На днях развеселила история, как директор, а может и хозяин, нашей наркологической клиники нажрался до чертиков на выпускном вечере своей дочки в детском садике. И что из этого получилось. Хотел ее рассказать друзьям, написал первую фразу: «Директор наркологической клиники нажрался на выпускном вечере своей дочери в детском садике…» И подумал: «А наверное, этого и достаточно. Дальше все равно уже не интересно, дальше шел стандартный набор алкогольных приключений с окончанием вечера в своей же клинике».
* * *Какой-то идиот спланировал здание больницы так, что окна отделения реанимации выходят во двор жилого дома. И естественно, жителей окрестных домов смущают крики из наших окон: «Помогите! Убивают!» Особенно летом, когда окна у нас и в квартирах открыты. Иногда появляется на пороге сотрудник полиции, вызванный жильцами. Приходится объяснять, у нас все нормально, а что, по-вашему, должны кричать люди в реанимации: «Спасибо, доктор? Спасибо, что привязали к кровати, отдельное спасибо за поставленный мочевой катетер?» Сотрудники понимают, и их понять тоже можно. Поступает заявление, надо отреагировать.
Но как-то раз соседи, наслушавшись из наших окон криков борцов за свои права, обратились в прокуратуру с жалобой на жестокое обращение с пациентами. Привязанные слишком громко требовали свободы передвижения, те, у кого стоит мочевой катетер, — свободы мочеиспускания. И устроила прокуратура у нас проверку. Проверка вещь внезапная, но всегда к ней успевают приготовиться. Решили так: надо загрузить всю реанимацию буйными неадекватами, жестко их связать, и пусть они при прокурорах орут во всю глотку, а те посмотрят и убедятся, что иначе с нашей публикой нельзя. Дело за малым — где найти столько буйных психов? Хорошая команда собирается не каждый день. Но служба безопасности больницы, а в основном там работают бывшие менты, нашла выход. Договорилась с бывшими коллегами из соседнего отделения, что те изобразят наших пациентов. За что получат благодарность в материальной форме и в плане оказания услуг. Мужики не подвели, десяток человек пришли к назначенному времени. Чтобы все выглядело натурально, принесли с собой стойкий запах перегара, а некоторые так подготовились к своей роли, что уже с утра нажрались так, что от пациентов не отличались ничем. Обставить мизансцену планировалось так: все ложатся на коечки, их для вида привязывают, ставят капельницы. Как только начнет поворачиваться ключ во входной двери в реанимацию, все должны по команде рваться из вязок, орать, требовать свободы. Через минуту прибегает охрана и вежливо, но жестко вяжет самых буйных. Медперсонал бегает вокруг и каждому вставляет в вену шприц, якобы с успокоительным средством. Вокруг заранее разбросаны пустые коробки от аминазина, галоперидола, пропофола и прочих снадобий. Чтобы не случилось ложной тревоги, через отделение реанимации запретили проходить всем сотрудникам, никому входную дверь не открывать. Кому надо зайти, пусть обходят по запасной лестнице, через черный ход.
В общем, все выглядело более чем достоверно. Главный врач с проверяющими открывает дверь, прокуроры заходят в реанимацию и видят, как десять безумных мужиков, привязанных к кроватям, рвутся на свободу, кроют всех матом, а прокурорских особенно, от души. Тут уж в выражениях можно не стесняться, слова: «Сука прокурорская, я тебя на ноль, падла, помножу!», пожалуй, одни из самых ласковых. Пока не порвались веревки, комиссия от греха исчезает за дверью. «Да, — говорят, — с вашими иначе нельзя». И уходят. И на этом бы прекратить действие, но как предусмотрено сценарием, услышав крики в реанимации, туда прибегает охрана. Потом долго искали человека, который забыл предупредить охранников, что лежат там свои люди и надо только показать, как ты якобы привязываешь к кровати разбушевавшегося алкаша, обращаясь с ним предельно корректно. Дальше все было по-настоящему, начались попытки кого-то привязать, менты разозлились, и со словами, что на драку мы не подписывались, от души вломили охранникам. В итоге оказалась связанной охрана. Теперь на вахте сидят мрачные люди в темных очках, избегая света. Чтобы не портить имидж клиники своими разбитыми лицами. Начальству пришлось выписать им что-то вроде премии, компенсации за моральный ущерб. Ну а менты унесли с собой из центра весь запас спиртного. А запасов было много, конфискат: почти каждый, идя лечиться от алкоголя, пытается алкоголь с собой пронести. Так что хватает даже на проведение проб после кодирования.
* * *Интересно получается. Привязал к кровати очередного пациента, пусть он коллега, пусть даже не просто коллега, а врач-анестезиолог. Правила должны быть едиными для всех. Хочешь курить? Покуришь завтра, а пока полежи. Хочешь пить? Попроси — дам. Не начнется у тебя завтра белая горячка, — получишь немного свободы. Смотрю на привязанное тельце, думаю, что где-то я его видел, уж очень знакомое лицо. И вспомнил, действительно давно это было, лет, наверное, больше 15 назад. Он тогда еще был студентом и работал у нас медицинским братом. Помню, что не любили мы его, и было за что. А все потому, что любили мы тогда после работы задержаться, посидеть за рюмочкой спирта. Спирта тогда еще было много, и спирт аптека получала хороший. Тогда понимали: пить все равно будут, так пусть хоть пьют качественный продукт. На перерасход спирта руководство смотрело сквозь пальцы, рассуждая так: пусть это будет небольшой прибавкой к зарплате, которую тогда задерживали по полгода. Заведующая аптекой лично проверяла каждую партию, хорошая была тетка, жаль, спилась. А иные и на дежурстве могли пропустить рюмочку, но никогда не теряли над собой контроль и работали не хуже трезвых. Особенно был уважаем в коллективе врач-эндоскопист, который на каждую процедуру получал по 200 граммов чистого спирта, промывать эндоскоп. Зачем, говорил, его промывать каждый раз, в желудке прополощется. В конце дня протер, и все. Поэтому знакомые шли к нему только утром, первыми.
Помнится, студент осуждал наши посиделки, говорил о вреде спиртного. Какие-то книжки приносил о пользе трезвости. И постукивал, если кто накатит на дежурстве или после вчерашнего придет на работу. Правильный такой был, сучонок, даже не скрывал, что доносил начмеду, кто, сколько выпил, когда и с кем. Говорил, что старался для нашего же блага. Лечиться вам надо, граждане алкоголики. А начмеду от этого только лишняя головная боль, требовалось график дежурств составлять так, чтобы в один день основные любители не собирались. Ну и попросили мы его уволиться по-хорошему, пригрозив начистить рожу. А чтоб он