Прошло неопределенное время, я почувствовал боль в челюсти и сообразил, что мои зубы все еще сжимают железный прут. Мои спутники смотрели на меня. Я вытащил изо рта прут, ставший влажным, и с благодарностью протянул его Чжангу Голао.
– Считай, что это подарок, я найду себе новый, – с легким ужасом ответил он.
Я снова поблагодарил его и сосредоточился на исцелении, закрыв глаза. Когда я снова их открыл, стрелы Перуна были уже вынуты из его руки и плеча, и он уговаривал хихикающего Чжанга Голао выпить еще стаканчик водки – оба сидели на валунах возле костра. Наступил день.
– Где Лейф? – спросил я. – Парни! Где Лейф?
– Друид заговорил! – вскричал Перун, вскинув вверх руки. Шерсть у него подмышками оказалась почти такой же густой, как борода. Широченная улыбка расплылась на волосатом лице, и он добавил: – За это надо выпить!
– Почтенный друид, – начал Чжанг Голао, помахав мне рукой.
Должно быть, он уже успел хорошо принять на грудь, потому что сполз с валуна и упал на спину, так что его ноги задрались вверх.
Увидев это, Перун расхохотался и едва не свалился сам.
– Парни? Серьезно? Где Лейф?
– Все хорошо, – умудрился ответить Перун, продолжая смеяться. – Он в безопасности. Мы похоронили его за тобой. – Он показал рукой, я обернулся и увидел три свежих могилы. Теперь голос Перуна стал серьезным, он разом протрезвел, и веселье исчезло. – Мы также похоронили остальных. Ты не против?
Я и сам не знал, что почувствовал.
– Вы похоронили Гуннара?
– Da. Ты спал стоя, не мог проснуться, ну мы и занялись делом.
Чжанг Голао сумел снова сесть и помахал рукой, привлекая мое внимание.
– Почтенный друид, у меня есть вопрос.
– Да?
– У меня есть вопрос, – повторил он.
– Ты уже говорил, – заметил Перун.
– Спасибо тебе за внимание. Вот мой вопрос: когда ты собираешься одеться?
Я опустил взгляд и с некоторым смущением понял, что оставил одежду в Асгарде. Именно на такую реакцию они и рассчитывали, потому что оба схватились за животы и принялись оглушительно хохотать.
Глава 28
Чжанг Голао ушел после полудня и, закинув за плечи мешок, направился на восток. Он предложил мне свой халат в качестве «благотворительности», но я обнаружил в мешке у Вяйнямёйнена пару простых штанов и тунику, которые вполне меня устроили, и я подвязал их веревкой, так как пояса не нашел.
Перун согласился помочь мне доставить тела Лейфа и Гуннара обратно в Темпе. Мы бы сделали что-нибудь для Вяйнямёйнена, если бы знали, куда его отнести, но мы не знали – так он нашел место своего последнего успокоения. Мы по очереди сказали о нем несколько слов – конечно же, недостаточных для такой жизни – и печально с ним попрощались.
– Как ты думаешь, почему скандинавы еще не появились? – спросил Перун.
Оставшись вдвоем, мы перешли на русский, которым он владел заметно лучше, чем я.
– Им нужно похоронить погибших, к тому же у них сейчас кризис управления, – сказал я. – Более того, у них возник внутренний кризис. Многие скандинавские боги посвятили жизнь подготовке к Рагнарёку. А теперь стало очевидно, что все будет не так, как сказано в пророчестве.
– Да, им потребуются новые цели, – кивнул Перун. – Я понимаю.
– Кроме того, они должны использовать Бифрёст, чтобы добраться до Мидгарда. Им не под силу переходить из одного мира в другой, как это делаю я. К тому же я во всем обвинил темных эльфов и Вакха, так что асы сначала побеспокоят их.
Перун рассмеялся.
– Это было красиво. Теперь у нас появится время спрятаться.
– Ты собираешься затаиться?
– Да, и очень надолго.
– Боги грома не прячутся.
Русский пожал плечами:
– Я не такой, как Тор. У меня русская глубина характера. И я люблю помогать людям, а не причинять им вред. Обычно я помогаю водкой. Хочешь немного?
– Нет, благодарю, не думаю, что сейчас это будет разумно. Моя пищеварительная система не в лучшем состоянии.
Он засиял.
– Я могу помочь иначе. Поспи и исцелись еще больше. А я постою на страже.
Благодарный за возможность продолжить восстановление, я тут же растянулся на земле и погрузился в целительный транс. Мне предстоял длинный путь, и я еще долго буду придерживаться жидкой диеты, но в моих внутренностях больше не осталось дыр, истечение желудочного сока прекратилось. Однако я почти ничего не сделал с наружными ранами и рассеченными мышцами живота, потому что они, во‑первых, не представляли непосредственной опасности, а во‑вторых, обеспечивали мне некоторую безопасность при встрече с Халом. Он знал о гибели Гуннара, потому что бремя магии альфы уже легло ему на плечи.
Перун разбудил меня на закате, я понял, что чувствую себя гораздо лучше, и мои внутренности меня почти не беспокоили. Так что вскоре я смог сосредоточиться на мышечных стенках и слабой ключице.
Я попросил землю освободить тела Лейфа и Гуннара. Лейф не стал выглядеть лучше, но и ухудшения я не заметил. Мы с Перуном поставили их вертикально, после чего бог грома призвал ветра и отнес нас на юг, к лесу, откуда я смогу переместить нас в Тир на Ног. После того как мы благополучно добрались до мира фейри, я не хотел тратить еще один день, частично ради Лейфа. В Аризоне наступило утро, поэтому нам требовалось найти способ защитить его тело от солнца. Решение состояло в том, чтобы построить гроб без гвоздей.
В Тир на Ног полно деревьев, и нам оставалось отыскать такой ствол, чтобы он не оказался помехой при переходе из одного мира в другой. Мы прошли целую милю, прежде чем я отыскал молодой ясень, который подходил для наших целей. Перун срубил его своим топором и сумел сделать несколько грубых досок, а я связал их при помощи магии, позаботившись, чтобы сквозь щели не проникал солнечный свет. Еще один гроб мы сделали для Гуннара.
Закончив, мы переместились в каньон Аравайпа Уайлдернес.
– Я никогда здесь не бывал, – сказал Перун, глядя на ручей и стоявшие вдоль берега голые платаны, чьи бледные, похожие на пальцы ветви уходили в далекое небо. – Тут красиво.
Я согласился и сотворил заклинание невидимости для нас и двух гробов. Когда мы доберемся до населенных мест, люди, возможно, почувствуют легкие порывы ветра и увидят расплывчатые пятна над головами, но я не стал из-за этого беспокоиться; они наверняка обвинят во всем инопланетян, или секретные военные эксперименты, или грибы, которые они съели, и все. Однако я использовал магию, запасенную в медвежьем амулете, не прибегая к магии земли. У меня имелась теория относительно «Молотов Бога»: я подозревал, что они способны каким-то образом отслеживать обращение к силе земли и таким образом обнаружить мое местонахождение.
Эта теория объясняла, как им удалось узнавать почти обо всем, что я делал, но только не то, как они нашли
