Зато Мишек и Дашек, проныры-вредины-гиены, приостановившиеся было рядом, посмеиваясь, пошли по своим делам. Вот сто пудов, они точно догадались, что мы девки, а не мужики! Ишь, насмешники! Еще бы знать, из каких соображений молчат. Неужели просто развлекаются от нечего делать? Нас шпыняют.
После завтрака пришлось снова тащить котлы скрести песочком к реке. Наум еще в первый раз пояснил почему: а вдруг дальше не будет воды в достатке, и не получится почистить. С тяжелым вздохом я донесла котел до края обрыва, а потом, воровато оглянувшись, не видит ли кто, отпустила его на волю, чай, сам к воде как-нибудь докатится…
— Сава, кошачья твоя душа, чтоб тебе икалось полдня! Ты чего творишь? — Оказалось, внизу, в кустах у самой воды, стоял обнаженный по пояс Наум. Мылся. Ух, красавчик-то какой! — А ну как котел о камень ударится и не выдержит? Что на огонь ставить? Как кашу варить?
Я припустила вниз вылавливать ценную посудину из воды и виновато попросила:
— Простите, ата, не подумал.
— Чего, медведь, на… парнишку кричишь. Мог бы и помочь донести. Котлы тяжелые, а ребята вон какие щупленькие, не про них такие тяжести таскать, — совершенно неожиданно у меня за спиной прозвучал укоризненный голос Глена.
Я обернулась, а леопард окончательно удивил: положил здоровенную ладонь мне на плечо и слегка пожал, словно успокоил, но не по-дружески, а вроде как приласкал. И улыбнулся с… нежностью. От неожиданности нервно дернув ушами, я прижала их к макушке. Похлопала глазами, поправила съехавший набок козырек, шмыгнула носом, догадавшись, что очередной оборотень из обоза просек, что липовые мы мужики. Даже щеки полыхнули под испытующим взглядом зеленоватых глаз красавца-леопарда.
— Спасибо, я сам управляться буду, — хрипло ответила я, дернувшись к злосчастному котлу и освободившись от горячей мужской руки.
За мной начали охоту, в чем я убедилась, когда, дождавшись, пока вычищу котел, Глен забрал его и понес наверх, а мне предложил:
— Посиди здесь, я сейчас другой сам принесу.
Наблюдавший за нами Наум, увидев Эльсу, спешащую мне на помощь, очень уж по-женски спускающуюся с обрыва со вторым котлом, ехидно хохотнул, выйдя из воды:
— Ну-ну, мужички…
И пошел наверх, подозрительно качая большой головой. А я тем временем поделилась с братцем, что, похоже, нас раскрыли еще двое оборотней. И особенно обеспокоило изменившееся отношение ко мне Глена. Эльса, закусив губу, сверлила меня хмурым взглядом, раздумывая, и шевелила большими ушами, неосознанно следя, чтобы к нам никто не приблизился незамеченным. Почему-то это показалось мне очень забавным и милым. Пришлось с досадой признать, что мужики из нас и впрямь хилые, а повадки и вовсе девчачьи.
Куда ни кинь, всюду клин. Взять хотя бы наши руки с тонкими пальцами, с нежной кожей узких кистей. Куда их спрячешь? Вон даже Шай на них обратил внимание. Опять-таки, когда жара начнется, придется снять куртку и убрать защиту, скрывающую большую часть лица и шею, чтобы не запариться. И тогда скрыть полную женскую грудь, узкую талию и округлые бедра не удастся, сколько ни утягивай. Пока постоянного внимания, несомненно, наблюдательных обозников мы избегали, потому что ехали на крайней телеге. И водились в основном с Гленом, Шаем, Наумом и братьями-гиенами, вот они-то как раз и распознали нас — липовых братцев.
— Нам бы только горы перейти с ними, а там… как получится, — размышляла вслух Эльса. Правда, посмотрев на меня оценивающе, уточнила: — Или Глен тебе нравится, и ты его себе берешь? В конце концов, от добра добра не ищут.
Я задумалась, ведь вопрос-то действительно серьезный. Но почему-то, стоило попытаться мысленно представить красавца Глена, увидела суровое и отчасти хищное лицо вчерашнего тигра с двухцветной густой гривой. Прямо пальцы зачесались, до чего захотелось зарыться в нее руками да хоть потрогать. Тяжело вздохнула и призналась:
— Нет, мне, оказывается, полосатые нравятся.
Эльса замерла, а затем вмиг ощетинилась:
— Полосатые, значит? На моего Шая метишь?
Я удивленно вытаращилась на нее, а потом, припомнив, что обожаемый подругой волк тоже двухцветный, фыркнула:
— Успокойся! Сто лет мне твой волк не нужен. Как по мне, так от него псиной за версту несет.
Влюбленная девица выдохнула с облегчением, по-кошачьи забавно вытерла рукавом нос от воды и мурлыкнула:
— Дурочка, ничего ты не понимаешь, он пахнет… — Она задумалась, подбирая слова, и, хихикнув, мечтательно закончила: — Моим он пахнет!
— Да ради Луны, лишь бы на здоровье, — улыбнулась я.
* * *— Пока обоз собирают и готовят в путь, за вами пробежка! — как обычно, незаметно появились рядом Мишек и Дашек, невольно вызвав у нас мучительный стон.
— Братцы, я думаю, пора кончать с этими бегами, — снова вмешался Глен.
— Нет, крепкие ноги никому не помешают, даже помогут спастись в случае чего, — спокойно гнул свое Мишек.
— И все же…
— Мужики, вперед, до камня и обратно! — скомандовал Дашек, перебив опять открывшего рот, сжалившегося над нами Глена.
Я бы, может, и поныла, и на вдруг объявившегося заступника покивала, но слова гиен отозвались в душе уверенностью, что так нужно. Поэтому, подхватив подругу за локоть, легкой трусцой побежала к камню.
— Какая-то ты вечером странная была, — бросив косой взгляд на меня, поделилась Эльса, когда мы удалились на безопасное для чужих ушей расстояние. — Улыбалась как блаженная.
Немного замедлившись, я призналась:
— Встретила охотников… за мной…
— Княжеских?! — в ужасе воскликнула Эльса, споткнувшись, и наверняка бы растянулась, если бы я ее не придержала.
Мы вместе перескочили яму, и я ответила:
— Нет, из моего клана. Охранник.
— А чего улыбалась-то? — удивленно выдохнула Эльса.
— Маран это был, хороший оборотень, как выяснилось, порядочный. Отпустил с миром. — Я вновь не сдержала радостной улыбки. Потом, словно кто за язык тянул, похвалилась: — А еще мечту свою встретила!
— Мечту? Какую еще мечту? — Большие голубые глаза Эльсы округлились и загорелись жадным любопытством.
Поморщившись, я коротенько, без подробностей рассказала о встрече с мужчиной, чей запах меня преследует с самого Аверта.
— Аррайи? — переспросила Эльса. — У нас в Еловом ручье
