женятся и живут себе поживают. Здесь все-таки непонятно; если ее ранили по ошибке – расклад один, а если решили убить вместе с мужем, – что более вероятно, так как ее пытались лишить жизни еще и в больнице – все выглядит совершенно по-другому. А Шевчук? Может, это она сподвигла сынка на такое опасное, но прибыльное мероприятие? Какая-то доля Санталовской собственности достанется ей. Да, вот так помогала сыну по работе, то есть, помогала надувать клиентов, отбирать у них жилье… Санталов тоже пользовался, по-видимому, услугами Алены Петровны, а потом мама с сыном решили от него избавиться. Сыну одному было не по плечу справиться, и мама предложила задействовать дополнительные кадры.
Яна и не заметила, как свернула в знакомый по прошлому разу переулок. Пройдя полквартала, она вдруг затормозила и быстренько вошла во двор, не доходя до офиса Санталова. Она заметила высокую, плотную фигуру Смурыгина. Яна проскользнула в тихий дворик и спряталась за выступ стены одного из домов.
Как только тень Смурыгина миновала проход, она побежала обратно. Высунула сначала голову, определяя расстояние, на которое было бы целесообразно отпустить Смурыгина, а потом неторопливо зашагала за ним. Смурыгин, очевидно, спешил. Поэтому Яна была вынуждена сменить вальяжную поступь на бодрую. Виктор Сергеевич пререшел дорогу и еще прибавил скорость. Яна уже почти бежала. Некоторые из прохожих провожал ее удивленно-заинтересованным взглядом. Но вскоре Яне пришлось приостановиться – Смурыгин дошел до угла улиц Советской и Горького и застыл на месте. Нервно закурил, вертя головой, как-будто кого то ждал.
Так оно и есть. Минут через пять, в течение которых Смурыгин курил, нетерпеливо постукивая пяткой левого ботинка об асфальт, изборожденный мутными потеками тающего снега, а Яна «самозабвенно» разглядывала витрину свеженького бутика, у светофора затормозила вишневая «девятка», Смурыгин бросил окурок на тротуар и мигом сел в машину. Яна ринулась к дороге, подняла руку… Вдруг ей не удасться поймать машину! – занервничала она, но небеса сжалились над ней, тем более что на светофоре все еще горел красный.
Машины подъезжая в конец очереди, выстроившейся у перекрестка, останавливались одна за другой. Водитель бежевой «шестерки» махнул Яне, мол, давай сюда. Она открыла дверцу, скользнула в салон. Мужчина лет сорока, с добродушным улыбчивым лицом осведомился, куда ехать. Яна показала рукой вперед.
– Там, у светофора стоит вишневая «девятка». За ней, если можно. О деньгах не беспокойтесь.
– Боевик, что ли? – встрепенулся мужчина.
– Нет, у меня есть подозрение, что мой муж изменят мне… – со скрытой злобой сказала Яна. – Я его проучу!
– Да-а! – сочувственно протянул мужик. – Нехорошо это.
Тут поток автомобилей тронулся. «Девятка» повернула направо и Яна смогла смогла показать водителю «шестерки», за какой машиной нужно следовать.
– А может, плюнешь на него? – фамильярным тоном обратился к ней водитель, – ты еще молодая, красивая. Ему же будет хуже, если ты его кинешь. У меня тут калым намечается…
– О-очень мило, – капризно процедила Яна, – значит, я тебе плачу за работу, а потом ты на свой гонорар меня в кафе угощаешь, так что ли?
Мужик смутился, но, через минуту справившись с замешательством, решил не сдаваться. Для начала он усмехнулся, мол, неужели она думает, что он зарабатывает подвозом барышень, преследующих неверных мужей. Потом перешел к рассказу о своей жизни, о том, что он в принципе, ни в чем не нуждается. Сделав попутно Яне несколько комплиментов, он широко улыбнулся, повернув к ней свое открытое обветренное лицо и закончил смелым предложением провести вместе вечер.
Яна заметила, что «девятка» сбрасывает скорость. Машина остановилась у кафе «Садко». У Яны не оказалось времени даже на то, чтобы ввернуть пару ироничных замечаний по поводу сделанного ей предложения. Она сунула водителю пятьдесят рублей и попросила немедленно остановиться. Тот затормозил и когда Яна снимала ремень безопасности и дергала за ручку дверцы, повторил, что хотел бы скоротать вечерок в ее обществе. Яна была мысленно уже по ту сторону от салона. Она обронила банальное «спасибо» и вышла.
