Все стихло. Нодон вонзил лезвие своего меча в мягкий лесной грунт, чтобы ни один луч не заставил сверкнуть эльфийскую сталь. Только что ему повезло. Нельзя рассчитывать на то, что вторая стрела тоже пролетит мимо.
Эльф открыл Незримое око, надеясь заметить ауру противника. Кто же это пробрался сюда тайком, оказался так близко от пирамиды Темного? И чье присутствие терпит Нандалее, столько недель избегавшая других обитателей оазиса?
В ветвях Нодон заметил ауры маленьких пичуг. Примерно в тридцати шагах меж деревьев двигалось что-то большое. Фигуру окружало золотое сияние. Должно быть, это пегас Нандалее.
Осторожно, стараясь не издавать ни единого лишнего звука, Нодон обернулся. Кто бы ни охотился на него, он наверняка не будет стоять рядом с пегасом. Нет, нападающий воспользуется жеребцом, чтобы отвлечь его, а сам подкрадется с другой стороны.
Эльф прошептал слово силы. Он был одет во все черное. Сплетенное им заклинание позволит ему слиться с лесными тенями. Он был практически невидим, исключение составлял лишь охотник, способный открыть Незримое око, чтобы догнать жертву. Исказить или полностью спрятать ауру, светящуюся паутинку из тончайших силовых линий, окружавшую все живое, было невообразимо труднее, нежели слиться с тенями леса. Плетение подобных заклинаний находилось за пределами его чародейских способностей.
Нодон бесшумно вложил свой меч в смазанные кожаные ножны. И бесшумно скользнул к ближайшему дереву. Он отходил дальше и дальше от Зореокого. Крупный жеребец тревожно бил копытами. Нельзя приближаться к нему. Как бы он ни прятался, Зореокий почует его и забеспокоится. Это выдаст его. Нодон отошел еще дальше, когда осознал, что в этой смертоносной игре он может использовать жеребца и с пользой для себя.
Подняв веточку, он швырнул ее в сторону пегаса. Это был старейший трюк в мире, но его продолжали использовать, поскольку по большей части он срабатывал. Ветка упала в кусты. В тот же миг Нодон вскочил, намереваясь сменить укрытие.
Что-то тяжелое ударило его в грудь, словно копыто коня. Он больно ударился спиной о дерево, которое еще только что служило ему в качестве укрытия. Стрела попала ему на пядь ниже ключицы. Темная кровь побежала по древку, пачкая оперение. Боли Нодон не чувствовал, пока еще тело находилось в состоянии шока. Стрела пригвоздила его к дереву! Нужно сломать ее, освободиться…
— Только подними руку, и тебе конец, — прошипел голос из темноты. Он был полон ненависти, и Нодон не сомневался в том, что следующая стрела оборвет его жизнь, поэтому застыл неподвижно. Кто же это? Голос звучал глухо и неприятно, но что-то знакомое в нем все же было.
— Нандалее?
Перед ним на фоне деревьев показался силуэт. Эльф двигался, слегка пригибаясь. Нодон отчетливо видел лук. На тетиве уже лежала новая стрела.
— Нандалее больше нет. Она мертва.
Голос был совсем не похож на голос его спутницы, с которой они ходили в Нангог. В нем слышалась надломленность. Так звучит голос, целый день отдававший приказы на поле битвы.
Вот теперь пришла боль, словно жидким огнем захлестнув его тело. Эльф изо всех сил пытался не застонать. Слабость Нандалее презирала. Что с ней произошло, раз она видит в нем врага?
— Я хочу помочь тебе, — прохрипел он, превозмогая боль.
Она подняла лук, натянула тетиву и выстрелила. Нодон поднял руку. Не будь он пригвожден к дереву, возможно, удалось бы увернуться от стрелы. Будь он готов, он сплел бы заклинание, позволявшее ему уклоняться от стрел. Но все происходило слишком быстро. Слишком неожиданно. Надежда была лишь на то, что стрела пройдет через вытянутую руку и даст ему время до следующего выстрела.
Ослепительный свет, словно от удара молнии, прорезал тьму. Попасть в Нодона никто не попал, но он ослеп. Видеть он ничего не видел, но каждой клеточкой своего тела чувствовал присутствие одного из великих драконов. Его окружал столь поразительный аромат, что отступила даже боль. Ее просто не стало.
Свет исчез мгновенно. Теперь стало еще темнее, чем прежде.
— Довольно, Нандалее! — произнес из темноты голос того, кому Нодон посвятил свою жизнь.
Послышался звук, похожий на тот, какой издает стрела, угодившая в камень. Резкий скрежет металла, сопровождаемый треском ломающегося дерева. Нодон ухватился за древко пронзившей его стрелы и сломал его. Почувствовал, как оно выскользнуло из его тела, когда он наклонился вперед. Из раны хлынула кровь, закружилась голова. Зажав рану рукой, он пошатнулся и рухнул на колени.
Когда же эльф снова поднял голову, перед ним стоял Темный. Он принял облик эльфа и выглядел как меланхоличный юноша с черными волосами. И только взгляд его глаз был суров и неумолим. Нодон прочел в них недовольство и отшатнулся от своего повелителя, отчетливо чувствуя едва сдерживаемый гнев дракона. Он был вокруг него — в воздухе, во всем, что существовало этой долине. Он был жарким и опаляющим. Нодон осознал, что допустил ошибку, поскольку гнев его был направлен не на Нандалее, безвольно висевшую на плече Темного.
Вот теперь Нодон по-настоящему разглядел охотницу. Она была без сознания, но выглядела тем не менее просто ужасно: тело ее — не считая живота, было полностью истощено, волосы растрепаны и грязны. От нее воняло, судя по всему, она не мылась несколько недель. Левый глаз заплыл, щека под ним была темно-красной. Нодон отчетливо видел пальцы, отпечатавшиеся на щеке. Должно быть, Темный отвесил ей пощечину. Что случилось с Нандалее? Неужели она сошла с ума? Конечно же, он знал, что она понесла утрату. Но разве это повод так запускать себя?
— Нельзя было вам приходить сюда, мастер меча. Я этого не хотел. Еще чуть-чуть, и она убила бы вас.
Упрек Темного оказался для Нодона более болезненным, чем рана. Он-то был уверен, что действует от имени Перворожденного. Как же он мог так ошибиться, после того как прослужил ему не один век?
— Возьмите меня за руку, мастер меча! — Дракон протянул ему правую руку. Казалось, вокруг его пальцев сомкнулся камень, когда Темный взял его и помог подняться. Древний дракон произнес слово силы, и открыл одну из магических троп, лежавших в стороне от Золотой сети, какие могли создавать лишь небесные змеи. Один-единственный шаг — и вот они уже стоят в затопленном гроте, расположенном глубоко под ступенчатой пирамидой в жадеитовом саду Ядэ, где уединенно жил в окружении газал Перворожденный.
Резко махнув рукой, повелитель драконов отпустил его. Однако Нодон едва держался на ногах. Наконец, две газалы, служившие правителю в качестве оракулов, сжалились над ним, подхватили его под руки и вынесли прочь из душного
