– Толстая свалила, Усатый дрыхнет, – сообщил он. – Двигаем, пацы!
– Вы куда? – приподнялся на койке Лёва.
– Да мы по-пырому, – успокоил его Гурька.
Их было пятеро: Гельбич, Гурька, Валерка, Титяпа и Горох. Пригибаясь, они опрометью пробежали от корпуса к умывалке, от умывалки – к забору, перелезли сетку и очутились возле куста, в котором спрятали кораблики.
– Погодь, пацы! – остановил всех Гурька и достал из кармана два длинных пластика жвачки. – Мне мамка привезла! Даю по-братски!
– Крутяк! – восхитились пацаны. – А как две на пятерых поделить?
– Я разорву на кусочки, у меня глаз-алмаз! – заявил Титяпкин.
– Не-е, поровну не порвутся, а не поровну – нечестно!
– Давайте так! – загорелся Гурька. – Разорвите жувачки пополам, будут четыре одинаковые части, вы их жуёте, а потом все отдаёте мне жувать!
– Нечестно! – опять возмутился Горохов. – Мы все будем жувать половинки, а ты потом – две целых? Обнаглел ваще, бизон мохнорылый!
– Давайте считаться! – придумал Гельбич. – На кого бог пошлёт! Кто первый вылетит, тот ничего не получает, да и всё!
Гельбич принялся считать, тыча в пацанов длинным пальцем:
– Арбуз, дыня, жопа синя! Арбуз, масло, жопа красна! Горохов, ты!
– Да чё за фигня-то? – едва не заплакал Горохов. – Надо считаться не на первый вылет, а на кто останется!
Задача казалась неразрешимой.
– Короче, пацы, – нашёлся Валерка, – я знаю! Давайте так. Я ничё не жую, но от каждого получаю две конфеты.
– Верняк! – обрадовались пацы и полезли по карманам.
Теперь у Валерки образовался капитал для полноценной игры в «Морской бой», потому что без ставки в виде конфет игра лишалась азарта. А пацы поделили жвачки и сосредоточенно жевали, глядя друг другу в глаза.
– Вы только не глотайте, – снисходительно посоветовал Валерка. – Если проглотить, жувачка может к сердцу прилипнуть, и тогда умрёте.
Титяпкин испуганно икнул.
– Пацы, блин, я проглотил… – ошарашенно прошептал он.
Из недр зелёной черёмухи они вытащили хранящиеся там кораблики – обточенные о кирпичи куски сосновой коры с мачтами-палочками. На мачты насадили бумажные паруса. Кораблики сделались готовыми к плаванию.
Берег Волги в тихий час был пуст. В небе носились и орали чайки. Вода нежно шипела, оглаживая замусоренный пионерами лагерный пляж с полосой гальки вдоль прибоя. Впрочем, хороший прибой здесь случался редко: в реке перед лагерем лежала длинная отмель, гасившая набегающие волны. За отмелью виднелся белый бакен с надписью «114». Вдали вверх по Волге шёл толкач с низкой баржей, загруженной чем-то сыпучим. Синие Жигулёвские кряжи истаивали в солнечном сиянии, словно глыбы льда.
Гурька самоотверженно снял триканы, взял кораблики в охапку, зашёл в воду и разместил флотилию на акватории. Пацы тем временем собирали кидательные камни. Ими полагалось обстреливать фрегаты до тех пор, пока те не перевернутся вверх брюхом. Последний уцелевший кораблик и будет считаться победителем. Меж собой суда различались надписями на парусах, изготовленных из газетных лоскутков: у Валерки была «Вда», у Титяпкина – «Зда», у Гурьки – «Сия», у Горохова – «Няя ква», а у Гельбича – «Бочий».
– Покежьте камни, – потребовал у всех Титяпкин.
Камни должны были быть размером со сливу, не больше.
Титяпкин отнял у Гурьки плитку-блинчик и выбросил.
– А ты свои покежь! – обиженно потребовал в ответ Гурька.
Он тоже забрал у Титяпкина один камень и выбросил.
Гельбич встал в позу метателя копья и скомандовал:
– На старт… внимание… марш!
