно об убийствах?
– О них всем известно. Если вы не сообщаете нам, что происходит, это не значит, что мы не способны догадаться обо всем сами. Мы же не идиоты.
Лорд-Искатель метнул убийственный взгляд на Евангелину, однако та с изумительной стойкостью сделала вид, что не заметила этого. Лишь уголок ее губ чуть дернулся, как бы напоминая: «Я же говорила». Тогда Лорд-Искатель скрестил руки на груди и вновь обратил сверлящий взгляд на Риса.
– Странно – все прочие маги в этой башне дружно, как один, утверждают, что понятия не имеют об убийствах. Было бы крайне любопытно выслушать, что же, как ты утверждаешь, известно тебе.
Рис мог солгать, но к чему? Вполне вероятно, что Лорд-Искатель и так уже знает, что он собирается сказать. И все же уступать нажиму было досадно. Рис не обладал талантом Адриан смачно ругаться, но и не привык давать себя в обиду. В конце концов, храмовники правят в башне не потому, что маги их об этом просили, а потому, что это в их власти и Церковь полагает правление их священным долгом. От магов требуют только одного – безоговорочного подчинения, а Рис не из тех, кто может беспрекословно смириться с подобной несправедливостью.
– Думаю, убийств было пять, – начал он небрежным тоном, – хотя я слышал, что самое меньшее – двенадцать. Наверняка не знает никто.
– Продолжай.
– Первой жертвой был новичок. Деревенский парнишка, которого привезли с юга Сердцевины. Нам даже не довелось узнать его имени, потому что его убили в камере всего через два дня после того, как храмовники привезли его в башню.
– Странно, что ты вообще мог об этом узнать.
– Что же тут странного? Вы ведь держите в темнице не одних только новичков, а ее стены не могут поглотить все звуки. Кто-то в камере по соседству слышал крики – страшные крики, а на следующий день храмовники носились по башне как ужаленные.
Лорд-Искатель пожал плечами:
– Новички часто умирают.
Рис почувствовал, что закипает. Судя по небрежному тону, каким были произнесены эти слова, смерть молодого мага считалась сущей безделицей. Он постарался взять себя в руки, сохранить легкомысленный вид