прямоугольниками – Яна «узнала» в них огород – производил унылое впечатление. Тропинки не было. В снегу темнели следы.
Яну словно кто-то вел за дом, она погружала ноги в глубокие овалы, проторенные в снегу, и шла, огибая стены строения. Снег не хрустел, он был мокрым, в синих рытвинах хлюпала вода. Она дошла до угла и остановилась, чувствуя неимоверную усталость. Ноги ее точно увязли в строительном растворе. Он быстро схватывался, не оставляя возможности двинуться дальше. Яна оперлась на какой-то выступ, тяжело согнувшись и глядя в землю. Потом повернула голову – вдалеке теснились дачи. Она почувствовала страшную резь в глазах, головокружние и тошноту. Колени дрожали, по спине струился пот. Вскоре перед глазами повис темный непроницаемый полог.
Яна приоткрыла веки: комната с сидящим напротив нее Руденко медленно вращалась. Она шире открыла глаза, вращение прекратилось. Секунду она не узнавала Руденко.
– Ну что? – заинтересованно спросил он, увидев, что Яна вышла из транса.
– Она где-то за городом, – обессиленная, Яна снова прикрыла глаза. – Что-то со мной не так, – вздохнула она, – чувствую, вторую карту мне «открыть» не удастся. По крайней мере, сегодня.
– А поточнее не скажешь? – с надеждой посмотрел на нее Три Семерки.
– В городе ее нет, это точно, – Яна закурила, Руденко последовал ее примеру.
– Понимаешь, мне нужно больше времени… нужно войти в режим… Когда я включаюсь в какое-то дело, решаю какую-то задачу, постоянно думая над разгадкой, тогда внутри меня что-то просыпается. Подсознание даже, скажу тебе, больше задействовано в этом процессе. И вот когда я обращаюсь к карте, накопившаяся во мне энергия, не просто заряд или импульс, а энергия, уже текущая по нужному руслу, активизируется, позволяя карте «работать» на полную катушку. Понимаешь?
Руденко разочарованно мотнул головой.
– Дай мне передохнуть. Я попробую еще.
Три Семерки вздохнул, грустно улыбнулся, стараясь приободрить Яну и в то же время выражая здоровый скепсис. Несмотря на разочарование он чувствовал изрядное облегчение, думая про себя: «Ну уж если экстрасенс не может…»
– Настя в каком-то деревянном доме, кругом снег, холмы, дачи, – Милославская пускала кольцо дыма за кольцом, – больше пока ничего сказать не могу.
– Сбежала… определенно сбежала, – оживился Три Семерки. – Значит, это она.
– Может, и она.
– Интересно было бы узнать, как все это там, у Санталовых было, – Руденко вылил в рот остатки остывшего кофе.
– Постараюсь «заглянуть» в прошлое. Но не сейчас. И это последнее, что я сделаю для тебя, – она строго посмотрела на лейтенанта. – Это меня не касается. У меня завтра клиент, у него мать серьезно больна. Мне нужно беречь силы…
– Я тебя понимаю, – недоверчиво качнул головой Три Семерки, – дело-то ясное. Остается только эту су… – Руденко осекся.
Милославская укоризненно взглянула на него.
– Сема, ты же с дамой разговариваешь!
– Извини, Христа ради, – виновато улыбнулся Руденко. – Ты мне помогла.
– Да ничего такого я тебе не сказала, – с досадой произнесла Яна. – Если что-то прояснится в моей усталой голове, я тебе позвоню, идет?
– Ладушки, – лейтенант поднялся с кресла. – Только все-таки мотив мне не ясен…
– Опроси соседей, наведи справки, – снисходительно улыбнулась Милославская, – не мне тебя учить. И потом, ты же беседовал с этим, как его…
– Гулько?
– Да. Что он говорит?
– Говорит, что стрелял кто-то в маске, невысокого роста. Выскочил из коридора и давай палить!
– А где в это время находилась Настя?
– В комнате ее не было, – Руденко сощурил правый глаз, – или она сама стреляла, или ее сообщник, если таковой был.
– Если она сама стреляла, – закинула ногу на ногу Яна, – то зачем ей маску надевать?
– Черт ее знает! – чертыхнулся Руденко.
– Гулько ни о каком скандале или ссоре на вечеринке не рассказывал?
– Да нет. Сказал только, что Настя незадолго до этой пальбы с Санталовым в соседней комнате уединялись. Их не было примерно полчаса. Может, у них свои разборки какие-то?
– Да уж, с чего проститутке клиента убивать? Если только он сам не вынудил ее, – лукаво взглянула на Руденко Яна. – Может, он знал ее не один день, жестоко с ней обращался, у девушки накипело, и она решила его и его жену к стенке поставить?
– А хрен… ой, прошу прощения, – Руденко умоляюще посмотрел на Яну.
– А сам этот Гулько кто? – Яна уже простила Руденко.
– Говорит, случайно с Оксаной познакомился, и она спустя несколько дней пригласила его к себе в загородный дом.
– Он был ее любовником?
– Он это отрицает, – скептически улыбнулся Руденко, – но я-то думаю, что трахался он с ней.
Милославская поморщилась.
– То есть спал, – поправился Три Семерки.
– Иначе зачем знакомился? – намекающе улыбнулась Яна.
– Сказал, что Оксана пригласила его на вечеринку, не скрывая, что там будет групповуха, – поиграл округленными бровями Три Семерки.
– Вот как? – Яна затушила сигарету в пепельнице.
– Парень прореагировал нормально – видать, хотелось нервишки себе пощекотать. Как там его… а, адреналин! – ударил себя по лбу Руденко.
– А как он тебе, этот Гулько?
– Да ничего, перепуган малость, – хохотнул в усы Три Семерки. – Оно и понятно: расслабился, а тут выскакивает кто-то в маске и давай свинцом поливать!
– Ты его про Настю спрашивал? Как она себя вела и так далее?
– Представь себе, – состроил рожу Три Семерки, – нормально вела, только на полчаса с Санталовым уединялась. А так… – он пожал плечами.
– Значит, Гулько никого из присутствующих на этой вечеринке толком не знал. – Яна закурила новую сигарету.
– Выходит, что так.
– Он серьезно ранен?
– Да нет, скоро выпишут, – Руденко загасил сигарету в пепельнице и выпятил губы, медленно раскачивась из стороны в сторону. – Не пойму, зачем мужику ромашку устраивать, – вернулся он думами к Санталову, – ну, надоела тебе твоя жена, уединись с бабой, трахни ее… прости… да чего уж! – махнул он рукой, – ты ж не маленькая. Так вот, – вздохнул он, – проведи время, да к своей возвращайся. Какого хре… ну, какого черта надо было бля… разврат такой позволять? Извращенец! Вот и получил!
– Ты что же это, Сеня, злорадствуешь? – насмешливо спросила Милославская.
– Жа-ле-ю, – растягивая, произнес Руденко, – сам убит, жена ранена так, что боюсь, как бы коньки не отбросила, парень тоже ранен. А эта проститня куда-то сдернула! Мне бы только до нее добраться!
– Не такая уж это простая история, поверь моей интуиции, – резюмировала Яна, – ну…
Она бросила на лейтенанта выразительный взгляд.
– Должен тебя оставить.
Руденко шутливо отдал честь и ретировался, успев потрепать Джемму по высокой холке. Собака проводила его до прихожей и, после того, как Яна заперла за Руденко дверь, вернулась с хозяйкой в гостиную.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Ее мысли, как только она опустилась в кресло, снова запрыгали вокруг этого убийства, весьма