Град камней посыпался на флотилию, забултыхали всплески, маленькие кораблики закачались, словно стая уток. «Сия» едва не кувыркнулась, но выправилась, а «Зде» намочило парус. Но запас зарядов иссяк через минуту.
Пацы бросились искать новые камни – а нужные, как назло, тотчас исчезли среди гальки величиной с копейку. Обстрел утратил интенсивность.
– А дробью можно? – задыхаясь, спросил Гурька.
Согнувшись, он яростно рыл песок руками, как собака.
– Нельзя! – удушенно выдохнул Горохов, тоже согнутый пополам.
Титяпкин первым нашёл булыжник и сразу запулил его по корабликам.
– Горохов потоплен! – радостно завопил он.
«Няя ква» печально плавала вверх дном.
– Да бли-ин!.. – расстроился Горохов и высыпал снаряды.
– Лучше бы мне отдал! – пожалел Гурька. – Я бы Титяпе отомстил!
Титяпкин сразу перенёс огонь на Гурькину «Сию», а Гурька обрушился на «Зду». Гельбич присоединился к Титяпе и Гурьке, цинично обстреливая их суда: он надеялся, что при помощи вероломства поразить кого-нибудь из противников будет вероятнее. Валерка же спокойно расстреливал «Бочего» Гельбича. Однако артиллерист из Валерки был аховый, и его камень ударил прямо в «Сию». «Сия» подпрыгнула и перевернулась.
– Ты кого подбил, косоглазый?! – взвыл Гурька.
Валерка только хмыкнул. Главное – его «Вда» не повержена.
Коварный Гельбич сощурился – и его снаряд метко опрокинул «Зду».
– Ну, всё! – поник Титяпкин. – Как всегда, победили козлы!..
Валерка и Гельбич теперь могли не спешить. Они встали поодаль друг от друга, чтобы не мешать, и швыряли камни по всем правилам, с прицелом и замахом. Всплески качали «Вду» и «Бочего», но кораблики держались.
Пацаны уселись на песок в предвкушении развязки.
– Если Вентиль выиграет, я до бакена доплыву, – пообещал Гурька.
Но сзади от лагерного забора вдруг раздался требовательный окрик:
– Эй! Эй!.. Вот вы где!
Пацаны оглянулись. За сеткой-рабицей виднелся Лёва.
– Вы чего сбежали из палаты? – гневно спросил он издалека. – Нельзя в тихий час отлучаться! Возвращайтесь в корпус!
Валерка почувствовал, что пацаны внутренне сжались, даже Гельбич опустил руку с камнем. Но чего им бояться Лёву? Лёва – не вожатый!..
– Догадался, где мы, – тихо сказал Горохов.
Валерка посмотрел на пацанов и с ненавистью уставился на Лёву. Лёва был весь из себя такой правильный-правильный: в брюках, в белой рубашке с галстуком… Причём он был правильный не казённо и не напоказ, а по-настоящему. Вот только по ночам он пил кровь, а так – всё хорошо.
– Доиграть не дал… – вздохнул Титяпа.
Гельбич неуверенно потоптался, а потом с досадой швырнул камень, повернулся и покорно поплёлся к забору. Пацаны тоже поднялись на ноги, отряхнулись от песка и уныло потянулись за Гельбичем. Лёва ждал, осуждая товарищей взглядом сквозь ограду. Валерку он словно бы не замечал.
– А как же корабли?! – отчаянно крикнул Валерка вслед мальчишкам.
И для него этот день словно бы начал стремительно пустеть. Конечно, пацы не были ему лучшими друзьями, но всё же они жили общей компанией, вместе играли, вместе маршировали и орали речёвки, и думали они почти одинаково. А сейчас пацы уходили, а Валерка оставался, не понимая, почему пацы не могут тоже остаться здесь, на пляже. Мало ли чего там Лёва хочет!..
Над искристым мелководьем заполошно галдели чайки, носились над бумажными парусами «Вды» и «Бочего». Валерка глядел на удаляющихся мальчишек, и в душу его медленно закрадывался вещий мертвящий страх, что он остаётся один не только на берегу реки, но и во всём мире.
Глава 11
Вернуть возлюбленную
Игорь выцепил