«Шестерка» продолжала стоять на месте, и Яну это очень нервировало. Ей пришлось сделать вид, что она интересуется прейскурантом туристической фирмы, располагавшейся здесь же, чтобы дать понять этому самонадеянному кретину, что она далека от какого-бы то ни было флирта. Наконец, бежевый «жигуль» отъехал. «Девятка» же продолжала стоять на обочине. Из нее никто не выходил. Яна краем глаза наблюдала за ней.
Она видела, что за рулем сидит мужчина, но разглядеть его не могла. Ее взгляд медленно циркулировал по прейскуранту, на котором толпились цифры и красивые названия, вроде Касабланки и Рио-да-Женейро. Она явно переусердствовала в этом своем изучении туристических маршрутов и цен на них, потому что проглядела, как двое вышли из «девятки» и быстро направились в кафе. Она лишь заметила темные на фоне бледно-серого пролета улицы силуэта, моментально исчезнувшие за дверью заведения.
«Черт!» – выругалась она, вне себя от досады. Теперь у нее не было выбора. Она войдет в кафе, – решила она, опьяненная собственной смелостью и сознанием того, что близка к разгадке. «Ни о чем не думать, просто войти, а там…»
Яна пошла быстрым шагом к кафе. Она ни разу не была в нем, не знала, как расположены столики, какой там зал и прочее. «В любом случае я решила высказать ему все, что я о нем думаю», – крутилось у нее в мозгу. Несколько метров, отделяющие ее от входа, показались ей нескончаемым лабиринтом. У самой двери она остановилась, решив дать время Смурыгину и его приятелю сделать заказ. Она подумала, что если войдет следом, то, возможно, Смурыгин, не желая беседовать с ней, тут же покинет кафе. Она хотела захватить его врасплох, а потому посчитала необходимым предоставить Виктору Сергеевичу возможность расслабиться, ибо поглощение пищи так или иначе настраивает на приятный лад.
Она покрутилась у витрин близлежащих магазинов, посмотрела на часы и вошла в кафе. Помещение было небольшим, даже тесным, но довольно милым. Оно воспроизводило интерьер кабачка. Приглушенный свет, пробивавшийся в прорези жалюзи, деревянные столы, картины с эпизодами охоты и раздела трофеев, обитая железом декоративная бочка с краном, поставленная на небольшой, слепленный из зеленовато- бурых камней постамент, официантки, одетые в платья на шнуровке и расшитые передники.
Смурыгин с приятелем сидели в уголке, у самой стойки, за которой моложавая брюнетка лет сорока наполняла кеговым пивом высокие кружки с золотыми вензелями. Два парня с жадным вниманием следили за неспешно льющейся и тихо пузырящейся жидкостью. Подошедшая к ним официантка с вежливой улыбкой попросила их пройти к столу, миссию разноса пива она брала на себя. Приятель Смурыгина сидел к Яне спиной. Виктор Сергеевич поглощал огуречный салат, глядя исключительно в тарелку. Его безучастность тут же пробудила в Яне желание тихонечко присесть за соседним столиком и окунуться в молчаливое созерцание. Не исключено, что она могла услышать обрывки разговора… Но как только она расслабленной походкой двинулась к вышеуказанному столику, холодные глаза Смурыгина скользнули по ней и остановились, точно две стеклянные рыбы, вмерзшие в глыбу льда. Яна поняла, что скрыться некуда и потому, демонстрируя завидную непринужденность, поздоровалась. Смурыгин быстро овладел собой и ответил ей сухим кивком и сипловатым «здрасьте».
– Можно присесть? – как ни в чем ни бывало улыбнулась Яна.
Ее хладнокровие и беззаботность тем больше впечатляли, что она узнала приятеля Смурыгина. Не дожидаясь ответа, она села на лавку, рядом с… Гулько.
– Здравстуйте, Денис, – с тайным ликованием, в котором сквозило тонкое злорадство, произнесла она, – не ожидала вас здесь встретить.
– Я вас, признаться, тоже, – не растерялся и ответил за друга Смурыгин, – чем обязан? – грубо спросил он.
– Хотела с вами поговорить, – Яна взяла меню и подозвала жестом руки официантку, – крабовый салат и апельсиновый сок.
Девица в нарядном костюме благодушно улыбнулась и отправилась на кухню.
– Милое заведение, – тоном беспечной кокетки продолжала Яна, – тихое, оформлено со вкусом.
– Что вам надо? – Смурыгин вперил в Яну острый недружелюбный взгляд.
– Я и понятия не имела, что вы знакомы, – честно сказала Яна и бросила ироничный взор вначале на Смурыгина, потом на Гулько.
